К счастью, вторую торпеду им употребить не пришлось – не дала жизнь им такого повода. Через пару часов они всплыли в стороне от традиционных трасс. Еще через два часа в ответ на их радиограмму подошел пароход «Ленинградский пионер», принял их на борт и доставил в Ленинград.
А там все понеслось по накатанной: отчеты, донесения, докладные записки и – в Москву.
СССР. Москва
Июнь 1928 года
В Москве их уже ждали. Тот же коридор, тот же колючий взгляд в спину… Даже нарукавники те же.
– Так что не знаю, товарищ Артузов, как бы там справились ваши старички… Но у нас получилось. Профессора привезли в целости и сохранности и сдали Ленинградским чекистам…
Самодовольства в голосе Федосея не было. Скорее усталое удовлетворение от завершенного тяжелого дела.
Товарищ Артузов все в тех же бухгалтерских нарукавниках слушал его и только кивал. Похоже было, что получил он уже всю информацию от товарищей с берегов Невы. Малюков замолчал.
– Не самая лучшая работа из тех, что я видел, но сойдет. И впрямь справились. Нагородили всякого, конечно, но ведь победителей вроде бы не судят?
Он бросил взгляд на карту на стене. Прикрыв Германию ладонью, провел пальцем по Франции.
– Но я бы на вашем месте через Францию ушел бы.
Деготь пожал плечами. Явно хотел что-то возразить, но сдержался.
– Риска меньше… – словно не заметив его движения, продолжил товарищ Артузов. – Да и образец наверняка бы уцелел… Вы его своими глазами видели?
– Видели, – подтвердил Федосей. – Если б не Ульрих Федорович, то не знаю, что там получилось бы… Сожгли бы нас, наверное…
Он покосился на Дегтя и напомнил.
– Я в рапорте указал, что что-то похожее уже существует. Мне по работе уже приходилось сталкиваться с чем-то похожим. Получается, что враг не дремлет.
Товарищ Артузов кивнул, мол, помню.
– А я добавлю, – сказал Деготь. – Похоже, что слежка была не просто так. Враги о письме знали и проверяли нас – клюнем, не клюнем… Получается, нет у них уверенности, что этот путь правильный.
– Ну а вы? Вы сами-то уверены?
– Аппарат летает.
Товарищ Артузов постучал карандашом по столу.
– Не преувеличивает, значит, профессор?
– Нет. Летает его штука. Только шумит уж больно… Рев такой стоит, что уши закладывает.
– Ничего. Привыкнете.
Чекисты переглянулись и посмотрели на хозяина кабинета. Тот утвердительно кивнул.
– Правильно вы меня поняли. Раз с профессором знакомы и допущены до таких тайн, то придется вам его и дальше сопровождать…
Французская республика. Париж
Июль 1928 года
…Генерал Петен смотрел на гостя изучающе. Все восторги смелостью Линдберга – авиатора, человека, соединившего материки, остались по ту сторону стен кабинета, там, где еще салютовало шипучими пузырьками откупоренное шампанское. Здесь же разговор шел о другом.
Выслушав гостя, генерал ненадолго задумался.
– В руки французской разведки попали материалы, отчасти подтверждающие вашу точку зрения. По нашим сведениям, большевики активно интересуются Индией и своим Дальним Востоком. Настолько активно, что их Академия наук через посредников попыталась купить у нас документы экспедиций французского географического общества в Индокитае и на Дальнем Востоке.
– Мне это не известно…
– Разумеется. И мы не афишируем этого… Для нас это серьезный знак. Если не беды, то уж наверняка опасности.
– Ваш президент, однако…
Генерал не дал договорить летчику.
– Конечно, президента больше интересует мир в Европе, в первую очередь – с Германией. Заморские колонии его интересуют гораздо меньше. Они далеко.
– Но…
– Вот именно «но».
Генерал постучал пальцами по столу.
– Конечно, в первую очередь это должно больше интересовать англичан – все-таки Индия их колония, но это интересует и Францию…
Он покосился на карту средиземноморского побережья Республики.
– Я был в России, в Одессе, с отрядом наших экспедиционных войск и знаю, что большевики в чем-то похожи на ваших негров…
Линдберг вопросительно поднял брови.
– Очень интересная точка зрения…
– Да-да! Я знаю вашу поговорку: «Дай негру палец, он возьмет всю руку». Так вот с большевиками все то же самое… Стоит где-нибудь поблизости завестись хотя бы одному большевику, как там начинаются беспорядки и неприятности. Могу себе представить, что будет во Французском Индокитае, если большевики обоснуются в Индии… Поэтому мы пойдем навстречу вам и месье Вандербильту.
Из бювара генерал вытащил лист бумаги и набросал на нем несколько строк.
– Это – ваш пропуск в наши военные тайны. Завтра утром вы должны быть в Гренобле.
Французская республика. Гренобль
Июль 1928 года
В Гренобле Линдберга встретили тем же шампанским. За две недели пребывания во Франции оно стало частью сопровождавших его повсюду ритуалов наравне с красной ковровой дорожкой и военным оркестром. В этот раз все повторилось под копирку – «Марсельеза», «Мадам Клико», полковник, цветы, оркестр… Восторг французов пугал его, и герой атмосферы чувствовал себя слоном из зверинца. Он улыбался и кланялся, живя надеждой, что сегодня это все закончится.
Оставшись один на один с полковником, он передал ему письмо генерала Петена.
– Так вот, полковник. Я думаю, что представленных мной рекомендаций достаточно для того, чтоб избежать формальностей?
Полковник пробежал письмо глазами и отодвинул в сторону, словно то ничего для него не значило. Картинно вскинув брови, он вскричал:
– Какие формальности, месье Линдберг?! Чтоб стать моим почетным гостем, достаточно вашего овеянного славой имени! Как истинный француз, я счастлив видеть вас в нашем городе…
Линдберг уже навидался таких вот обходительных военных. Комплименты сыпались из них как горох из дырявого мешка, но дальше блестящих слов дело не двигалось. Возможно, и этот был из таких. Бумаги он, впрочем, не выбросил, а аккуратно положил в сейф. Правда, сделал он это, не прекращая славословия. Когда летчик явно поскучнел лицом, полковник сменил тон на деловой. Захлопнув дверцу, француз доверительно наклонился к гостю.
– Что привело вас в наше захолустье? Готовите новый рекорд? Из Парижа в Мельбурн? Или в Рио?
– Увы, полковник, увы… Я здесь по вопросам хотя и более прозаическим, но куда более важным.
Герой атмосферы прокашлялся. То, что он собирался сказать, он говорил уже бессчетное количество раз и всегда с одинаковым результатом – получал новую бумагу.
