— Вцепился он в тебя, — хмыкнул Макс, когда Абрамов удалился на безопасное расстояние.
— Придется готовить доклад, — вздохнул Владимир.
Ничего не попишешь, спорить с помполитом себе дороже, мужик хоть и хороший, но может припомнить. Увольнения в город визирует Абрамов, и присвоения званий с ним согласовывают. Вспомнит отказ, упрется рогом, и все тут — без благословления Партии далеко не уедешь.
Пришлось Владимиру вечерком идти в ленинскую комнату и поднимать подшивки газет. Впрочем, работа ему понравилась. Было интересно листать страницы «Красной звезды», «Труда», «Правды». Попался Ливанову и свежий номер «Советского воина». Страна жила, люди работали, строили заводы, проводили караваны судов по северному морскому пути, засыпали в закрома Родины урожай, устраивали социалистические соревнования. Война — это далеко не всё, свет на ней клином не сошелся, кроме сражений с империалистической гадиной у советских людей много других больших и малых дел.
Ливанов, например, раньше не знал, что в его родном городе строители перевыполнили план по вводу в строй нового жилья. Об этом даже в «Правде» написали. Бригада Василия Наговицына одной из первых освоила метод поточного возведения зданий и добилась потрясающего успеха. Вот, о школьном приятеле в газетах пишут, как об уважаемом человеке, стахановце. Перечитав статью второй раз, Владимир украдкой оглянулся, а не вырвать ли страницу, пока никто не видит?
В груди защемило от восторга. Васька-то! Молодчина! Выбился в люди! Если так дело дальше пойдет, скоро его в депутаты выдвинут. Хорошо, если потом вспомнит, что учился в одном классе, дружил с неким Вовкой Ливановым. Не забудет, конечно, Вася не такой человек. Даже в Москве в Верховном Совете кичиться не станет, дружбу не предаст. При этой мысли Владимиру стало немного стыдно. А сам-то когда последний раз домой писал? Васе когда привет передавал? Вот то-то и оно. Еще подумают, что загордился званием старшего лейтенанта и медалью, полученной после бомбардировки Хайфы.
Владимир аккуратно провел по газете ладонью, разглаживая страницы, и отложил ее в сторону. Время идет, а материал он еще не собрал. В «Красной звезде» и «Советском воине» много писали о вражеских провокациях на границах и о войне с Англией. Давно научившийся читать между строчек, Ливанов понял, что с противником дерется не только дальняя авиация, и война идет тяжело. Все не так просто и быстро, как рассчитывали в штабах.
В «Красной звезде» писали о наших героических подводниках и моряках крейсера «Донецкий шахтер». Встретилась короткая заметка о буднях гарнизонов в Персии и Месопотамии. Оказывается, там до сих пор неспокойно. Англичане совершают набеги через пустыню, подстрекают бедуинов к мятежам.
Особенно Владимира заинтересовала заметка о крейсере «Донецкий шахтер». Судно до весны этого года было простым сухогрузом. Моряки Северного флота установили на палубе корабля пушки, соорудили площадку для гидроплана, оборудовали в трюме снарядные погреба и бензохранилище, подняли военно-морской флаг и вышли в море на охоту за вражескими транспортами. Немало трудностей выпало на долю наших моряков во время похода. Крейсер сражался с непогодой, выдержал жестокие шторма северной Атлантики, один раз подвергся налету вражеских самолетов.
Наконец корабль повстречал вражеский конвой и вступил в бой с силами охранения. Дойдя до этих строк, Владимир недоверчиво покрутил головой, он хорошо представлял себе, что такое вспомогательный крейсер. Вооруженный пароход, рейдер, который никакими ухищрениями не превратить в полноценный боевой корабль.
Далее в статье говорилось, что моряки «Донецкого шахтера» потопили один и заставили бежать второй вражеский эсминец. По мнению Ливанова, это были тральщики или сторожевики. Расправившись с эскортом, наш корабль настиг и потопил четыре вражеских транспорта с танками, самолетами, орудиями и военными материалами. Остальные суда конвоя рассеялись. Благодаря дерзкому удару нашего героического крейсера, уничтожившего боевое охранение, советские и немецкие подводные лодки смогли настигнуть и потопить еще несколько транспортов и один танкер с авиационным бензином.
Ливанову даже стало немного завидно, об одном рейде вспомогательного крейсера в «Красной звезде» написали целую статью, а о работе дальнебомбардировочного корпуса дают только коротенькие заметки. А ведь явно наши отправили в Атлантику не один такой корабль. Сколько из них вернулось в порт, не добившись успеха, сколько погибло при попытке найти и догнать конвой? Вот то-то и оно…
Разумеется, цифры в английской прессе и радиопередачах надо смело делить на два, а точнее будет, на три, но лимонники все же сообщали о потоплении рейдеров континентальных держав. Постоянно хвалились и победами над подводными лодками. Что из вражеской пропаганды ложь, а что нет? Рассудком Владимир понимал, что реальные цифры потерь он узнает только после войны, но хотелось-то сейчас. Человеку на войне надо знать: сколько мы уничтожаем врагов, скоро ли победа и как дорого мы платим за нее ежедневно?
Так незаметно Владимир увлекся изучением прессы. Оказывается, нельзя жить, замкнувшись в себе и мелких житейских проблемках. Сколько вокруг интересного происходит! А ты ничего, кроме аэродрома, кабины бомбардировщика и заштатного французского городишки, не видишь. Шире надо на мир смотреть, товарищ, шире.
Доклад у Владимира получился. Ребята слушали с искренним интересом, даже задавали вопросы. Ливанов оказался прав, лишь мимоходом коснувшись темы войны и посвятив основную часть доклада подробному рассказу о том, как сейчас живет страна и что интересного происходит в мире. Все правильно, ребята соскучились по нормальной мирной жизни, обыденные житейские новости с далекой родины были им ближе военных сводок.
По окончании выступления вперед вышел политрук Абрамов. Помполит добавил пару слов от себя и вежливо поблагодарил старшего лейтенанта за добросовестно выполненное поручение и интересный доклад.
— Не за что, — кивнул в ответ Ливанов.
Чувствовал он себя не в своей тарелке. Никогда раньше не приходилось выступать перед людьми, если не считать школьную самодеятельность. Но это ведь разные вещи. Перед докладом Владимир немного волновался, опасался, что ребята не поймут, подборка материалов окажется скучной. Опасения оказались напрасны. Слушали его внимательно. Причем штурман младший лейтенант Самохин даже хотел предложить всем вместе попросить старшего лейтенанта Ливанова регулярно просвещать однополчан о ситуации за пределами Нормандии. К счастью, Хохбауэр сидел рядом и вовремя чувствительно ткнул Самохина локтем под ребра, стоило тому только раскрыть рот.
На следующее утро Абрамов поймал Владимира Ливанова рядом со школой, так летчики прозвали выделенный для классных занятий учебной группы домик.
— У вас вчера хорошо получилось. Видите — глаза боятся, а голова работает, — пошутил помполит.
— Так я же не о политике рассказывал, — пожал плечами Ливанов.
Настойчивость помполита кого угодно в тоску вгонит. Но на этот раз старший лейтенант был готов к разговору. Полночи думал, как бы культурно и вежливо послать товарища Абрамова по известному не совсем приличному маршруту. Да так, чтобы тот ушел довольный, но ничего не добившись.
