— Может, оно и так, но ведь это особый момент, — пьяно улыбаясь, протянул Симка, плеская самогон в очередную кружку пива. Володя заранее дал продавщице червонец, чтоб затем за каждую кружку в карман не лезть, а закусь брать не стал, невыгодно так Симку поить. Вечно неопрятная, растрепанная Марина все поняла и наполняла кружки без разговоров.
— Ту самую девчонку, о которой все говорят, точно Назмиев хлопнул. Не дала ему по-хорошему, а он все равно решил добиться. Подкараулил после смены, растянул со всем прилежанием да и прибил, чтоб молчала. Кореша бают, у них там, в Туркестане, так принято. Украсть смазливую девку, испортить и заделать женой. Той-то все равно, домой уже дороги нет, родня не целку на порог не пустит.
— А зачем убил? — равнодушно поинтересовался Владимир, скулы свело, кулаки сами сжались, но он держался. Нельзя было показывать интерес. Симка хоть и пьяный, а все одно потом своим корешам расскажет, если что подозрительное заметит. Гад он, хоть и свойский, с нашего района.
— Так обычное дело. Назмиев, хоть и с малиновыми петлицами, но за изнасилование по головке не погладят. Порешил девку, чтоб самому не сесть.
— А правда, что поп Гаврила из Сибири вернулся? — Владимир вовремя перевел разговор на другую тему.
Симка радостно подхватил беседу и вывалил все, что знал о Гавриле Кудряшове, и почему его вдруг раньше срока выпустили, да еще разрешили службы вести. Не виноват он оказался, зря загребли под общую гребенку.
— Ну, ты же кент образованный, газеты читаешь. Знаешь, что с церковниками перегиб вышел, вот товарищи Сталин и Ежов и восстанавливают справедливость.
Слушать Симкины рассуждения о текущем политическом моменте было неинтересно, Володе еще в училище хуже горькой редьки приелись политинформации и беседы, якобы случайные, проводимые комиссаром Забродским. Но пришлось выслушивать, главное, чтобы дать приятелю выговориться и забыть, с чего встреча началась.
Наконец, отделавшись от в дупу стеклянного Симки, Ливанов покинул пивную. Уже отойдя от заведения на полсотни шагов, он заметил глазевшего на свежую афишу дядю Степу. Тоже сослуживец гада, мать его за ногу. Останавливаться не хотелось. Разговаривать с энкавэдэшником тем более. Степан Анатольевич мужик хоть и мировой, да глазастый, и мозгами его бог не обидел. По лицу, как в раскрытой книге, читать умеет. Может догадаться, допереть, по Володиным глазам все понять.
Остаток этого и следующие три дня отпуска Владимир потратил, как и положено уважающему себя курсанту. Навестил всех друзей, целый вечер провел в гостях у Наговицыных. Да, хорошо вместе с Васей и Аленой посидели. Друзьям было о чем вспомнить.
Глядя на счастливую семейную пару и округлый животик Алены, Владимир неожиданно почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Друг женился, счастлив, они любят друг друга. Достаточно только взглядов, изредка бросаемых молодыми людьми друг на друга, и сразу все становится понятно. Василий молодец, нашел свою судьбу, а я?! Владимир гнал прочь эту дурную мысль, но тщетно. Радоваться за Васю и Алену он мог, хорошо, когда у друга все путем, другое дело — самому Ливанову до такого счастья ой как далеко или уже поздно, это как посмотреть.
Впрочем, завидовать нехорошо, и на следующий вечер Владимир опять заглянул в уютное и тесное семейное гнездышко Наговицыных. На этот раз он прихватил с собой не только сладости, но и подарки посущественнее. Специально прошелся по магазинам и рынку, взял ситцевые платки и отрезы хорошей материи Васиным сестрам, неплохой, почти новый бритвенный станок Василию и настоящий оренбургский платок Аленке. Сколько он на это потратил, Владимир благополучно умолчал, как его Наговицыны ни пытали. Главное, дело хорошее — Вася живет очень скромно, и девчонкам платки понравились.
Днями Владимир гулял по городу, зашел в свою школу, тепло побеседовал с учителями, не забыл наставника из аэроклуба. Петр Сергеевич страшно обрадовался, узнав, что его выпускник учится на военного летчика. Намекнул, что не грех при оказии заглянуть летом в гости, побеседовать с мальчишками в аэроклубе. Ребята будут в восторге, не каждый день к ним настоящий летчик приезжает.
Попал Владимир и на постановку в Доме культуры. Как раз на гастроли ленинградский театр приехал. Играли артисты просто великолепно. И народу в клуб набилось, как сельдей в бочке. Это ленинградцы и москвичи могут, почитай, каждый день в театр ходить, у нас своего пока нет, приходится самодеятельностью обходиться и гастролей ждать.
Пять дней отпуска пролетели незаметно. Жаль уезжать, а надо. Училище не ждет. Придется по приезде впрягаться и наверстывать упущенное, тем более сейчас товарищи проходят матчасть новых дальних бомбардировщиков. Машина хорошая и сложная. А не сдашь зачет, летом до полетов не допустят.
Глава 28
Осенние ночи
На аэродроме царил натуральный бардак. Наше командование как всегда умудрилось все напутать и устроить хаос там, где, по мнению подполковника Овсянникова, достаточно было разумения и житейской смекалки обычного армейского старшины. Нет, уроки никогда не идут впрок. Штабы отдавали приказы, и не подумав согласовывать планы между собой. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним шагать».
Полночь. Начало первого. Дальние бомбардировщики один за другим возвращаются с задания. На летном поле шум и суета. Приземляющиеся машины откатывают к стоянкам и тут же снаряжают к следующему вылету. Механики и оружейники сбиваются с ног, но стараются уложиться в заданный жесткий норматив.
Одновременно люди суетятся вокруг тяжелых многомоторных туш «ТБ-3». Командир транспортного полка полковник Максимов и сам вроде бы рад перенести подготовку самолетов на более позднее время, но не может — час назад получил категорический приказ: утром поднять полк и идти на бомбежку вражеских объектов на Корнуолле.
Овсянников прекрасно понимал чувства коллеги. Пусть переоборудование тяжелых бомбардировщиков в военно-транспортные машины было чисто символическим. Пусть на самолетах стоят бомбардировочные прицелы, а держатели бомб не демонтированы, все равно — приказ идиотский по сути и дурной по времени отдачи. Полк не готов к работе в роли бомбардировщиков. Да еще старый тихоходный «ТБ-3» имел явно недостаточное оборонительное вооружение. Хорошо, если союзники обеспечат нормальное истребительное сопровождение, а если нет?
Как бы то ни было, полковник Максимов сумел наладить работу своей инженерной службы и сагитировать летный персонал на помощь механикам. С матом-перематом, но работа у транспортников движется. Бомбы коллегам выделил Овсянников, он же дал два бензозаправщика. Все, что мог. Дал бы и больше, но самому не хватает. Заправка одного «ДБ-3» занимает до часа времени, а «ДБ-ЗФ» еще дольше. Много горловин, медленное перетекание бензина, узкие трубопроводы, все это требует времени, а времени нет.
Суета, беготня, неразбериха, люди мешают друг другу, путаются между самолетами. Ребята полковника Максимова под шумок пытались угнать бензозаправщик, что, естественно, не добавило спокойствия и умиротворения.
