— Мы поедем на север до Ивделя, потом доберемся до Юрты Анямова. Я арендовал большой внедорожник.
— Юрта Анямова? — переспросила Вероника.
— Это поселение манси, самое большое в том районе. Оно будет нашей последней остановкой перед финишным этапом до Холат-Сяхыл.
— Почему вы хотите там остановиться? — спросил Виктор.
— Чтобы расспросить манси. Они знают ту местность, знают Отортен и Холат-Сяхыл, ведь их предки там жили веками. Возможно, им известно о странных вещах, происходящих в лесу. Любая информация будет нам полезной, я так думаю.
— Если только она не искажена мифами, — заметила Алиса.
Константинов улыбнулся и ответил загадочно:
— Именно поэтому она и будет полезной.
Алиса ничего не ответила и перевела взгляд на Виктора. Он встретился с ней глазами и почему-то почувствовал раздражение. Что ей надо? Он сказал:
— Вы знаете, зачем я туда иду. Хотелось бы узнать о ваших целях.
— Неужели не ясно?
— Мне — нет.
— Конечно же из-за любопытства. Хочу узнать, что представляет собой эта антипризма, что представляют собой те инсталляции в лесу, для чего они и почему советское правительство хранило в секрете факт их существования. Хочу узнать, что представлял — или представляет — собой проект «Сварог». И учтите, — добавила она, — подозреваю, что мои мотивы в корне отличаются от ваших.
Константинов увидел выражение на лице Виктора и поспешил сказать:
— Не обращайте внимания на Алису, Виктор. Она просто не доверяет журналистам.
— Жаль это слышать… А можно узнать почему?
Она вздохнула, откидываясь на спинку стула и кладя ногу на ногу:
— Мне доводилось не раз давать интервью журналистам — в печатных изданиях и на телевидении. И как показывает опыт, они всегда все упрощают до идиотизма, разговор о сложных материях превращают в детский лепет.
— Я читал много книг и статей, которые популяризируют науку, — ответил Виктор, — и я бы не сказал, что они написаны идиотским языком. Может, следует учитывать, что не все читатели имеют диплом физика и что для них просто необходимо в определенной степени упрощать сложные понятия. Разве читатели не достойны уважения?
— Кто-то, возможно, да. Те, у кого есть настоящий интерес. Но таких меньшинство, скажу я вам. Для остальных журналистов и их читателей наука в целом и физика в частности лишь кладезь любопытных фактов, призванных разнообразить их скучную жизнь. Ваши коллеги так и охотятся на последние новинки, способные возбудить интерес публики, и тут же жадно кидаются на следующую сенсацию. Возьмите, к примеру, большой коллайдер в ЦЕРН — Европейском совете по ядерным исследованиям…
— Я знаю, что такое ЦЕРН…
— Запуск коллайдера — один из самых сложных и крупных экспериментов в истории человечества. А посмотрите, во что его превратили медиа? Ноют по поводу его стоимости и распространяют жуткие истории о том, что он может создать черную дыру, которая поглотит Землю! — Виктор открыл было рот, но Черникова не дала ему и слова сказать. — А когда произошла утечка охладителя и коллайдер временно приостановили для ремонта, журналистов хватило лишь на ехидные комментарии о полном провале и подобную чепуху. И с тех пор о коллайдере почти ничего не слышно. А почему? Да потому, что журналисты уже вовсю ищут очередную громкую новость.
— И вы думаете, что я нахожусь здесь по этой же причине? — спросил Виктор. — Что я ищу очередную громкую новость?
— Хотите сказать, что я ошибаюсь? — спросила она с легкой усмешкой.
Он тоже усмехнулся:
— А если скажу, вы мне поверите?
— Ну, рад, что вы нашли общий язык, — вмешался Константинов. — Кто-нибудь хочет еще пирожных?
Вероника смущенно улыбнулась.
— Хотя, если серьезно, Алиса, — продолжал Константинов, — мы все здесь собрались благодаря Виктору. Досье передали ему. Он бы мог легко оставить его для себя, но обратился ко мне. Думаю, что его честность говорит сама за себя.
Черникова неопределенно махнула рукой, не то уступая, не то протестуя — Виктор не понял, как не понял, на самом ли деле Алиса питает к нему такую сильную неприязнь или же просто дразнит его по какой-то причине. Может быть, она просто пыталась понять, что он за человек, при том что ее нелюбовь к журналистам казалась вполне искренней.
По правде говоря, он чувствовал себя не в своей тарелке и подозревал, что в дороге это ощущение будет только расти. Двое ученых — антрополог и физик — и Ника, бывшая профессиональным фотографом, — все они обладают талантами и опытом, незаменимыми в экспедиции. А что есть у него? Да, это он принес досье Константинову, он все это начал. Да и то как сказать — по-настоящему все начал Эдуард Лишин, а Виктор только передал важные сведения о расследовании случая на перевале Дятлова. Константинов сказал, что его функция хроникера в экспедиции будет чрезвычайно важной. Виктор в принципе был с ним согласен, но ведь и любой другой мог бы с этим справиться. Может, Константинов поручил ему эту роль лишь потому, что чувствовал себя обязанным Виктору за саму возможность экспедиции?
Он чувствовал странную смесь обиды и благодарности за то, что ему позволили присоединиться. Это было очень неприятное ощущение, которое сложно было игнорировать. Может, когда они окажутся в лесу, что-то изменится?
Тут он вспомнил еще один неприятный факт: он никогда не увлекался походами. Константинов и Черникова уже бывали на Холат-Сяхыл, Вероника увлекалась лыжами, много раз ездила кататься на Южный Урал. А как он справится с длительным походом в холодную и дикую местность?
Его размышления прервала Алиса, вытащив пачку сигарет и обратившись к нему:
— Выйду покурить. Виктор, вы не присоединитесь?
— Я не курю.
Она дернула плечом:
— Тогда просто за компанию.
— Алиса, ты можешь курить здесь, если хочешь, — сказал Константинов.
— Да нет, Вадим, не стоит. Виктор, пойдемте.
Она поднялась и вышла на балкон, с него открывался вид на газон за домом. Виктор пожал плечами, секунду помедлил, заметив, как нахмурилась Вероника, и проследовал за Алисой.
Небольшой газон и аккуратные рядки кустиков в совершенном зимнем безмолвии покрывало снежное кружево. Небо было спокойным, бледным и безликим, как холст, на котором еще только предстоит нарисовать картину. Черникова закурила, выпустив изо рта смесь из дыма и пара в холодный воздух.
— Виктор, извините, я вас заставила понервничать.
— Все в порядке, — ответил он, слегка растерявшись, — если у вас проблемы с журналистами, я могу понять.
Она снова затянулась и спросила:
— Что вы обо всем этом думаете?
— Если быть честным, я не знаю. Три дня назад я вообще был не в теме — работал над другим сюжетом.
