Старлинг подошла к раковине положила свой револьвер на стол
рядом, пустила холодную воду, смочила руку и вытерла ею лицо. Крови нет.
Бабочки бились о сетку, прикрывавшую лампы на потолке. Ей пришлось обойти его
тело, чтобы подобрать с полу «Питон».
Нагнувшись над колодцем, она сказала:
— Кэтрин, он мертв. Он тебе уже ничего не сделает. Я
сейчас поднимусь наверх и позвоню…
— Нет! ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА! ВЫТАЩИ! ВЫТАЩИ! ВЫТАЩИ!
— Кэтрин, послушай! Он мертв! Смотри, вот его
револьвер! Узнаешь? Я сейчас позвоню и вызову полицию. И пожарных, чтобы
вытащили тебя. Я не сумею сама тебя оттуда достать: боюсь, ты сорвешься и
упадешь. Сейчас я им позвоню и сразу вернусь сюда, к тебе. И мы будем ждать их
вместе. Ладно? И заставь собаку замолчать. Ну вот и хорошо.
Съемочная группа с местной телестудии примчалась вслед за
пожарными, чуть опередив бельведерскую полицию. Капитан пожарных, разъяренный
суетой и яркими юпитерами телевизионщиков, выгнал их из подвала и велел отойти
от лестницы, пока его люди готовили лебедку и прочее оборудование, чтобы
вытащить Кэтрин Мартин из колодца. Крюк в потолочной балке, которым пользовался
мистер Гам, показался им ненадежным. Один из пожарных сам спустился в колодец,
усадил Кэтрин в спасательное кресло. И Кэтрин появилась над колодцем, прижимая
к себе собаку. Она не выпускала ее из рук в «скорой помощи».
В больнице, однако, с ней церемониться не стали: собак здесь
не терпели. Один из пожарных, получивший приказ по дороге завезти собаку в
городской приют для животных, вместо этого забрал Прелесть к себе домой.
Глава 57
В вашингтонском аэропорту «Нэшнл» прибытия ночного рейса из
Колумбуса, штат Огайо, ожидали около пятидесяти человек. Большинство встречали
родственников; все выглядели заспанными, несколько помятыми, у многих из-под
пиджаков торчали рубашки.
Стоя среди встречающих, Арделия Мэпп имела полную
возможность рассмотреть Старлинг с головы до ног, пока та шла от самолета.
Старлинг была ужасно бледной, под глазами — черные круги. На щеке — впившиеся в
кожу сгоревшие порошинки. Старлинг заметила Мэпп, подошла. Они обнялись.
— Привет, подруга — сказала Мэпп. — Багаж есть?
Старлинг мотнула головой.
— Тогда пошли. Джефф ждет снаружи, у машины.
Выйдя из здания аэропорта они увидели на стоянке и Джека
Крофорда. Его машина была припаркована за микроавтобусом Джеффа. Он всю ночь
встречал родственников Беллы, приезжающих на похороны.
— Я… — Он моргнул. — Вы даже сами не
представляете, что вы сделали. Ты забила решающий мяч, малыш. — Он тронул
ее щеку. — А это что такое?
— Порох. Сгоревшие порошинки. Доктор сказал, через пару
дней они сами выйдут — это лучше, чем выковыривать их.
Крофорд привлек ее к себе и на секунду, на одну только
секунду крепко обнял. Потом отпустил и поцеловал в лоб.
— Вы даже сами не представляете, что вы сделали! —
повторил он. — А сейчас отправляйтесь домой. Спать. Выспитесь хорошенько.
Завтра поговорим.
Новый микроавтобус службы наружного наблюдения был весьма
комфортабельным, поскольку предназначался для длительного пребывания в засаде.
Старлинг и Мэпп уселись в огромные глубокие кресла в задней части салона.
Крофорд уехал на своей машине, так что Джефф вел автобус с несколько большей
скоростью, чем в его присутствии. Они мчались в Квонтико.
Старлинг сидела, закрыв глаза. Через пару километров Мэпп
хлопнула ее по колену. Она уже открыла две бутылки кока-колы. Одну из них
протянула Старлинг и тут же достала из сумки двухсотграммовую фляжку «Джек
Дэниэлс».
Они отпили по глотку кока-колы прямо из горлышка и добавили
в бутылки немного виски. Потом взболтали содержимое, заткнув горлышко большим
пальцем, и пустили струю пены в рот.
— А-а-ах, хорошо! — сказала Старлинг.
— Не вздумайте это там пролить! — предупредил
Джефф.
— Не волнуйся, Джефф, — сказала Мэпп. Затем
тихонько сообщила Старлинг: — Ты бы видела, как он трясся, пока ждал меня возле
винного магазина! Как будто я подошла к уличному торговцу наркотиками.
Виски понемногу начало действовать. Старлинг расслабилась и
поглубже уселась в кресле. Только тогда Мэпп наконец спросила:
— Ну как ты, Старлинг?
— Сама еще толком не пойму.
— Тебе еще придется туда возвращаться?
— Может быть. На день, через неделю. Но надеюсь,
обойдется и без этого. Сам Генеральный прокурор прилетел туда из Колумбуса.
Сейчас работает вместе с полицией Бельведера. А я показаний надавалась по самое
«здрасти».
— У меня для тебя две хорошие новости. Сенатор Мартин
вчера вечером мне телефон оборвала. Из Бетесды. Ты знаешь, что они сразу
отправили Кэтрин в Бетесду,
[75]
в военно-морской госпиталь?
Она, в общем-то, легко отделалась. Физического ущерба он ей не причинил. Психологически,
конечно, она еще в шоке, так что доктора пока ничего определенного не говорят.
Сказали, что понаблюдают за ней некоторое время. Об Академии можешь не
беспокоиться. Крофорд и Бригем уже все уладили. Никто тебя никуда не вызывает,
никаких объяснительных, ничего. Крендлер затребовал свой рапорт назад. У этих
людей вместо сердца табель о рангах! Спуску тебе все равно не дадут. Правда, на
экзамен по Четвертой поправке завтра можешь не являться. Его тебе перенесли на
понедельник. После него будешь сдавать физподготовку. Так что субботу и
воскресенье нам придется попотеть над учебниками.
Они прикончили виски на подходе к Квонтико и уничтожили
улики — засунули пустую фляжку в мусорный бак на обочине шоссе.
— А еще звонил Пилчер. Доктор Пилчер из Смитсоновского
института. Три раза звонил! И заставил меня дать слово, что я непременно тебе
об этом сообщу!
— Он на самом деле никакой не доктор.
— Думаешь, у тебя с ним что-нибудь получится?
— Может быть. Сама пока не знаю.
— Он забавный парень, очень забавный. Я теперь поняла,
что самое главное в мужчинах. Они должны быть забавны. Это, конечно, после
денег и покладистости!
— Ага. И манеры еще. Не забывай о манерах.
— Точно. Манеры — первое дело! Самое главное — чтоб
этот сукин сын умел себя вести!
Из душа Старлинг вышла пошатываясь и сразу рухнула в
постель.
Мэпп, дождавшись, когда дыхание Старлинг стало ровным и
спокойным, погасила свет. Во сне Старлинг несколько раз вздрагивала, ее щека
дергалась, а один раз она вдруг, не просыпаясь, широко раскрыла глаза.
Мэпп проснулась незадолго до рассвета и почувствовала, что,
кроме нее, в комнате никого нет. Она включила свет. Постель Старлинг была
пуста. Мешков для грязного белья тоже не было. Мэпп сразу поняла, где ее
следует искать.
