* * *
Лечение Чернова подходило к концу, когда дверной звонок возгласил о приходе еще кого-то. Все насторо женно притихли.
– Ты кого-то ждешь? – спросил Соколов.
– Нет, никого. Светочка…
– Не надо, – сказал Олег, разбуженный звонком. – Думаю, с этой минуты женщинам вообще не стоит подходить к дверям. Если позволите, я сам открою.
– Нет-нет, что вы! – Баграмов вскочил со своего места. – Простите, я должен был сам догадаться…
Василий Семенович быстро пошел к двери, но не успел он подойти, как звонок прозвенел снова, на этот раз громче.
– Что-то мне подсказывает, – пробормотал на ходу Баграмов, – что так звонить могут только представители власти.
Олег, не питая иллюзий по поводу бойцовских качеств Василия Сергеевича, занял позицию поблизости от двери. Рядом с ним тут же возник Игорь с любимым чеканом в руках. Весь его вид говорил о том, что он будет драться до последнего…
Баграмов взялся за дверную ручку и вопросительно посмотрел на Реставратора. В черных глазах Баграмова не было ни намека на страх. Скорее, они смотрели с некоторой иронией.
Олег, показывая, что готов, кивнул головой. Он тоже не ожидал сколь-нибудь серьезной опасности, но в их положении лишняя предосторожность не помешает.
Василий Сергеевич щелкнул замком и толкнул дверь… Перед ним стоял Виктор Порывайко.
– Старший следователь районного… – начал было Виктор, но тут увидел Реставратора и заулыбался:
– Ты здесь? Прекрасно, значит, Властелин меня правильно сориентировал. Ну как, работа идет?
– Какая работа? – с недоумением спросил Олег. – Ты о чем это?
– Прошу прощения, – вмешался Баграмов, – но, может быть, вам будет удобнее в комнате? Олег, приглашай своего знакомого, к сожалению, не имею чести быть представленным…
– Ой, простите! – спохватился Реставратор. – Василий Сергеевич, это Виктор Порывайко, следователь, он же Кожаный Скорпион. – Олег повернулся к Порывайко:
– Василий Сергеевич Баграмов…
– Олег, Василия Сергеевича можно было и не представлять, – сказал Скорпион. – Он достаточно известная личность…
– Спасибо! – улыбнулся хозяин квартиры. – Надеюсь, моя известность носит позитивный характер. Прошу, проходите.
Олег провел гостя в большую комнату и представил всем Кожаного. Стоить отметить, что они уставились нажаннавара с напряженным вниманием. Еще бы, впервые видели того, кто всего два дня назад был человеком, а теперь… теперь уже один только бог знает, кто он такой. И это соображение наполнило души гостей и хозяев квартиры различными чувствами. У Игоря и Илсы, помнивших следователя как одного из тех, кто требовал у них дать обвинительные показания на Чернова, Порывайко вызывал неприязнь. Этого не изменило даже то, что позже Порывайко перешел в лагерь союзников и друзей Олега. Алла Рихардовна смотрела на Скорпиона как на нечто враждебное, принадлежащее чужой цивилизации. Примерно то же чувствовала и Светлана Семеновна, но она, как хозяйка дома, не могла это показывать открыто, а потому быстро опустила глаза… А вот Соколов и Баграмов, глядя на посланника Властелина, раздумывали, как использовать его в качестве очередного аргумента в споре друг с другом.
– Ну так как? – Порывайко за годы работы в органах выработал в себе иммунитет к всеобщей неприязни и старался не обращать внимания на изучающие взгляды присутствующих. – Работа идет?
– Какая работа? – спросил Олег. – Что ты все загадками говоришь?
– А чем вы тогда здесь занимаетесь? – продолжал Порывайко.
– Слушай, ты не в милиции, разговаривай по-человечески! – рассердился Олег. – Говори ясно, зачем пришел.
– Так вы что, еще не поняли, что предстоит бой? – изумился Кожаный. – Думаете, что удастся отсидеться? Если в Москве появился Золотой, то, будьте уверены, вас найдут и уничтожат. Всех вас, не только Реставратора. Големы не допустят, чтобы даже память о нем осталась. Что ж вы сидите, ваша беспечность просто преступна!
– Подождите, молодой человек, не кричите, – возмущенным тоном заговорила Алла Рихардовна. – Вы здесь не у себя в кабинете, научитесь с уважением относиться к окружающим.
– Бога ради! – Скорпион шутливо отвесил поклон. – Не соблаговолите ли вы, сударыня, понять… осознать… вбить себе в голову, что сейчас вас будут убивать.
– Хватит пугать людей! – вмешался Олег. – Что ты предлагаешь? Если бы все было так плохо, как ты тут расписываешь, то тебя бы здесь не было. Говори по делу или вали отсюда! И не забудь, если Скорпионом я еще тебя терплю, то в настоящем обличье ко мне лучше не приближайся. Могу не выдержать и вспомнить… мусорское гостеприимство.
Кожаный хотел огрызнуться, но, наткнувшись на взгляд Реставратора, сдержался. Как человеку, ему с Черновым не справиться. Да и не имеет он права противиться воле Реставратора.
– Ты должен инициироваться, – пробурчал следователь. – Тогда сможешь победить не только Чистильщиков, но и самого Золотого. Заодно и друзей своих защитишь.
– Я или Властелин? Я уже задавал этот вопрос Ацважаннавару. Кем я стану? Вернее, кем я останусь! Самим собой? Или жаннаваром?
– Ну я же остался самим собой, – ответил Порывайко – Видишь, ты даже ненависть ко мне сохранил. Как и я свои привычки. Плюс еще новые способности приобрел… Олег, пойми, времени у вас… у нас нет. Я говорю у нас, потому что погибнешь ты – погибнем и все мы. Жаннавары, они ведь там, у себя на Жанне, а здесь мы только их воплощения. И в твоей воле сделать так, чтобы их было достаточно для спасения Земли.
Чернов почувствовал, как кто-то дотронулся до его руки Он повернул голову и увидел Соколова.
– Олег, начни с меня, – сказал он. – Сделай мне наколку! Если это и не изменит ситуацию, так хоть позволит выиграть время… Одним твоим защитником станет больше.
– Андрей! – ужаснулся Баграмов. – Ты… Ты?! Да ты с ума сошел!
– Возможно, но решение принято, – резко ответил Соколов и уже мягче добавил:
– Вася, пойми, я чувствую, что другого пути у нас нет. Да и, в конце концов, что я теряю? Жизнь? Так я от нее все равно устал! Близких у меня никого не осталось. А так хотя бы что-то новое попробую. Давай, Олег, коли.
Реставратор пожал плечами:
– Вообще-то я видел, как работает татуировщик…
– Но у Жака, – торопливо заговорила, перебивая его, Илса, – куча всяких инструментов, а у тебя ничего нет!
– Пустяки! – Олег еще не решил для себя, правильно ли будет то, что он собирается делать, а потому был несколько растерян. – Иголка, нитки… и чернила найдутся?
– Вася! – закричал Соколов. – Ну-ка, тащи сюда свою коллекцию!
Баграмов вскинул глаза на товарища и, грустно вздохнув, вышел. В напряженном ожидании прошло минуты три. Наконец хозяин квартиры появился, держа в руках большую пыльную коробку. Пыхтя, он дотащил ее до середины комнаты и бросил на пол.
