Тари демонстративно встала из-за стола, повернулась к Туче спиной и принялась резать хлеб.
– Нет, Тари, так не выйдет. Я даже извинюсь перед тобой, хотя какого бы хрена? Ты нужна здесь, рядом.
Никакой реакции. Ей было плевать на то, что у Тучи генеральский чин и воинский билет за номером 00004 в Гвардии.
– Тари, от тебя сейчас зависит не только твое будущее, но еще и будущее мужа. Ну на кой?
Она молча вернулась за стол.
– Не нагнетай… – сказал Рэм. – К чему?
– Да есть к чему… Ты ж пока не в курсе, а как узнаешь, другое будет мнение. В общем, Тари, давай так. Я имею право кое-какие сведения открыть ему. И если он подтвердит, что вам… что тебе… короче, ты его послушаешься?
Она молча взяла Рэма за руку и взглядом дала ему понять: «Все, что угодно».
– Так. В результате Испытания у тебя, Тари, может резко испортиться здоровье. А может, и не только у тебя. До такой степени испортится, что придется бросать все и бежать отсюда.
Брезгливо-спокойное выражение лица женщины ни капли не изменилось. Она, ни слова не говоря, перевела взгляд на Рэма. Мол, теперь твой ход. Сделай его и за меня, только не ошибись.
– Оч-хорошо. Тогда давай-ка, Рэм, выйдем на улицу.
– Я секретов от жены не держу.
– Глупости, Долговяз. Это момент формальный. Гостайна на уровне, к которому у тебя допуск оформлен, а нее… у нее ни к чему допуск не оформлен. Чисто административный вопрос, мужик. И быстро надо, быстро. Времени – кот наплакал.
Тари, побагровев, медленно встала.
– Слыш-шишь ты, пузырь! Не с-смей в моем доме пользоваться этими вашими кличками! Я не хочу, чтобы он становился вроде тебя… вроде вас всех этих! Не с-сметь называть его Долговязом! А тебе, Рэм, говорю: надо – так выйди. Только осторожнее там… с этим.
Они вышли. Сели на скрипучем деревянном крылечке. Сырые от осенних дождей плашки неприятно холодили задницу.
– В столице тебе приличный дом подберем, Долговяз. А то стыдно – серьезный человек, а живешь как революционный оборванец.
– Ты к делу давай.
– Оч-хорошо. К делу…
Туча болтовни не любил. Сегодня он говорил слишком много. И слишком вежливо – для обычного Тучи, придерживающегося повседневного образа действий. И это странное его поведение все больше тревожило Рэма.
Туча раскрыл слегка потертый, но сохранивший былую роскошь отделки планшет гвардейского штаб-офицера времен Империи. Порывшись, вынул оттуда два документа.
– Только быстрее, Долговяз. Очень быстро.
И Рэм погрузился в чтение.
Первая из бумаг была озаглавлена привычно: «Приказ № **** от (дата-месяц)». И дальше все выглядело без особых неожиданностей: «Командиру экспертной войсковой комиссии по вопросам противобаллистической защиты генералу (имя и фамилия Тучи) в целях безопасности и процветания народа предписывается при проведении Испытания, проводимого согласно Приказа № **** от (дата-месяц), провести следующие технические коррективы при проведении…» Армейский канцелярит, ничего особенного… здесь… понятно… ну да, так и предполагалось… тут… терпимо… оп. Взгляд Рэма уперся в коррективу за номером 5. Рэм не поверил глазам своим. Перечитал. Опять не поверил и опять прочитал.
– Усилить интенсивность А-изучения в четыре раза? Это… как? Целый район накроет. Это ж… боевое применение. Это ж… не опыт, не эксперимент, не наука.. это ж…
– Обрати внимание на подпись.
Под приказом стояла подпись Папы. Не генерала, не технаря какого-нибудь, не одного из «творцов-заместителей», нет. Раз там подпись Папы, то ничего переменить уже нельзя. Решение принято. Дергаться бессмысленно.
Рэм, пораженный, выдавил из себя:
– Последствия непредсказуемы.
Туча убрал приказ в планшет и сказал спокойно – как только мог:
– Могу утешить тебя только одним. Я такой же человек, как и ты, брат. У меня такое же устройство, хочу сказать. И я здесь остаюсь на время Испытания. Сознательно, Долговяз. Мы хотим для нашего народа блага Стало быть, мы должны разделить с ним все опасности и все радости. Мы же не какие-нибудь гнилые пидоры! Я остаюсь, Долговяз.
«Если бы еще одна твоя личная храбрость могла исправить грандиозную ошибку всей системы…» – с горечью подумал Рэм. Ну вот останется Туча Разве от этого риск уменьшится?
Он развернул второй документ.
«Для служебного пользования.
Код секретности – ОРЕЛ.
Допуск – не ниже ОРЕЛ-1.
Направляется командиру экспертной войсковой комиссии по вопросам противобаллистической защиты генералу (имя и фамилия Тучи).
Выписка из протокола опыта № *** серии Б от (месяц-дата), произведенного в Научном центре при Объединенном командовании Сухопутных сил и Противовоздушной обороны…
При увеличении интенсивности излучения в 1,3 раза по отношению к базовому экспериментальному значению серии Б выявлен ряд факторов, вызывающих усиление симптомов нестандартной психической и физической реакции на излучение. Список выявленных факторов помещен в Приложении 1».
– Да поторопись же ты, Долговяз!
– Сейчас-сейчас…
«Группа факторов № 1: физиологические
Лучевая болезнь
Гипотония
Инфекционные заболевания (список см. в Приложении 2)
Генетические отклонения (список см. в Приложении 3)
Принадлежность пандейской народности, ярко выраженная на генетическом уровне
Принадлежность хонтийской народности, ярко выраженная на генетическом уровне
Принадлежность ондольской народности, ярко выраженная на генетическом уровне
Долгое практикование травяной и овощной диет
Приверженность к специфической кухне касты филомудров Архипелага
Изменения формулы крови в результате долгого пребывания на особых производствах (список см. в Приложении 4)
Лечение антидепрессантами группы 14+ (список см в Приложении 5).
Группа факторов 2: психологические
Склонность к маниакально-депрессивному психозу
Избыточно критическое отношение к окружающей реальности
Вялотекущая шизофрения
Психические расстройства на мистико-конфессиональной почве».
– Да это же… нет, ты послушай! Это же каждый десятый! Или… нет, это каждый пятый! Треть фронтовиков, которые радиации понахватали сам знаешь сколько…
– Встать!
Рэм подчинился. Туча взял его за грудки и встряхнул как следует:
– Все. Время кончилось. Исправить ты ничего не сможешь. И я не смогу.
