Выяснив принадлежность сухогрузов, кавторанг Самойлов отменил боеготовность номер два. Нечего держать людей в напряжении. Пусть подвахтенные отдыхают. Под пристальным взглядом командира все свободные от вахты офицеры покинули центральный пост, кто по каютам, а кто в кают-компанию.
До завтрака минут сорок, ложиться спать бессмысленно, остается скрадывать время дружеским разговором, болтовней ни о чем или чтением. В отличие от командиров, служивших на старых подлодках, на Б-27 читали много. Сказывались относительно человеческие условия обитаемости, возможность найти укромный уголок, где никто не мешает, с подволока не капает и на уровне головы не висят сетки с картошкой, луком и мокрая одежда.
Вскоре к патрулирующим океан подлодкам присоединились остальные корабли дивизиона. К удивлению Котлова, последним пришел не «Махновский бегемот», а Б-24. Капитан третьего ранга Донцов сообщил по внутриэскадренной связи, что его дважды загоняли под воду неизвестные самолеты без опознавательных знаков. Одномоторные штурмовики или истребители. Похожи на американские палубные «Корсары».
— Хорошая примета, — неожиданно улыбнулся Виктор Котлов.
— Контр-адмирал?!
— Рядом шастает американский авианосец, такой же легкий и устаревающий, как «Фрунзе», — наставительным тоном произнес командир бригады, покачивая перед носом Самойлова указательным пальцем. — А что он здесь делает? Правильно, товарищ командир корабля, прикрывает транспорты с наемниками.
— Развязывать войну они тоже не хотят, — согласился Самойлов, — посему и звезды замазали.
— Правильно мыслите, Дмитрий Сидорович. Но если почувствуют, что дело сойдет с рук, стесняться не будут. Отбомбятся прицельно и даже свечку за упокой души не поставят.
Настроение при этом у Котлова было не ахти. Гнетущее, пасмурное, свинцово-тягостное было настроение. Виктор Николаевич не любил, когда дело приобретало политическую окраску. Это означало, что не обойдется без пакостей, подленьких уколов исподтишка и неизбежных потерь, похоронок «погиб смертью героя». Подлость. Мерзкая человеческая подлость, трусливая стрельба в упор, короткий внезапный залп, и так, чтоб наверняка. Чтоб противник не выжил и не разболтал, что в него стреляли.
К сожалению, в XX веке мир не может обойтись без «пограничных конфликтов», «ошибок в распознавании цели», «инцидентов в нейтральных водах» и прочих необъявленных боестолкновений. Разум-то понимает, что это нужно, а душа не лежит, на душе, будто кошки нагадили.
Бросив короткий взгляд на Дитриха Борхерта, контр-адмирал вдруг понял, что немец полностью разделяет его отношение к той гадости, в которую они ввязались. Кадровый офицер-подводник, вроде бы привыкший охотиться на беззащитные транспорты и всегда убегать от равного противника, тем не менее презирал «особые методы» ведения боевых действий.
Тягостные раздумья контр-адмирала Котлова прервал возглас сигнальщика:
— Воздух!
— Приготовиться к погружению!!!
— Одиночный самолет на три румба справа по курсу, — донесся из рубки спокойный, уверенный голос старшего мичмана Окунева. — Дистанция десять миль. Похож на наш Ла-11.
— Где радисты?! Торпеду вам в глотку. Что с радаром?! — проревел Самойлов.
— Виноват. Самолет шел в створе с транспортом. — В люке возникла голова лейтенанта Бергадзе.
— Есть радиопередача. — Это уже радист, матрос второй статьи Коновалов бежит вслед за своим командиром.
У комингса люка возникла неизбежная пробка. И Бергадзе, и Коновалов оба попытались одновременно пролезть в люк. Наблюдавший за этим действом Котлов ехидно хмыкнул и отвернулся. На кавторанга Самойлова страшно было смотреть. Еще минута, и командир Б-27 бросится с кулаками на подчиненных. Нет, обошлось. Радист вовремя сообразил, что почем, и отступил назад, вежливо придержав под руку командира БЧ-4.
— В створе, говоришь, — с угрозой в голосе прошипел Самойлов. — Вижу, что за створ. Бардак у тебя в боевой части.
— Лейтенант Бергадзе, докладывайте! — Контр-адмирал вовремя пресек намечающийся разнос. Не время.
— Товарищ капитан второго ранга. — Лейтенант вытянулся по стойке смирно, умудрившись отступить на шаг в сторону и ничего не задеть. Голова Бергадзе прошла всего в сантиметре от щитка с переключателями режимов насосов.
— Коновалов, говори. Что спешил? — Самойлов решил дать сначала слово радисту.
— Радиопередача с самолета. Открытым клёром. Запрашивают обстановку.
— Так передавайте.
— Есть. — Оба специалиста по радиосвязи поспешили покинуть центральный пост. На этот раз обошлось без курьезов, первым люк миновал старший по званию.
Котлов негромко фыркнул, подмигнул слегка обалдевшему от разыгравшейся у него на глазах сцены немцу и полез в рубку. Ему хотелось лично убедиться в том, что самолет действительно с «Фрунзе». Поднявшись до рубочного люка, контр-адмирал внезапно вспомнил об одном маленьком упущении. Наклонившись к Самойлову, он посоветовал отправить расчеты зенитных автоматов на палубу и проверить канал передачи стрельбовых целеуказаний с радара.
8
Подводная лодка второй раз за сутки меняла район поиска. Благодаря воздушной поддержке, дело шло веселей. Погода стояла хорошая, и небольшая авиагруппа «Фрунзе» почти полностью накрывала район перехвата. Помогали в работе и два гидросамолета с «Чапаева». Подлодкам, крейсеру и двум эсминцам оставалось только встречать замеченные с самолетов суда и проводить визуальный осмотр. Пока обходились без инцидентов. Только в одном случае эсминец «Скорый» высадил досмотровую партию на показавшийся подозрительным сухогруз. Лишних людей на израильском каботажнике не нашли, грузовые декларации тоже были в порядке, посему дело закончилось вежливыми извинениями командира эсминца перед гражданскими моряками.
Работа шла. Запущенный гребень успевал пропускать между своими зубьями все суда в квадрате. Американцы работе не мешали. Хотя и крутились где-то рядом. Летчики «Фрунзе» докладывали о замеченных над северо-восточным участком района поиска самолетах без опознавательных знаков. Это были старые знакомцы — «Корсары» и бомбардировщики «Хеллдайвер». Сам авианосец на глаза не попадался, благоразумно держался вне зоны перехвата советской авиации.
В два часа пополудни контр-адмирал Котлов и фрегатен-капитан Борхерт получили очередные указания из своих штабов. Расшифровав радиограммы, оба поняли, что текст сообщения практически одинаков. Командование рекомендовало обращать внимание только на однотрубные пароходы водоизмещением 12–16 тысяч тонн. Один из транспортов с наемниками идет из Майами, один из Гаваны, третий из Нью-Орлеана. Кубинское судно загружено полностью, на палубе закрытые щитами танки.
— У тебя тоже танки в ящиках? — скептически усмехнулся Виктор Котлов, закончив расшифровку.
— Эрзацконтейнеры. Свинские недоноски, — отозвался немец.
Наметившееся было обсуждение достоинств и особенностей внутреннего устройства штабных гениев и мудрецов из разведки было грубо прервано сигналом воздушной тревоги.
