Глава 14
Рабочий день в Национальном музее естественной истории при
Смитсоновском институте давно закончился, но Крофорд успел предупредить по
телефону, и охранник ждал Старлинг у того входа, что с Конститьюшн-авеню.
Свет в закрытом музее был притушен, воздух — неподвижен.
Только фигура вождя одного из племен индейцев Южного побережья, стоявшая
напротив входной двери, была такого огромного роста, что тусклая лампочка в
потолке освещала его лицо.
Провожатый Старлинг, крупный темнокожий человек в опрятной
форме охранника Смитсоновского института, показался ей в свете мигающих над
дверью лифта лампочек очень похожим на этого индейского вождя. Праздная
фантазия принесла минутное облегчение, словно Клэрис удалось растереть
занемевшую ногу.
Так называемый второй уровень здания закрыт для посетителей.
Обширное помещение прямо над этажом, где находится огромное чучело слона, делят
между собой Отдел антропологии и Отдел энтомологии. Антропологи считают, что
работают на четвертом этаже. Энтомологи утверждают, что этаж — третий. Некоторые
ученые из Сельскохозяйственного отдела заявляют, будто у них есть неоспоримые
доказательства того, что этаж — шестой. И у каждой из полемизирующих фракций
есть основания считать себя правой, поскольку старое здание достраивалось,
надстраивалось и перестраивалось не один раз.
Старлинг шла за охранником сквозь лабиринт тускло освещенных
коридоров, уставленных по стенам высоченными деревянными шкафами с
антропологическими образцами. О содержимом шкафов можно было судить лишь по
небольшим ярлыкам на ящиках.
— Тыщи людей тут, в этих ящиках, — сказал
охранник. — Сорок тысяч образцов.
Шагая по коридорам, он освещал фонариком номера на дверях
кабинетов, а потом вел лучом по ярлыкам на ящиках.
Даякские носилки для детей и ритуальные маски сменились
растительными тлями: они перешли из мира человека в гораздо более древний и
более упорядоченный мир насекомых. Теперь коридор окаймляли металлические
ящики, выкрашенные в бледно-зеленый цвет.
— Три миллиона насекомых — да еще пауков добавьте. И не
валите пауков в одну кучу с насекомыми, — посоветовал ей охранник. —
Не то паучники наши вам проходу не дадут. Ну вот, видите кабинет, где свет
горит? Только одна не уходите, если они не скажут, что проводят вас вниз,
позвоните по этому добавочному в комнату охраны. Я приду за вами. — Он
протянул ей карточку с номером телефона и ушел.
Старлинг стояла сейчас в самом сердце Отдела энтомологии, в
круглой ротонде, вознесенной высоко над чучелом слона. Впереди виднелась
открытая дверь ярко освещенного кабинета и слышались голоса.
— Время, Пилч! — Мужской голос звенел от
возбуждения. — Давай ходи! Время!
Старлинг остановилась в дверях. Двое мужчин играли в шахматы
на лабораторном столе. Обоим около тридцати, один тонкий и черноволосый, второй
толстый, с курчавой рыжей шевелюрой. Казалось, они совершенно поглощены игрой.
Если эти двое и заметили появление Старлинг, то не подали виду. Если они и
видели огромного жука-носорога, ползающего посреди шахматных фигур, то ничем не
выдали и этого.
Но тут жук переполз край доски.
— Время, Роден! — воскликнул черноволосый. Рыжий
сделал ход слоном и тут же повернул жука обратно. Тот начал свой извилистый
путь в противоположном направлении.
— А если жук срежет угол, это будет означать, что время
истекло? — вмешалась Старлинг.
— Разумеется, истекло, — сказал толстый громко, не
поднимая глаз от доски. — Разумеется, истекло. А вы как играете? Вы что,
позволяете ему ползти через всю доску? Да с кем вы играете — с копухой?
— Я привезла образец, о котором по телефону сообщил
спецагент Крофорд.
— Подумать только, а мы и не слышали вашей
сирены, — сказал толстый. — Мы тут всю ночь ждем, чтобы
идентифицировать какого-то жука для ФБР, — ведь мы только и занимаемся,
что жуками. Но никто ничего нам не говорил об образце спецагента Крофорда. Свой
образец ему следует показывать своему личному врачу, и притом наедине. Время,
Пилч!
— Я готова выслушать весь набор ваших шуток, но в
другой раз, — ответила ему Старлинг. — Дело очень срочное, так что
давайте займемся этим немедленно. Время, Пилч!
Черноволосый оглянулся на нее, увидел, что она стоит,
прислонившись к дверному косяку, с чемоданчиком в руке. Он посадил жука на
трухлявую деревяшку и опустил в коробку, прикрыв листом салата. Встав, он
оказался очень высоким.
— Я Ноубл Пилчер, — сказал он. — А это Элберт
Роден. Вам нужно идентифицировать насекомое? Мы рады помочь вам.
Продолговатое лицо Пилчера излучало дружелюбие, но черные с
чертовщинкой глаза были слишком близко посажены и один из них несколько косил,
создавая впечатление, что он существует независимо от своего напарника. Он не
протянул ей руки для приветствия.
— А вы, должно быть?..
— Клэрис Старлинг.
— Давайте посмотрим, что у вас там.
Пилчер поднял баночку к свету. Роден подошел посмотреть.
— Слушайте, где вы это взяли? Вы что, прикончили его из
этой вашей пушки? А с мамочкой его вы успели познакомиться?
Старлинг пришло в голову, что было бы неплохо двинуть этому
Родену локтем в челюсть.
— Ш-ш-ш, — сказал Пилчер. — Расскажите, где
вы его отыскали. Он что, был прикреплен к чему-нибудь — ветке, листу? Или вы
нашли его в почве?
— Понятно, — сказала Старлинг. — Значит, вам
никто ничего не сказал.
— Директор просил нас задержаться и определить жука для
ФБР, — сказал Пилчер.
— Велел нам, — сказал Роден. — Велел нам
задержаться.
— Да мы всегда это делаем — для Таможни и для
Сельскохозяйственного отдела, — сказал Пилчер.
— Только не посреди темной ночи, — заметил Роден.
— Мне придется сообщить вам кое-какие подробности. Это
касается расследуемого в настоящее время преступления, — сказала
Старлинг. — Я имею право это сделать, если вы пообещаете не разглашать
полученные сведения, пока расследование не закончится. Это важно. На карту
поставлено несколько жизней, и уверяю вас — я знаю, что говорю. Доктор Роден,
вы можете серьезно ответить: вы способны держать слово?
— Я не доктор. Вы что, будете брать подписку о
неразглашении?
— Нет, если ваше слово вообще чего-то стоит. Вам
придется дать расписку в получении, если вы оставите образец у себя, только и
всего.
— Конечно, я готов вам помочь. Не такой уж я бессердечный.
— Доктор Пилчер?
— Это верно, — откликнулся Пилчер. — Он не
бессердечный.
— Слово?
— Я никому не скажу.
— Пилч тоже пока не доктор, — вмешался
Роден. — В смысле образования статус у нас совершенно одинаковый. Но
обратите внимание: он-то позволил вам называть его «доктор». — Роден
уперся кончиком указательного пальца в подбородок, будто хотел подчеркнуть, как
он возмущен недостойным поведением коллеги. — Расскажите все поподробнее.
То, что вам могло показаться не важным, может оказаться жизненно важным для
специалиста.
