Солнце не выглядывало из-за облаков, но и дождя небо не обещало. Ручей весело бежал по камням. Иней присел на корточки, разложил на мху зубную щетку, мыло, тюбик пасты и стал умываться. Вода была ледяная. Пальцы враз перестали слушаться, а по спине побежали мурашки, но Иней скрепился духом и поблажки себе не дал.
Вернувшись к палатке, он увидел, что папа накидал жареного уже целую плошку с верхом. От мясного запаха Инеевы кишки скрутил волчий голод. Он принял у папы свою долю и начал стремительно уминать завтрак.
Папа смотрел на него и улыбался.
– Вкусно?
– Вкусно!
– То-то же.
Потом он протянул Инею большую чашку горячего чая и пару печений. Печенья были такие же, как дома, и вдруг Иней вспомнил маму.
– Пап, – сказал он, – а как там мама? Она волнуется, наверное. Мы вчера так убежали… а она плакала…
Папа достал из нагрудного кармана мобильник и показал Инею.
– Отсюда не ловит, – сказал он, – так я утром к платформе ходил, оттуда ловит. Я маме позвонил и предупредил ее, что мы лето поживем вместе. Хочешь, попозже сам позвонишь.
Иней кивнул. Звонить, если честно, ему не очень хотелось. Он и так знал, что будет. Мама заплачет, изругает его и велит вернуться немедленно. Чего доброго, вылезет мерзкий Шишов и станет говорить гадости: скажет, что мама неправильно Инея воспитывала, и начнет указывать ей, как воспитывать детей правильно. Налысо брить и все такое. «Ну их совсем», – подумал Иней и спросил:
– А где мы жить будем?
– Как «где»? – удивился папа. – Я же сказал – на даче.
– На чьей?
– На нашей, дурья башка, – и Ясень засмеялся. – Сейчас пойдем ловить зеленый поезд. Он нас довезет куда надо. Я там где-то, кстати, и машину бросил.
Тут у Инея возникли два вопроса, большой и маленький. Но сразу задавать большой вопрос он сробел, поэтому спросил:
– Пап, какой зеленый поезд? Они тут все зеленые…
Папа фыркнул. Потом наклонился вперед, точно собирался сказать что-то тайное, и звучно прошептал – серьезно, безо всяких подначек:
– Тут ходит волшебный Зеленый Поезд. Он же Нефритовая Электричка. Он же Изумрудный Экспресс. На нем куда хочешь доехать можно.
Иней не поверил. Он верил в то, что папа смог выжить в горах, потерял память, а потом снова все вспомнил – ведь папа сидел напротив, живой и веселый. Но Иней был уже не настолько маленький, чтобы верить в волшебные поезда. Он решил, что папа смеется над ним. Но обижаться не стал – такой уж шутник у него папа! Только сказал солидно:
– Ладно. Пошли на поезд.
* * *
Посуду они помыли и сложили, а палатку Ясень собирать не стал. Все оставил – и спальники, и котелок. Взял только гитару в непромокаемом кофре. «Ничего тут палатке не сделается, – сказал он, – а надо будет, мы сюда вернемся. Пускай стоит, дожидается». Потом он вскинул на плечо Инеев рюкзак и уверенно зашагал в лес – в прозрачный, медный сосновый бор, за которым маячили темной стеной еловые пирамиды. Иней направился за ним.
И вдруг понял, что не помнит дороги.
Они пришли сюда ночью, в полной темноте. Папа светил фонариком, но все равно ничего не было видно. Папа шел по привычке, у него ноги дорогу помнили. Но Инеевы ноги тоже не все забыли: они шли по болотцу, а потом по плетенке подсохших трав, которые цепляли за штаны. И все руки себе Иней расцарапал о неплодоносную малину.
Где эта малина? Где болотце?
Кругом возвышались корабельные сосны. Земля была твердая, красноватая, присыпанная хвоей. Ни ягодных кустов, ни мшарника… «Тьфу ты, блик, – строго сказал себе Иней. – Это я просто спал на ходу и поэтому забыл». Но на душе все равно сделалось неспокойно.
Чтобы успокоиться, Иней стал думать об Алике. «Алик может все, что хочешь, найти, – подумал он. – Алик – он гений, лайфхакер. Он и работает в интернет-поисковике. Алик в жизни нигде не заблудится».
А что сделает Алик, если потеряет в лесу дорогу?
Он закроет глаза и скажет всем «Тихо», и лицо его сделается строгим, словно он решает задачу по математике, а потом прояснится – и это будет значить, что Алик уже все понял. Вот бы уметь так, как Алик… Иней много раз хотел его попросить, чтоб научил. Но когда Алик работал, то становился чужим и почти жутким. Иней боялся, что если он научится тоже, то брат перестанет с ним возиться, и они будут сами по себе, а не вместе.
Но они и без того стали не вместе. Так уж вышло. Алик повзрослел, нашел девушку. Когда-нибудь у него родится свой малыш, и зачем ему глупый Инька…
Зато теперь у Инея есть папа.
Замечательный папа, который умеет варить на костре кашу и поет песни, и ходит по лесу так, что ни единая веточка не хрустнет. Папа, который Инея любит и никогда не бросит.
Ясень вдруг обернулся и кликнул, приложив рупором ладони ко рту:
– Эге-ге-гей! Ине-ей! Не отстава-ай!
Звук раскатился по лесу и отдался дальним эхом. Иней расхохотался и бодро полез на холм, где стоял Ясень.
– А я специально заорал, – хулиганисто ухмыляясь, сказал ему папа. – Тут эхо обалденное. Сам попробуй!
И минут пять они вопили на разные лады, прыгая по склону и слушая нелепое, веселое эхо. Иней позабыл обо всех тревогах. Как маленький щенок, он кидался на папу и повисал у него на плечах, а Ясень хватал сына в охапку и крутил, будто на карусели… Наконец Иней утихомирился, а Ясень сказал:
– Теперь нам только спуститься осталось. Видишь, куда?
Иней приложил ладонь козырьком ко лбу. Взгляд не нащупывал ни единой хоженой тропки, но один из склонов холма был не так крут, как другие. Березняк там расступался, а трава едва пробивалась сквозь песок.
– Верно, – одобрил Ясень и предупредил: – Ты там не бегай. Песок под ногами едет. Упадешь, глаза запорошишь. А видишь внизу рощицу? Через нее рельсы и проложены. Тут путь сильно петляет между холмами, поэтому электричка сбавляет ход. Самое лучшее место, чтобы запрыгнуть.
Иней снова удивился. Зачем запрыгивать на электричку? Может, проще дойти до станции? Но спрашивать он ничего не стал. Как папа сказал, так и будет.
Они потихоньку спустились. Иней даже почти не набрал песку в кроссовки. В рощице было прохладно и тихо, где-то неподалеку бежал ручеек, и свежая, душистая влажность поднималась от него меж стволов. Ближе к путям вповалку лежали старые деревья. Мох покрыл их, как меховое одеяло, из-под него едва показывались трухлявые комли. Стройные столбы электропередачи казались серебряными, а на проводах чередами алмазов висели росные капли. Папа плюхнулся на дерево, поставил рядом Инеев рюкзак и похлопал рукой по мху, приглашая Инея садиться.
– Теперь ждать будем, – сказал он. – Скоро придет.
Иней послушно сел и стал ждать.
