— Какие тесты вам приходилось проводить? Миннесотский
многопрофильный или Роршах?
— ММО — да, а тест Роршаха ни разу, — ответила
она. — Еще проводила ТАТ, а Гештальт-тест Бендер
[2]
— с
детьми.
— Вы как, не из пугливых?
— Вроде нет.
— Понимаете, мы попытались опросить и обследовать всех
уголовников, которые сидят за серийные убийства — таких тридцать два
случая, — чтобы создать базу данных для психологического профилирования нераскрытых
убийств. Многие — большинство — согласились отвечать на вопросы; я думаю, в
значительной мере из желания выпендриться… Двадцать семь согласились вполне
охотно; четверо из камеры смертников ожидали отмены приговора, они,
естественно, заткнулись. Но с одним — с тем, который нужен нам позарез, —
у нас полный провал. Я хочу, чтобы за него взялись вы. Завтра нужно поехать к
нему в психиатричку.
Сердце Клэрис Старлинг подпрыгнуло от радости, а потом чуть
было не ушло в пятки.
— Кто этот человек?
— Доктор Ганнибал Лектер, тот психиатр, — ответил
Крофорд.
Краткое молчание. Оно всегда следует после упоминания этого
имени там, где собираются цивилизованные люди.
Не в силах пошевелиться, Старлинг не сводила с Крофорда
глаз.
— Ганнибал-Каннибал? — наконец произнесла она.
— Да.
— Ну, что ж… Ладно. Хорошо. Я рада, что… такая
возможность… Только я хочу вам сказать… Интересно, почему именно я?
— Главным образом, потому, что вы оказались под
рукой, — ответил Крофорд. — Не думаю, что он согласится пойти нам
навстречу. Он уже отказался, правда, не прямо, а через директора больницы. Но
мне необходимо заявить, что квалифицированный специалист побывал у него и
просил его лично ответить на наши вопросы. Причины? Вас они не должны
интересовать. В Отделе сейчас нет никого, кому я мог бы поручить это дело.
— Я знаю, у вас тут дел нераскрытых… Буффало Билл
[3]
… да еще эти убийства в Неваде, — сказала Старлинг.
— Точно. Старая история — недостает свежих трупов.
— Вы сказали — завтра. Торопитесь? Это имеет
какое-нибудь отношение к расследуемому делу?
— Нет. Хотелось бы, чтоб имело.
— А если он упрется? Мне все равно делать
психологическую оценку?
— Да нет. Я уже по уши завален этими оценками
недоступности доктора Лектера, при этом все они абсолютно разные. —
Крофорд вытряхнул на ладонь две таблетки витамина C и приготовил себе стакан
алка-зельцер
[4]
— запить. — Смешно, знаете ли: Лектер
психиатр и сам пишет статьи в журналы по психиатрии — ну просто
нетленки! — но никогда и словом не обмолвится о собственных отклонениях.
Он как-то сделал вид, что согласен на проведение некоторых тестов, — их
предложил директор психиатрички, Чилтон. Лектер согласился посидеть с манжеткой
для измерения кровяного давления, надетой на пенис, пока ему показывали всякие
картины — про крушения и ДТП. А потом Лектер первым опубликовал свои наблюдения
и оставил Чилтона в дураках. Он ведет серьезную переписку со студентами и
учеными по тем вопросам психиатрии, которые не связаны с его собственным
случаем, и это — все. Если он откажется разговаривать с вами, напишете обычную
докладную. Как он выглядит, как выглядит его камера, чем он занят. Тамошняя
атмосфера, так сказать. Остерегайтесь журналистов, не серьезных, а скандальных.
Они обожают Лектера даже больше, чем принца Эндрю.
[5]
— Кажется, какой-то бульварный журнальчик предложил ему
пятьдесят тысяч долларов за кулинарные рецепты? — спросила
Старлинг. — Я помню что-то в этом роде.
Крофорд кивнул:
— Я почти уверен, что «Нэшнл тэтлер»
[6]
купил кого-то в больнице, и, как только я договорюсь о вашем посещении, им
сразу станет об этом известно.
Крофорд наклонился над столом так, что его лицо оказалось
всего в полуметре от ее собственного. Она увидела сквозь полулинзы его очков
неясные очертания мешков под глазами. Почувствовала, что недавно он полоскал
рот «Листерином».
— Теперь… Теперь внимание, Старлинг. Вы меня слушаете?
— Да, сэр.
— Будьте очень осторожны с Ганнибалом Лектером. Доктор
Чилтон, директор психиатрички, объяснит вам их правила обращения с пациентом.
Не отклоняйтесь от них. Не отклоняйтесь от них ни на йоту, как бы вам этого ни
хотелось. Если Лектер и станет с вами разговаривать, он пойдет на это лишь ради
того, чтобы разузнать о вас. Это та самая любознательность, с которой змея
разглядывает птичье гнездо. Вы не хуже меня знаете, что беседа — это всегда «ты
— мне, я — тебе». Но вы о себе ничего особенного не расскажете. Не нужно, чтобы
в его памяти остались факты вашей личной жизни. Уилл Грэм. Вы знаете, что он с
ним сделал.
— Я читала об этом. Тогда же, когда это произошло.
— Он вспорол ему живот ножом для резки линолеума, когда
Уилл на него вышел. Я вообще не понимаю, как он остался жив. Помните Красного
Дракона? Лектер натравил Фрэнсиса Долархайда на Уилла и его семью. Знаете,
какое у Уилла теперь лицо? Будто его этот чертов Пикассо рисовал. И все из-за
Лектера. В больнице Лектер изуродовал медсестру. Делайте свое дело спокойно,
только не забывайте ни на минуту, кто перед вами.
— А что он такое? Вы-то знаете?
— Я знаю одно: он — чудовище. Больше о нем никто ничего
не может сказать наверняка. Может быть, вам удастся выяснить. Не думайте, что я
выбрал вас наобум, Старлинг. Вы задали мне парочку неглупых вопросов, когда я
преподавал в вашем университете. Я покажу докладную за вашей подписью
Директору, если она будет достаточно ясной, сжатой и четко организованной. Я
так решил. И не забудьте: докладная должна быть на моем столе в девять
ноль-ноль в воскресенье. Все, Старлинг. Действуйте. — Крофорд улыбнулся
ей, но глаза его были совершенно мертвы.