Ровно в 19.00 Иван Маркович позвонил в штаб и Попросил к телефону Семенова.
— Товарищ генерал-майор, двадцать один экипаж к вылету готов. Машины подготовлены, заправлены, бомбы подвешены.
— Молодцом! А еще боялся, прям как школьница на сеновале, — подколол Семенов. Плоские вульгарные шутки были у комдива признаком хорошего настроения.
— Как с погодой в районе цели и на обратном маршруте? — не удержался Овсянников, сдаваться просто так он не собирался.
— Сводка трижды проверена. Немцы народ пунктуальный.
— А если?
— Подполковник, моего приказа тебе достаточно?
— Слушаюсь! — стиснув зубы, Овсянников громко, так, чтобы в трубке было слышно, распорядился: — Дежурный офицер, запишите в журнал.
— Страхуешься? — жестко произнес комдив. — Кто командует группой?
— Я. Сам поведу экипажи.
— Хорошо. Пусть ответственный за аэродром ждет приказ на вылет.
Дождь к этому времени прекратился. На западе сквозь разрывы в облаках блеснуло ярко-красное вечернее солнышко. Лужи и капли дождя на траве заискрились россыпями солнечных зайчиков. Глядишь — так Семенов окажется прав. Впрочем, это к лучшему. Несмотря на риск попасть в опалу и забыть о продвижении по службе, Иван Овсянников искренне надеялся на удачу командира дивизии.
Боевой приказ пришел не через час, а через полчаса. Видимо, новая метеосводка раскрутила тяжелый маховик управленческого механизма 5-го воздушного флота люфтваффе. Рикошетом подтолкнули и штаб советской 22-й дальнебомбардировочной дивизии.
Массированный удар по Глазго и Эдинбургу наносится армадой в 120 бомбардировщиков. Вылет в 21.20.
Маршрут советских «ДБ-3» пролегает над Францией до западного берега залива Сен-Мало. Корнуолл проходим с истребительным эскортом. Проводив бомбардировщики, «Мессершмитты» занимаются свободной охотой и штурмом вражеских аэродромов, а мы идем дальше. Англию обходим с запада, часть маршрута пролегает над Ирландией, но у Ольстера слабая ПВО.
Над полуостровом Кинтайр рекомендуется уточнить свое местоположение, восстановить ориентацию. Затем поворот на Глазго. Вперед вырываются три осветителя цели, остальные бомбардировщики подтягиваются через 3–4 минуты. Отбомбившись, рекомендуется сразу же набрать высоту 8–9 тысяч метров и идти точно на восток, ориентируясь на пожары в районе Эдинбурга. Обратный маршрут пролегает над Северным морем.
Маршрут проработан и расписан по минутам, сразу видна четкая работа штабных. Но вот с направлением отхода после удара и Овсянников, и Савинцев были в корне не согласны. Вся английская ПВО будет напоминать разворошенное осиное гнездо. Прожектора обшаривают небо. Радиолокаторы просвечивают горизонт невидимыми щупальцами радиоволн. Над городом стаи истребителей. Появившуюся с запада группу бомбардировщиков англичане примут за вторую волну и полезут в драку. Пилоты вражеских истребителей будут очень злыми, раздосадованными провороненным ударом по порту и заводскому району.
Лучше всего обойти Эдинбург с юга или севера над горами. И тем более не стоит ориентироваться на пожары. Опасное это дело — лезть в волчью пасть. Если кому-то надо уточнить результат бомбардировки, пусть посылают на следующую ночь высотный разведчик. У одиночного самолета больше шансов спрятаться за облаками, раствориться в ночи и уйти от истребителей.
— Командир, как я понял, маршрут рекомендательный, — заметил Савинцев.
— Будем ориентироваться на обстоятельства, — в тон ему ответил Овсянников. — Мы пойдем южнее, через Вулер.
Общее построение командир полка назначил на 20.45. Коротко поставить задачу. Довести до сведения штурманов маршрут с указанием реперных точек. Дать рекомендации по выходу из огненных клещей зениток. Напоследок Овсянников посоветовал летчикам на обратном маршруте держать крейсерскую скорость с минимальным расходом горючего. Это на случай, если аэродром окажется закрытым и придется искать запасной.
Наконец прозвучала команда:
— По самолетам!
Иван Овсянников убрал карты в планшет и быстрым шагом направился к своему бомбардировщику. Механики уже запустили моторы. Оставалось застегнуть ремни парашюта, подняться в кабину, проверить показания приборов, подрегулировать триммеры. Все, минутная стрелка на часах приближается к цифре «4». Моторы прогрелись, можно пристегиваться и взлетать.
Вскоре все бомбардировщики оторвались от бетонной полосы и выстроились в круг над западной окраиной аэродрома. После того как последний самолет взлетел, набрал высоту и занял свое место в строю, Овсянников повел группу к заливу Сен-Мало. Последний прощальный взгляд на аэродром, черепичные крыши домиков, поврежденные самолеты, сиротливо жмущиеся к дощатому, крытому толем складу.
Увеличить сектор газа. Моторы довольно ревут. Штурвал на себя. Тяжелые, груженные бомбами самолеты плавно набирают высоту. Вскоре остекление фонаря покрывается водяной пленкой. Самолет идет через тучи. Видимость резко падает.
Слепой полет — штука неприятная. К нему сложно привыкнуть. Даже в сотый раз проходя через облачный слой, опять до рези в глазах вглядываешься в обволакивающую самолет белесую муть и непроизвольно стискиваешь штурвал, когда в разрыве между тучами замечаешь идущий рядом самолет.
— Товарищ подполковник, — в наушниках звучит голос стрелка-радиста, — с земли передают: мы подходим к точке встречи.
— Очень хорошо, — недовольным тоном бурчит Овсянников.
По его мнению, в облаках ничего не стоит столкнуться с идущим на пересечку курса самолетом. Сколько таких случаев бывало! Сколько ребят погибло. К счастью, на высоте 1700 метров облачный слой истончается. Самолет вырывается в чистое небо. Здесь еще светит солнце. Над головой расстилается синева.
Подполковник, не теряя времени даром, оглядывается по сторонам в поисках ведомых. Вот они. Оба приотстали и разошлись в стороны. Остальные самолеты тоже успело разбросать. Сейчас товарищи сбиваются по звеньям и эскадрильям и подтягиваются к машине лидера. Опытные, прошедшие огонь и воду пилоты даже над своей территорией предпочитают летать плотным строем. Правый пеленг. Крыло к крылу. Идти одним, ощетинившимся десятками пулеметов большим крылом.
— Вижу самолеты! — кричит лейтенант Карпов. — Два румба справа.
Иван Маркович скашивает глаза в указанном направлении. Пусто. Через секунду до него доходит, что стрелок-радист отсчитывает румбы с хвоста самолета. Да, точно. Нас догоняют. Большая группа, машин тридцать идут с превышением в полтора километра. Естественно, это 11-й полк, характерные силуэты «ДБ-3» просто невозможно не узнать.
В районе залива Сены обе группы сближаются и дальше идут вместе. Режим радиомолчания соблюдается неукоснительно. Приветствовали друг друга только покачиванием крыльев.
Внизу почти сплошная серая мгла. Разглядеть местность через редкие узкие разрывы в тучах не удается. Приходится идти только по компасу и радиомаякам.
