В небе появляются самолеты. В верхнем эшелоне идут стремительные истребители, ниже на город и порт накатывается волна двухмоторных бомбардировщиков. Истошный вой сирены. Разбегающиеся по укрытиям и боевым постам люди. Застывшая посреди улицы женщина с ребенком на руках. Молодая, лицо красивое, только в глазах ужас. Женщина вцепилась в малыша обеими руками, стискивает, прижимает к сердцу, и стоит неподвижно. Расширившиеся глаза неотрывно смотрят в небо.
Там на пути самолетов вспухают грязные облачка взрывов. Слишком мало. Истребители сваливаются на крыло и пикируют на зенитки. Следом на цель заходят бомбардировщики. Рев самолетов, грохот взрывов заглушают злобный лай зениток. На крыльях бомбардировщиков отчетливо видны черные кресты с белой окантовкой. Немцы?!
На земле вырастают кусты разрывов. Приподнимается и оседает каменный пакгауз на углу улицы. Два водяных столба вырастают рядом с бортом сторожевика и падают, оседают тоннами воды на палубу. На зенитный автомат обрушивается шквал стали и свинца. «Мессершмит» с ревом проносится над самой землей, а за его хвостом остается мертвая зенитка, лежащие на брустверах люди, свисающий с сиденья, уцепившийся одной рукой за казенник автомата наводчик.
Девушка с ребенком делает шаг, второй, ее глаза оживают, бегают из стороны в сторону. Женщина пронзительно визжит. Два дома почти одновременно разлетаются в щепу. По небу плывут бревна, обломки, листы рваного железа. Молодая женщина поворачивается в сторону моря. Свист осколка. Кусок каленого железа начисто срезает девушке голову. Брызжет кровь, заливает ребенка. Мертвое тело делает еще несколько шагов и медленно опускается на землю.
Картинка меняется. Теперь это поздняя осень. Редкий лесок, покрытая шрамами окопов и воронок земля. Изуродованные осколками деревья. На бруствере окопа, рядом с развороченным пулеметным гнездом, лежит тело солдата в немецкой полевой форме. В двух шагах от окопа застыл танк.
Незнакомая машина, ни в одном справочнике военной техники такой нет. Большие катки, броневые листы под наклоном, крупная башня с длинным орудием. Больше всего танк напоминает советские «Т-34» и «Т-42». На боку башни красная звезда. Люки танка открыты, из башенного свешивается тело погибшего танкиста. От моторного отделения идет черный дым, проглядывают язычки пламени.
На краю леса стоит штурмовое орудие. Угловатый корпус, открытая сверху рубка, в лобовом листе справа от маски орудия зияет рваная дыра. Рядом с подбитым танком и самоходкой лежат солдаты в немецкой и советской форме. Многие еще сжимают в руках оружие.
Взгляд останавливается на молодом безусом пареньке в офицерской гимнастерке. Ветер шевелит льняные волосы командира. На лице застыло умиротворенное выражение успевшего выполнить свою работу человека. Рядом с советским офицером лежит немецкий обер-лейтенант. Этот постарше, губы упрямо поджаты, лицо серьезное, правая рука сжимает гранату.
С неба моросит дождик. Женя не заметила момент перехода, а перед глазами новые кадры из странного сна. Перед широким рвом стоят люди. Строчит пулемет. Люди валятся в ров. Солдаты в похожей на немецкую форме с трезубцем на пилотках идут вдоль рва и спихивают вниз тела расстрелянных. В память накрепко врезались циничные шутки расстрельной команды. Шутки, произнесенные на западноукраинском диалекте.
И опять поле боя. Прущие вперед тяжелые угловатые танки. Бегущие следом пехотинцы. На этот раз Женя узнала машины. Это германские «Pz IV F2» последних модификаций с длинноствольным орудием и усиленным бронированием и знаменитые «Pz V «Тигр». Самый известный немецкий танк сороковых годов, послуживший родоначальником целого семейства тяжелых танков Германии и Франции.
Танки накатываются на еле заметную цепочку окопов. Тяжелая, неукротимая, неумолимая мощь стального кулака. Вдруг на поле между машинами мелькают яркие вспышки. Рокот взрывов. Взметнувшиеся в небо грязные фонтаны огня и дыма. Ближайший к наблюдателю танк замирает на месте, из дыры в основании башни валит дым. Еще один «Тигр» натыкается на невидимое препятствие. Секунда, и в машину бьют два тяжелых снаряда. Страшный удар проламывает лобовой лист насквозь.
Танки ускоряют ход, башни поворачиваются влево. Орудия открывают огонь. А вот и атакующие. На стальную волну немецкой танковой части несется стальной шквал советских танков. Гремят взрывы. Тусклые вспышки у дульного среза орудий. Горящие машины. Растерзанные снарядами, пулями и гусеницами тела. Контратакующая часть проходит по полю, оставляя за собой чадящие дымные костры своих и немецких машин. На башнях танков краснеют пятиконечные звезды. Техника опять незнакомая. Хотя некоторые танки похожи на машину из предыдущего сна, а другие напоминают «КВ-6» с башней от «Т-47».
Окончательно проснувшись и успокоившись, Женя осторожно откидывает в сторону одеяло, встает с кровати и идет на кухню, не забыв прихватить по пути самописку и чистую тетрадку. Включает свет, ставит на газ чайник и садится за стол. Такие сны просто так не приключаются. Съевший не одну собаку специалист по человеческой психике, ментат, не верит в обывательские глупости и бредни туповатых политинформаторов из сельских клубов.
Вещие сны это нормальное явление. Другое дело, вещий сон не имеет ничего общего как с бытовыми предрассудками, гаданием и сонниками, так и с модной теорией «подсознательных образов». Вещий сон – это результат работы сознания, примитивная ментатская проекция, прогноз на будущее или не свершившееся прошлое.
Девушка открывает тетрадь и подробно записывает свой сон. Ни одна мелочь не пропускается, не ускользает от острого взора ментата. Записываются не только видения, но и испытываемые Женей чувства, ощущения, впечатления. Молодая женщина на минуту останавливается, в задумчивости крутит ручку между пальцами. В мозгу срабатывает переключатель. Холодная стальная логика ментата однозначно говорит, что сон не имеет отношения к реальному моменту или ближайшему будущему. Это гораздо серьезнее. Ученые института разрабатывали теорию внепространственного прорыва, и иногда получали подобные результаты – выплеск информационного поля из не свершившегося виртуального отражения нашего мира.
Глава 13
Пронзительный свист. Встрепенулись люди моментально. Взлетевшие на пригорок Котлов и Черкасов видели, как партизаны похватали оружие и споро разбились по звеньям. Юрген Ост распорядился сворачивать лагерь, собирать все самое необходимое. Две тройки бойцов он послал к тропинке, по которой отряд попал на остров. Еще двое повстанцев побежали снимать мины со второй дорожки.
Работали люди быстро, Виктор Котлов специально засек время. Отряду потребовалось полчаса, чтоб быть готовым к выступлению. Как раз к этому времени на болоте замелькала фигурка человека в серой штормовке.
– Лешко драпает, – заметил Збых, лежавший на гребне котловины рядом с вице-адмиралом.
– Дальний дозор? – присвистнул Дима Комаров.
Договорить, высказать свои соображения старшему лейтенанту не дали. Вдалеке прозвучал приглушенный взрыв. И еще один. Застрекотали штурмгеверы. Три короткие злобные очереди.
