* * *
Первую телефонную трубку и деньги он завез Паниной. Ей они были нужны, как никому. Но поговорить с охваченной горем женщиной – она только что вернулась с опознания, – не удалось, общаться пришлось с двоюродной сестрой Анны Дмитриевны. Толик как мог успокоил ее и заверил, что Лене ничто не угрожает, просто она сейчас болеет и лучше ей находиться подальше от всего происходящего, Валентина Станиславовна, как звали сестру, обещала, что передаст Анне Дмитриевне все, что услышала, а также номера новых мобильных телефонов Толика и его родителей.
Затем он забросил еще один сотовый в почтовый ящик Джаврову и с чувством выполненного долга отправился на Большую Тульскую. Толик специально выбрал такой маршрут, чтобы быть уверенным, что и мама, и папа дома. Он хотел увидеть их обоих, для чего приготовил смену одежды. Войдет с одним лицом, выйдет совсем с другим! Рык даже рабочий комбинезон купил, чтобы походить на электрика или связиста. Лифт у него станет кабинкой для переодевания. Если есть возможность водить противника за нос, то почему этого не сделать?
Но, как говорится, береженого Бог бережет. В самый последний момент Толик решил провериться. Подъехав к таксофону, – к другому, не к тому, откуда звонил прошлой ночью, а на противоположной стороне улицы, – Рыков набрал знакомый номер. Гудок… второй… третий… Странно, обычно отец, у которого телефон стоит под рукой, трубку снимает раньше. Дождавшись восьмого гудка, Толик решил, что, может быть, не правильно соединили, и заново набрал номер. Эффект был тот же.
Еще не веря, что произошла беда, Рыков бросился к машине. Что он мог сделать? Да ровным счетом ничего. До Рембо недорос, до Брюса Ли недоучился… Вернее, он вообще драться не учился, о чем сейчас очень жалел. Но уйти и не попытаться узнать, что случилось, Толик не мог.
В машине он переоделся в припасенный заранее комбинезон, добавил себе лет двадцать и, став сантиметров на десять ниже ростом, пухлощеким толстяком, отправился к подъезду.
Неспешно войти в нужный подъезд и подняться на лифте было нелегко, но Толик уже научился держать себя в руках. Выйдя из лифта, он постоял, якобы пережидая приступ одышки, а на самом деле оглядывая коридор, потом неторопливо, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к тридцать седьмой квартире и настойчиво нажал на кнопку звонка. Это совсем не соответствовало его собственной манере, но ведь и внешность у него другая! Вот только комбинезон стал тесноват, жаль, что его нельзя тоже подгонять по мерке в случае необходимости.
Дверь не открывали, Толик нажал кнопку еще раз, не отрывая взгляда от дверного глазка. У родителей он был самый примитивный, всегда можно было заметить, смотрит кто-нибудь в него или нет.
Но и на этот раз никто не открыл дверь. Воспользоваться своим ключом? А вдруг противник только этого и ждет? Нужно подождать. Да и как будут реагировать соседи? Вдруг кто-то из них выглянет и увидит, как неизвестный бомжеватого вида толстяк открывает чужую квартиру? Толик вышел на лестницу и поднялся на один пролет.
Никого. Еще пролет. То же самое.
Толик задумался. Может, еще внизу посмотреть? Или сначала трансформироваться? Да ладно, нет там никого! Обычно те, кто прячется, верхние этажи предпочитают.
Вернув себе прежний вид, Толик спустился на свой этаж и огляделся. Нет, никаких изменений не произошло…
На него накинулись сразу двое. Один бросился в ноги, второй свалил Рыкова на пол. Удар был настолько силен, что из глаз брызнули искры, дикая боль пронзила мозг. Все произошло так неожиданно, что Толик не успел и опомниться, как его перевернули на живот и надели наручники.
– Ну вот и все! – услышал он удовлетворенный голос. – А то говорят крутой, крутой! А делов-то… От мусоров ушел, Тиграна поломал, Кима завалил! Прямо Неуловимый Джо! Фуцен он, а не Джо!
До Рыка только сейчас стало доходить, что это все о нем! Это он фуцен? Даже не зная смысла этого слова, Толик завелся. Он был просто в бешенстве, так что даже толком не расслышал, кому докладывает нападавший.
– Все, приезжайте! – услышал Толик и повернул голову.
По телефону говорил здоровенный, прямо круглый от распирающих рубашку мускулов, мужик. В его басовитом голосе звучали торжествующие нотки.
– Да как кутенка! – продолжал тот свой доклад. – Дохляк какой-то! Нет, не ошибаюсь, здесь куча его фотографий! Хорошо, жду!
Значит, это про него? Он для них кутенок? Если они с ним так, то что же они сделали с мамой? И с отцом? Сколько им, бедным, досталось, и все из-за него… Ну, погодите, сейчас вы узнаете, что за кутенок попал вам в руки!
Рык начал трансформацию. Мгновенно избавившись от наручников, он представил, что становится выше ростом. Достигнув предела, то есть вытянув комбинезон во всю длину (Толик даже успел подумать: хорошо, что он додумался надеть мешковатый комбинезон, а иначе, что бы он с ним делал), он стал раздувать тело вширь. Конечно, Толик понимал, что это дается за счет снижения прочности костей, но что поделаешь, массу он мгновенно нарастить не мог и если где-то прибавлялось, то где-то должно было убавиться. Главное сейчас было создать устрашающий внешний вид, чтобы потрясенному здоровяку и в голову не пришло вступать в единоборство. Потому что в противном случае… Толик был сейчас настолько хрупок, что не выдержал бы и одного приличного удара.
Что же до лица, то Толик, благо противники стояли к нему спиной, расстарался вовсю. Увеличив и выдвинув челюсти, он нарастил себе клыки, так, чтобы они не умещались под губами и торчали наружу. Потом сделал голову побольше, придав ей яйцеобразную форму острым концом вверх, нос прижал к верхней челюсти и все это вместе подал вперед, превратив свое лицо в звериную морду. Напоследок Рык увеличил лоб, нарастив на нем два острых конических рога. Завершала картину перестройка зрачка – теперь он был щелевидным, как у кошачьих. Оставалось перестроить гортань и речевой аппарат…
Артюха, а это был он, почуяв, что за спиной что-то происходит, начал поворачиваться – посмотреть, что с пленником. Но он не успел повернуться до конца, его опередил могучий звериный рев. Артюхе показалось, что пол под ногами заходил ходуном, началось землетрясение. Он по инерции закончил разворот и увидел… огромное рогатое существо со страшной зубастой пастью. Ледяной холод ужаса ударил словно ломом между лопаток. Боевик понял, нет, не понял, – мозг сейчас отказывался работать, – Артюха просто почувствовал, что сейчас его будут… есть! Еще мгновение, и эти страшные клыки, грозно направленные прямо ему в горло, начнут рвать его плоты.
Артюха застыл в оцепенении, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. И тут чудовище зарычало еще раз, и память, переданная Артюхе генами его пещерных предков, подсказала ему, что этот утробный рык, какого он никогда прежде не слышал, означает лишь одно: дикий зверь вышел на охоту. И дичью будет он сам, охранник ФАЗМО Артюха!
И он сделал то, что сделал бы любой из длинной череды тех, кому он был обязан своим рождением, – завизжав от страха и зажмурившись, он бросился в окно. Что значил четвертый этаж, когда речь шла о спасении от страшных клыков чудовища.
