Тренировки и настройка заняли довольно много времени. Но что поделаешь, не выполнив эту часть игры, не перейдешь на следующий уровень!
Наконец «зрение» было готово. Рыков начал различать все светлые и большие предметы, хорошо различал деревянные двери и их коробки… но вот дальше дело шло плохо. Или не хватало «мощности», или была слишком низка «чувствительность». Особенно сильно он «слеп» в тех местах, где была материя или ковры. Да и мягкая мебель не помогала «прозреть».
Итак, прибор ночного видения из него не получился. Видимо, практики не хватает… Постой, а правильным ли путем он пошел? Прибор ночного видения работает в инфракрасном диапазоне, а он куда полез? Бездарь и недоучка! Осел тупоголовый! Что же он столько времени дурака валяет, бэтмена из себя корчит, а ларчик-то… рядом совсем!
Толик стал перестраивать зрение так, чтобы «видеть» тепло. Это оказалось намного проще. Еще бы, инфракрасный диапазон совсем рядом с тем, чем человек пользуется в повседневной жизни.
Рык опустил голову и посмотрел на свои руки. Вначале они казались ему едва различимым пятнышком. Затем, когда удалось поднять «чувствительность», стали проявляться тускло краснеющие пальцы… Так, а если еще задействовать свой компьютер?
Эффект от подключения нового приобретения был поразителен. Не прошло и минуты, как темень начала рассеиваться, словно туман на ветру. Появились контуры тел развалившихся на диване и в креслах пришельцев, и Толику так захотелось их пнуть, что он едва сдержался.
Ладно, пора заканчивать дело, ради которого он сюда пришел. Рыков вошел в комнату и огляделся. В кресле развалился здоровенный мужик. Разбросав свои огромные ноги чуть ли не на половину комнаты, он задавал тон в храпящем трио. Двое других пристроились как могли. Один свернулся калачиком на его кровати, а тот, что был нормальных размеров, спал сидя на стуле, стоявшем возле компьютера.
Толик, переступая через ноги взломщика, тихо пробрался к шкафу. Стараясь не скрипнуть дверцей, он осторожно ее приоткрыл и, просунув руку, нащупал кожу куртки. Долго не удавалось найти нужный карман, но наконец и эта проблема была решена, заветная книжечка оказалась у него в руке.
Теперь оставалось так же тихо уйти. А может, подшутить над стражами? Сделать им какую-нибудь пакость… Нет, зачем показывать им свои способности? Пусть противник расслабляется!
Мацек услышал сквозь сон щелчок закрывающегося замка и рывком проснулся. Тихо, так, чтобы даже воздух не колыхнулся, кстати, воздух весьма тяжелый, все же три мужика да в таком малом объеме, он поднялся с неудобного стула и крадучись подошел к стене с выключателем. Щелчок… Свет больно ударил по глазам, но Мацек, прикрывая рукой глаза, все-таки огляделся. Он хотел убедиться в том, что в комнате, кроме него и его двоих спутников, никого нет. И совсем не удивился, когда понял, что так оно и есть. Наверное, просто во сне что-то почудилось.
Впрочем, что он ожидал увидеть? Пацана? Глупость какая-то! И вообще, чего они здесь делают? Ждут, что парень окажется таким лошком и сам завалится в ловушку? Ждите, дураков сейчас мало, кто был, с голоду помер!
Мацек помассировал спину. Спрашивается, за каким лешим он здесь сидит? Открыл дверь, работу свою сделал. А сторожить он не подряжался! Пусть эти два храпуна здесь сидят, а ему домой пора… Там хоть кровать как кровать, а не этот стул для пыток… Спину ломит, просто спасу нет.
Отъехав от дома и проскочив пару кварталов, Толик решил остановиться и постараться вздремнуть, благо «ночующих» машин вокруг полно и подозрения он не вызовет. Поспать надо непременно. Ему необходим хотя бы небольшой отдых. Двадцати минут сна ему, конечно, не хватит, он не Штирлиц, но если хотя бы пару часиков удастся поспать…
* * *
Кокакола стоял перед котлованом – иначе и назвать-то было нельзя яму, в которой лежал его сотрудник, – и с недоумением озирался вокруг. Кто умудрился за одну ночь проделать такую работу, перелопатить столько земли без привлечения техники, а следов ее применения не видно?! И что там внизу делает этот идиот Фадеев? Уж не хочет ли Петр показать, что это он вырыл этот котлован?
А охранник, не замечая ни того, что уже давно рассвело, ни людей, во множестве собравшихся и гомонивших на краю котлована, все рыл и рыл землю, выгребая ее обеими руками и отшвыривая в стороны.
– Фадеев! – закричал Сериков. – Ты что, идиот, делаешь? Ну-ка прекрати немедленно!
Но охранник словно не слышал. Он продолжал разбрасывать землю.
– Николай Николаевич, нужно «скорую» вызывать! – услышал Кокакола. В голосе Малашенко, начальника смены, звучала озабоченность. – Там Неелов…
– Что Неелов? – выкрикнул Сериков. Нашел время про какого-то Неелова говорить. Тут вон что творится! Как Должанскому докладывать? – Ты что, не видишь, что делает этот полоумный? Землеройка доморощенная!
– Неелов в таком же состоянии! – пробормотал Станислав Петрович. – Там, в дежурке…
Сериков не сразу понял, о чем говорит Малашенко. Кто такой этот Неелов? И что он делает в дежурке, там же не положено быть посторонним! Подожди, а это не… Ах ты господи, так это же второй охранник! Ну да, Неелов, сторож, уже не один год работает… И очень неплохо работает, раз его фамилия даже позабылась. Значит, проблем не создает! Не создавал… Что там говорил про него Станислав Петрович? В таком же состоянии?!!
– Что?! – Николай Николаевич вытаращил глаза. – Он что, тоже землю роет? В дежурке?
Кокакола представил себе котлован на месте дежурки. Черт, да они же только что отремонтировали там все! Николая Николаевича затрясло от возмущения.
– Да нет! – проговорил Малашенко. – Неелов не землю… он по-другому дуркует. Забился в угол и никого не подпускает. Кричит что-то нечленораздельное, хрипит… Короче, такой же придурок, как и этот, внизу. Уж не знаю, что произошло, но сомнений нет, нужно их обоих в Кащенко отправлять.
Сериков молча выслушал Станислава Петровича, потом так же молча крутанулся на каблуках и направился к дежурке. Там он пробыл недолго. Вышел, озадаченно качая головой.
– Давай их к Зырянову! – приказал он Малашенко. – За одну ночь сразу двое… Нет, здесь все не так просто! Нужно расследовать. Давай займись доставкой, только смотри, чтобы без перегибов, несчастные случаи нам не нужны. А я к шефу. Представляю, что сейчас начнется.
А Вадим Александрович в это время был занят тем, что пытался уразуметь, что такое говорит ему Прохоренко, заведующий заводской столовой. То ли он еще с ночи не отошел, то ли уже опохмелиться успел… Несет чушь несусветную. Как такое возможно? Чтобы ночью кто-то забрался в столовую и уничтожил все запасы? Ну, в кассу – понятно, или, скажем, на готовую продукцию кто-то позарится… Но чтобы забраться на завод, обойти сложнейшую электронику и обмануть сторожей ради того только, чтобы пообедать? Бред какой-то!
– Евгений Владимирович, дорогой ты мой, – Должанский раздраженно бросил дорогой «паркер» на стол, – ну скажи «унесли», это я еще пойму. Украсть можно все. Но вот чтобы, как ты говоришь, съесть весь запас? Недельный? На три тысячи человек? Да ты хотя бы представляешь, сколько это всего? Муки, круп, консервов… овощей, наконец! А мясо? Мясо они что, по-твоему, сырым съели? Или посреди ночи готовкой занялись?
