– Стоп!! Стоп! – неожиданно закричал Антон.
Глеб послушно ткнул в паузу.
– В чем дело?
– Дай-ка крупный план… Нет, не этого! Предыдущего!! Вот он!!
Камень оказался в руках у высоченного, под два метра, парня или мужчины – лица не видать – в темном, бесформенном, измятом плаще.
– Что, твой родственник? – спросил Глеб ехидно.
– Знаешь, – тон у Антона был такой, что Глебу сделалось немного не по себе, – я тебе пока ничего говорить не буду. Не хочу потом идиотом выглядеть. Просто отпечатай этот и несколько следующих кадров.
– Ладно, – Глеб пожал плечами, – как скажешь…
Принтер с тихим, почти ласковым шуршанием выплюнул десяток листов. «Плащеносец» вышел не очень отчетливо, но в общем неплохо. Антон схватил листки, стал их жадно рассматривать. Потом перебросил парочку через стол.
– Посмотри внимательно.
– Да чего такого? Мужик как мужик…
– Несомненно. А теперь верни, пожалуйста, тот сюжет с фурой. Там, где доброхоты «Шкоду» вскрывали.
Глеб хмыкнул, снова вцепился в верньер. Антон ерзал, как на иголках.
– Вот! Приглядись, ты никого здесь не узнаешь?
На ускоренном просмотре камера быстро перебирала добровольных спасателей. Менты… санитар со скорой… пожилой дальнобойщик… толстый дальнобойщик… таксист-армянин… высокий мужчина в темном, мятом плаще остервенело подсовывал монтировку под заклинившую дверь.
Глеб присвистнул и снова нажал паузу. Он долго вглядывался в экран, потом перевел взгляд на распечатку, всё еще зажатую в руке. Потом как-то неуверенно произнес:
– Я, конечно, всегда могу сослаться на теорию вероятностей – повезло, типа, мужику, два раза за день очевидцем оказался. Да только, думается мне, у тебя еще что-то в рукаве припрятано.
– Смотри, – Антон развернулся вместе со стулом к своему пульту. – Это вчерашний эфир. Пожар в старой бытовке, если помнишь. Здесь, правда, помощь со стороны не понадобилась, пожарные сами управились. Вот он, видишь! Тот же плащ, та же поза… Я бы, может, и не обратил внимания, да больно одежка у него не по сезону. Кто ж в такую жару в осеннем плаще разгуливает?
Глеб с минуту молча теребил пальцем нижнюю губу, потом неожиданно спросил:
– Ты только что догадался?
– Да, а что?
– Значит, старые эфиры ты еще не проверял?
Они переглянулись и почти одновременно рванулись к стойке с кассетами. Антон поспел первым – ему не пришлось огибать стол, он просто перемахнул через него. Глеб поскользнулся на предательски надраенном линолеуме, чуть не упал. Чтоб удержать равновесие, пришлось схватиться за стойку. Хлипкая конструкция угрожающе заскрипела.
Антон ухмыльнулся:
– Обойдемся без разрушений, о’кей?
Через три часа обоим было уже не до веселья. Мутило от сотен просмотренных заставок родного «Тревожного вызова», но дело было не в этом. Только за последние десять месяцев высокий «плащеносец», так или иначе, засветился в сорока семи сюжетах. Иногда он случайно попадал в кадр – не заметить его в толпе зевак было просто невозможно, иногда помогал спасателям. Ни разу он не давал интервью как очевидец, так что лицо его толком разглядеть не удалось.
Антон смотрел материал почти неподвижно, разве что изредка перекатывал в пальцах ручку. Глеб взволнованно ходил из угла в угол, всегда первым замечал неизменный темный плащ, вскрикивал, бросался к экрану.
К концу второй кассеты он не выдержал:
– Хватит! Всё ясно. Антоха, что думаешь?
Антон достал из пачки новую сигарету, сунул в рот, но прикуривать не стал. Пожевал фильтр, задумчиво потер рукой подбородок.
– Вот материальчик был бы, а?
– В смысле? А, вот что у тебя на уме! – Глеб мгновенно ухватился за замысел редактора. – Спецрепортажик из него сделать! Неплохо. И название: непременно чтоб черными буквами на фоне мигалки или пылающего дома «Профессия – Очевидец».
– Интересно, – задумчиво пробормотал Антон, – кто он такой?
– Да ясно кто! – Глеб рубанул кулаком по ладони. – Энергетический вампир. Стоит, на пострадавших любуется и упивается всякими там отрицательными эмоциями. Или этот… Ну, как его… Черный интрасенс.
– Кто-о?
– Интрасенс, причем черный, – продолжал Глеб, игнорируя насмешку в голосе Антона. – Экстрасенсы кто такие, знаешь? Ну вот. А этот – интрасенс, который свои способности наружу проецирует. А черный интрасенс – это такой злой парень с мощной черной аурой, от которой народ кругом мрет, как мухи. Говорят, один такой у Чернобыля жил, в Припяти. Тридцать лет жил – представляешь, какая там аура накопилась! Вот и этот наш… ну, в плаще… куда ни посмотрит, всё горит, рушится и умирает.
Антон только хмыкнул. Глеб начинал журналистскую карьеру в одной «желтой» газетенке. Из тех, что пишут про конец света в ближайшую субботу, нашествие инопланетян в Подмосковье, кошек-зомби на Арбате и всякую прочую дребедень. Жаргон с того времени он успел сменить, а вот идеи, похоже, еще не все повыветрились из головы. Прийти с такого рода материалом к шефу… гм… нет, лучше уж сразу ржавой лопатой себе вены повскрывать.
А Глеб продолжал сыпать версиями:
– Чего скалишься? Не веришь? Ну, хорошо. Я знаю, ты фантастику любишь? Как тебе такая версия: он – наблюдатель от недружественной цивилизации. Подстраивает аварии и катастрофы с теми людьми, которые в будущем смогут им сопротивление оказать. Как Шварценеггер в «Терминаторе». Откуда ты знаешь, может, та женщина из «Шкоды» – мать будущего суперборца за независимость?
– Так она же выжила!
– Блин! Промахнулся парень в этот раз, ошибочка вышла…
– Глебушка, – проникновенно сказал Антон, – хватит болтать ерундой! Я знаю: ты в своем «Гласе Универсума» многого понахватался от всяких психов. С тех пор – каша в голове капитальная.
– Ладно, ладно… Каша! А ты-то сам что думаешь?
– А это важно? Есть у меня версия, не хуже твоих, только, по-моему, туфта это всё. Ничего мы так не узнаем. Надо этого парня проследить и поговорить с ним. Мне кажется, ему есть чего нам рассказать.
– Ага, – Глеб не унимался, – пригласим его в студию, побеседуем, снимем репортажик, да? А потом коллеги из «Дорожного патруля» будут про пожар в седьмой студии рассказывать. Или про то, как в Останкино оборвался лифт и… – он притворно всхлипнул, – во цвете лет погибли два молодых…
– Всё! Расслабься. Отставить фантазию. Скажи лучше вот что: ты завтра в ночной бригаде или дневной?
– Завтра я – пас. Заслуженный отдых.
– В ж… гм… в баню отдых!! Прикроют программу, вот тогда наотдыхаемся! В ток-шоу пойдем, массовки инструктировать!
– Да, ладно, Антох, чего ты завелся? Ну, поработаю, если надо…
