Он знал, что она справится блестяще, и можно будет отнести портрет Константинову. К счастью, завтра суббота, поэтому утром он снова наберет ее номер. Только бы она не осталась на ночь с… (с кем она там сегодня встречается?) — главным образом потому, что она рассердится за ранний звонок, а еще потому, что… Но ему было неприятно даже думать об этом.
Виктор вел машину домой, все время поглядывая в зеркало заднего вида, не едет ли кто следом. В подъезд он вошел торопливым шагом, остановившись только чтобы проверить почту. Открыв ящик, он вытащил большой желтый конверт и пару квитанций на оплату. Он повертел конверт в руках и нахмурился — абсолютно чистый: ни имени, ни адреса.
Ему вдруг подумалось: а если бомба? Он был так взвинчен, что развивалась паранойя. Он провел рукой по конверту, пытаясь прощупать неровности или проводки, но поверхность оказалась гладкой и ровной. Очевидно было, что отправитель письма лично бросил его в ящик, но конверт был слишком большой, чтобы пролезть сквозь щель. Значит, этот неизвестный должен был покопаться в замке.
Виктор еще несколько минут постоял в подъезде, тупо рассматривая конверт, и начал подниматься по лестнице в квартиру.
* * *
Он бросил квитанции на стол, даже не заглянув в них, и стал осторожно вскрывать конверт. Внутри оказалась серая папка без каких-либо обозначений, с одним-единственным тисненым символом:
Виктор видел этот знак впервые и понятия не имел, что он означает. Внутри папки оказалась пачка бумаг и несколько больших черно-белых фотографий. На бумагах стояли разнообразные официальные печати — многим, судя по всему, был не один десяток лет.
На внутренней стороне конверта был написан адрес екатеринбургского отделения Уралпромстройбанка, а также — мелким и аккуратным почерком — учетный номер банковского сейфа. К внутренней стороне конверта скотчем был накрепко приклеен электронный ключ. И дураку было понятно, что открывается этим ключом. Виктор провел по нему пальцами, пытаясь представить, что может находиться в сейфе.
Он хотел приняться за бумаги, но его отвлекли фотографии: на первой же был запечатлен снежный пейзаж; судя по скошенной линии сосен на первом плане, это была большая поляна. Посреди поляны находился предмет, похожий на перевернутую миску, по виду — из тусклого металла типа олова. Виктор прикинул, что в диаметре эта штука должна быть примерно метра три. Она выходила из-под замерзшего грунта под углом примерно 45 градусов. Если принять ее кривизну за постоянную, получалось, что железяка уходила под землю на две трети.
Он перевернул фотографию и увидел на обороте приклеенную маленькую бумажку. На ней мелко, но разборчиво было написано: «МАЛЫЙ КОТЕЛ ИЗ АНОМАЛЬНОЙ ЗОНЫ № 3. СНИМОК СДЕЛАН ФОТОАППАРАТОМ ИГОРЯ ДЯТЛОВА».
— Что за… — громко выдохнул Виктор.
Отложив фотографию, он быстро пролистал печатные бумаги, проглядывая заголовки: «Результаты вскрытия тела Людмилы Дубининой», «Предлагаемые методы металлургического анализа установок в аномальной зоне № 3», «Рекомендации, как вести себя при обнаружении инсталляций и котлов в Северо-Уральском регионе». Здесь же прилагалась детальная карта местности, некоторые объекты были отмечены красным цветом.
На каждой странице в верхнем левом углу стояла пометка:
ПРОЕКТ «СВАРОГ»
У Виктора пересохло во рту, когда он понял, что в руках у него секретные документы по делу Дятлова.
Он не знал, все ли это материалы или только часть, но было ясно одно: здесь очень много тайной информации, собранной под кодовым именем «Проект “Сварог”». Смысл слова, как и символа, стоявшего под ним, оставался загадкой. Но теперь он знал, что старик, следивший за ним, был его благодетелем, если только это слово было уместно в данной ситуации: Виктор чувствовал, что если у него обнаружат эти документы, несколько десятков лет тюрьмы ему обеспечены.
Несколько минут он просто сидел за столом, пытаясь собрать мысли воедино. Как он и предполагал: старик хотел, чтобы Виктор его заметил и понял, кто именно оставил ему пакет в почтовом ящике. Но что же он за человек? Виктор подозревал, что это сотрудник разведки. Хотя ему явно за восемьдесят. Хорошо, тогда бывший сотрудник разведки. Агент КГБ, ставшего потом ФСБ. И если сейчас ему за восемьдесят, то, следовательно, в 1959 году ему было лет тридцать.
Виктор взял в руки следующее фото, снятое, по-видимому, с того же ракурса, только здесь рядом с непонятным объектом стояли три человека. Он узнал их — это были Зинаида Колмогорова, Рустем Слободин и Александр Колеватов. Все трое улыбались, но слабо, вымученно. Не сравнить с тем, как непринужденно они смеялись на снимках, которые он видел раньше. Возможно, он придавал слишком большое значение выражению их лиц, пытаясь разглядеть в них то, чего там не было. Но создавалось впечатление, что они сбиты с толку наличием этого объекта и их беспокоит неожиданная и загадочная находка. Двое мужчин подошли почти вплотную, а Зинаида стоит чуть поодаль, словно не хочет приближаться.
Виктору пришло в голову, что они сильно рисковали, фотографируя металлический объект. Какое бы назначение он ни имел, было ясно, что он кем-то сконструирован и, главное, что его тут вообще быть не должно. Подумали ли они, что зашли на территорию, на которую не следовало заходить? Будь Виктор на их месте, он бы предположил, что объект этот как-то связан с правительством и военными (может быть, часть фюзеляжа упавшего самолета), и поспешил бы убраться подобру-поздорову, даже не помышляя ни о каких снимках.
Рассмотрев фотографии внимательнее, он почувствовал непонятный дискомфорт. Что-то было такое в этом объекте, в металле, из которого он был сделан, — что-то неправильное. Выглядело как олово, но, присмотревшись, можно было заметить крапинки, напоминавшие Виктору кожу слонов или носорогов. Это мог быть результат коррозии, но вряд ли это верное объяснение, несмотря на то что объект действительно выглядел старым.
Это не часть самолета, сказал он себе. Для него это было очевидно — так же точно, как и для партийной власти.
Прежде чем перейти непосредственно к документам, он решил разобраться до конца со снимками. Несмотря на то что он занимался этой историей всего пару дней и несмотря на тревожный страх, внутри он чувствовал невероятное возбуждение от мысли, что получил доступ к фактам, скрываемым вот уже пятьдесят лет.
Всего фотографий было семь, к каждой приклеена подписанная бумажка — что все они сняты фотоаппаратом Игоря Дятлова. Отложив первые две в сторону, Виктор принялся рассматривать оставшиеся.
Третий снимок еще больше сбивал с толку — не столько тем, что на нем было изображено, сколько тем, что ничего изображено не было. Виктор заключил, что это ночное небо — единственной подсказкой была линия верхушек деревьев внизу кадра. Звезд не было видно, что, впрочем, и неудивительно — таким фотоаппаратом их вряд ли можно было запечатлеть. Виктор перевернул снимок и прочитал: «Ночное небо над лесом к югу от Холат-Сяхыл. Возможно, неудачная попытка заснять необъяснимое явление».
