Под сиденьем что-то тихонько заскреблось.
Тихонько, нежно, словно лаская, ее рука коснулась бархатной
ткани. Колпак легко скользнул по гладкой округлой поверхности. Когда Старлинг
нащупала наверху большую круглую пробку, она догадалась, что это такое, поняла
— это лабораторная банка для препаратов, и знала, что найдет в этой банке. В
ужасе, но не колеблясь ни минуты, Клэрис стянула колпак прочь.
Голова в банке была отсечена точно под челюстью и смотрела
прямо ей в лицо; глаза побелели от спирта, в котором хранилась голова. Рот
раскрыт, язык слегка высунут и совсем серый. За годы спирт испарился настолько,
что голова легла на дно банки, и разложившаяся макушка шапкой выступала над
жидкостью. По-совиному наклоненная к телу, она тупо уставилась на Старлинг. И
даже дрожащий луч фонарика был не в состоянии хоть как-то преобразить эту
застывшую маску смерти.
Теперь Старлинг принялась анализировать собственные
ощущения. Она была довольна. Она была радостно возбуждена. На мгновение
задумалась — достойные ли это чувства. Сейчас, в этот миг, сидя в старом
автомобиле с мертвой головой и скребущимися под сиденьем мышами, она могла
мыслить вполне четко — и была горда этим.
— Ну что ж, Тото, — произнесла она вслух, —
мы уже не в Канзасе.
[18]
— Ей всегда хотелось произнести именно
эти слова в трудный момент, но теперь, когда ей удалось это сделать, она
почувствовала, как неуместно они звучат, и обрадовалась, что никто ее не
слышит. Хватит. Надо дело делать.
Она осторожно оперлась на спинку сиденья и огляделась.
Когда-то для кого-то это был привычный мир, кем-то избранный
и созданный и отделенный в чьем-то сознании тысячами световых лет от потока
машин, мчащихся по шоссе номер 301.
Засохшие цветы свисали из крохотных ручной огранки
хрустальных вазочек на колонках по обеим сторонам сиденья. Складной столик
лимузина был опущен и накрыт полотняной скатертью. На нем сквозь слой пыли
поблескивал хрустальный графин. Паутина протянулась от графина к короткой
свече, стоящей рядом.
Старлинг попробовала представить себе Лектера или еще
кого-то, сидящего рядом с ее теперешним компаньоном и поднимающего к губам
бокал. Может быть, показывающего ему альбом с валентинками. А что еще? Работая
как можно осторожнее, стараясь не сдвинуть фигуру с места, она обыскала манекен
— может, найдется что-нибудь, что поможет опознать голову. Ничего. В кармане
фрака она нашла куски ткани: брюки укорачивали по росту. Костюм, по-видимому,
был совсем новый, когда его надели на манекен.
Она потрогала торчавший под брюками предмет. Слишком
твердый, даже для старших классов школы. Пальцами она раздвинула расстегнутую
ширинку и посветила фонарем: дилдо, искусственный пенис; полированное дерево,
инкрустации. И размер вполне подходящий. Я, наверное, глубоко порочна, подумала
она.
Аккуратно поворачивая банку, она осмотрела голову с боков и
сзади — нет ли там ран. Ран не было видно. На стекле виднелось название фирмы,
поставляющей лабораторное оборудование.
Размышляя о мертвом лице в банке, Клэрис подумала, что оно
помогло ей узнать нечто такое, что она запомнит на всю жизнь. Пристально
осматривать это лицо, с языком, изменившим цвет в том месте, где он касался
стекла, было не так страшно, как видеть во сне Миггза, глотавшего собственный
язык. Ей казалось, она сможет встретиться лицом к лицу с чем угодно, лишь бы
это пошло на пользу дела. Клэрис Старлинг была еще молода.
* * *
За те десять секунд, что ее микроавтобус с передвижной
телеустановкой пристраивался у склада, Джонетта Джонсон успела вдеть в уши
сережки, напудрить прелестную, шоколадного цвета, физиономию и оценить ситуацию.
В результате перехвата радиосообщений балтиморских полицейских Джонетта со
своей командой успела приехать в Сплит-сити до появления патрульных машин.
Однако все, что телевизионщикам удалось увидеть в свете фар
их машины, была Клэрис Старлинг, стоящая перед дверью в гараж с электрическим
фонарем в одной руке и крохотным удостоверением следователя ФБР в другой. Ее
волосы под дождем намокли, несколько прядей прилипли к лицу.
У Джонетты Джонсон был особый нюх на новичков. Она выбралась
из машины — операторы с камерами следовали за ней по пятам — и приблизилась к
Старлинг. Зажегся яркий свет.
Мистер Йоу так глубоко укрылся в своем «бьюике», что у
нижнего края оконного стекла виднелась лишь тулья его шляпы.
— Джонетта Джонсон, «Уорлд пикчерз — программа новостей».
Это вы сообщили об убийстве?
Старлинг не очень-то походила на блюстителя закона и сама
прекрасно сознавала это.
— Я — следователь ФБР. Здесь совершено преступление. До
появления представителей городских властей я не имею права никого допустить…
Ассистент оператора ухватился за нижний край двери, пытаясь
ее поднять.
— Прекратите, — сказала Старлинг. — Я вам это
говорю, сэр. Остановитесь. Я не в игрушки с вами играю. Отойдите, будьте добры.
Сделайте одолжение.
Ей сейчас очень хотелось иметь бляху, форму, хоть
что-нибудь.
— Ладно, Гарри, брось, — сказала Джонетта. —
Знаете, офицер, мы готовы всячески сотрудничать с вами. Откровенно говоря, вся
эта петрушка очень дорого стоит, и я просто хочу знать, держать ли мою команду
здесь до приезда других ответственных лиц. Может, скажете мне — что, там
действительно убитый? Камеры выключены, все останется между нами. Скажите мне,
и мы подождем. Мы будем паиньками, обещаю вам. Ну как, идет?
— На вашем месте я бы подождала, — сказала
Старлинг.
— Спасибо. Вы не пожалеете, — сказала Джонетта
Джонсон. — Послушайте, у меня есть кое-какая информация о «Мини-складах
Сплит-сити», может, она вам пригодится. Вы не посветите мне на планшет?
Посмотрим, может, сейчас прямо и отыщем.
— Машина «Уорлд ай-ТВ новости» у ворот, Джони, — сказал
Гарри, тот, что пытался открыть дверь.
— Посмотрим, может, сейчас отыщу, да вот! Примерно два
года тому назад здесь был скандал, когда их обвинили в перевозке и хранении…
пиротехнических средств, или что-то вроде этого. — Джонетта напрасно
слишком часто бросала взгляд через плечо Клэрис.
Старлинг оглянулась и увидела, что оператор лежит на спине,
голова и плечи уже скрылись под дверью, а ассистент сидит рядом с ним на
корточках, готовясь просунуть под дверь и камеру.
— Эй! — крикнула Старлинг. Она упала на колени на
мокрую землю, рядом с оператором, и потянула его за рубаху. — Вам нельзя
туда. Эй! Я же сказала вам — туда нельзя!
Оба парня не переставая уговаривали ее, мягко, просительно:
