Расмус вынырнул следом, я посмотрела на него и ахнула:
– Да ты прозрачный!
– На себя посмотри, – фыркнул он.
Я растопырила перед носом пятерню, глянула сквозь ладонь. Прозрачная зеленоватая плоть, слегка синеющая в складках кожи, и только кольцо на пальце осталось тем же самым серебряным кольцом, нисколько не изменившись. Я повернула руку, закрыла ладонью солнце и засмеялась от радостной игры света в теле.
Но солнце быстро высушило кожу, она стала уплотняться, приобретать свой естественный цвет, терять прозрачность. Мне стало пронзительно жалко возвращаться к обычному состоянию, как младенцу, неловкие руки которого выронили замечательную игрушку.
Расмус протянул мне свою успевшую стать совершенно нормальной руку.
– Не грусти, Холли, теперь ты всегда сможешь превращаться в воду, как только захочешь.
– Даже в ванне? – я никак не могла успокоиться.
– Не советую, – возразил он. – Можешь испариться, хоть и не целиком. Но даже отчасти будет противно. Представь, вылезешь ты из ванны совершенно облезлой, без носа или без ушей…
Как такие гадости могут прийти в голову человеку? Или он знает, о чем говорит? Ай, врет небось, чтобы меня испугать, злодей!
– Куда мы теперь? – я потрясла головой, чтобы избавиться от гнусной картины в голове. Вот я вылезаю из ванны, нос, превратившись в большую каплю, медленно едет по моему подбородку вниз… Бр-р-р!
– К берегу, – довольный капитан развернулся, нацеливаясь носом в нужную сторону.
– А что там, на берегу?
– Наш корабль. И там я тебе должен кое-что рассказать, раз уж обещал.
– А зачем ты меня научил становиться водой?
– Полезное умение, – усмехнулся он, – теперь я могу быть уверен, что ты никогда не утонешь. Еще это полезное качество способно выручить в некоторых щекотливых ситуациях, когда тебе, например, нужно срочно свалить подальше. Ведь ты, как и вода, сможешь просочиться в любое микроскопическое отверстие. А потом, это просто большое удовольствие, разве нет?
Тут я вынуждена была с ним согласиться, таки да, удовольствие неописуемое…
Наверное, пока мы добирались, я не заметила, что снова превратилась в воду, потому что почувствовала, что меня выкинуло на берег, прибоем отнесло обратно, снова швырнуло на мокрую гальку. Кажется, я растерялась, но в этот момент капитан выдернул меня за руку из воды, в которой мое тело успело раствориться.
– А теперь ты познакомилась со второй опасностью, которая тебя подстерегает, когда ты вода, – назидательно заметил он. – Всегда контролируй свое тело, чтобы потом не пришлось собирать тебя по каплям из какого-нибудь необъятного океана, на случай, если меня не окажется рядом.
Мы вышли, наконец, из воды, и на нас накинулся горячий ветер, примчавшийся с раскаленного песчаного берега. Почти моментально обсохнув, я оглянулась на капитана, который натягивал на себя комбинезон. Он наклонился, поправляя штанину, и на его спине стал виден огромный, пересекающий ее по диагонали, синевато-багровый шрам.
– Откуда у тебя это украшение? – мне стало не по себе. – Он ведь довольно свежий.
– Ты права, – беззаботно откликнулся капитан. – Весьма недавний, подцепил буквально перед нашей встречей. Поторопился, не смог тебя дождаться, решил, что справлюсь сам, без тебя. Но не вышло.
– Нет, это невыносимо, – завопила я, – опять ты загадками меня изводишь!
– Ш-ш-ш, Холли, тихо, сегодня я смогу рассказать тебе начало истории, в которую мы с тобой влипли, – голос Расмуса наполнился проникновенной скорбью. – И ты больше не будешь так сердиться.
Мы отошли от воды, уселись на теплой траве, покрытой мелкими цветочками с ядовито-малиновыми лепестками. Они резко, но приятно пахли.
Расмус вздохнул:
– Значит, слушай. В одном из секторов Галактики, вон там, – его длинный палец уткнулся в небо, – на нескольких планетах, заселенных людьми, объявилась инопланетная нечисть, обладающая магическими свойствами. Нет, вернее, будет так. Три инопланетных расы, обладающих начальными элементами магии, объединились для захвата этих планет. Три их правителя объединились до такой степени, что превратились в одно существо. И хотя любой представитель каждой из этих рас по части колдовства мне, положим, в подметки не годится, то их Три Короля мне не по зубам. Вернее, одному мне не по зубам. Но есть надежда, что ты сможешь мне помочь. Ты Синяя звезда и поэтому в состоянии многократно усилить мои способности. Я, конечно, поторопился попробовать на зуб эту тварь, она успела огрызнуться.
– Постой, ты что, один-разъединственный колдун во всей Галактике?
– Да нет, конечно, – беспечно фыркнул он. – Но боевой – только один, остальные по части повоевать слабоваты. В цирках выступать могут, ведут научные исследования, ну, в общем, маются дурью, как могут. Нужно же чем-то, в конце концов, заниматься людям, даже если они волшебники.
Я хихикнула от неожиданного заключения капитана, но потом, без всякого перехода, мне стало так страшно, что в животе все окаменело.
– Ты что, хочешь сказать, я тоже колдунья?
Расмус, задумчиво усмехнувшись, спокойно кивнул. Мне стало еще страшнее.
– И мне придется воевать вместе с тобой? Он сочувственно посмотрел на меня.
– Боишься?
Сжав в кулаки трясущиеся руки, я безуспешно пыталась сдержать дрожь тела. Расмус обнял меня за плечи.
– Холли, дорогая, успокойся. Я научу тебя всему, что потребуется. Тебе больше не придется бояться, ты сама сможешь испугать кого угодно!
Успокоил! Рогатый и страшный, как мне сбежать от тебя? Я не хочу никого пугать, не хочу, чтобы от меня шарахались в испуге нормальные люди! Не хочу быть монстром с торчащими из пасти клыками, не хочу быть ведьмой, не хочу быть никакой Синей звездой, хочу проснуться и как можно скорее, чтобы забыть весь этот ужас… Я зажмурила глаза, закрыла их ладонями, опустила голову, пытаясь сжаться в комок, спрятаться, уйти…
* * *
Подняв голову с затекшей руки, я изо всех сил потрясла онемевшей конечностью, сжимая и разжимая пальцы. Потерла сонные глаза, не понимая, отчего так неважно себя чувствую. Вдруг я вспомнила, что мне снилось… И тут затрезвонили в дверь.
– Черт! – завопила я. – Черт, ну сколько можно! Я ведь почти вспомнила! Шуба, что мне делать? Почему я никак не могу запомнить свои сны? Какие-то обстоятельства мне вечно мешают…
– Значит, не судьба, дорогая, или время не пришло, – невозмутимо отозвалась она своим бархатным голосом. – Только не очень прилично держать под дверью человека, тем более которого ты так ждала.
Я открыла дверь. Сегодня Роман пришел без своего впечатляющего длиной шарфа, он прятал простуженный нос в высоком воротнике толстого черного свитера, торчащего из-под плаща. Я захлопнула за ним дверь и извинилась:
