Салон был удобен, но аскетичен — как он любил. Ничего
лишнего.
За исключением экипажа, в машине был только Ульфур, правая
рука Шарпа.
— Расскажи в двух словах, — велел Волков.
— Перехватили разговор со спасателями. Пропала пара
студентов, заблудились в тайге. Обыкновенное дело. А утром уточнили, что
студентов нашли, но в плохом состоянии — не дышат и почернели. Шарп сразу
понял, в чем дело. Попытались успеть вывезти первыми — не успели. Спасателей
пришлось ликвидировать. Болто погиб. Пока это выглядит как авиакатастрофа, но,
боюсь, могут докопаться. Туда вот-вот генеральская комиссия прибудет, землю
рыть. Хорошо бы не министр, с его чутьем. Мы успеем раньше, но ненамного. Студенты
сейчас в тайге, решили пока не трогать, никуда не денутся. Это все.
— Хорошо… То есть со спасателями, конечно, прокол…
— Времени было в обрез.
— Не надо было затевать стрельбу.
— Вы же сами распорядились…
— Да. Потом разберусь и решу. Про министра не
беспокойся, я организую, чем бы ему заняться. Где сейчас щит?
Ульфур молча показал в заднюю часть салона.
Щит казался новехоньким, словно только что из рук мастера,
время над ним было не властно. Волков благоговейно взял его в руки. Тяжелый…
— Никто из вас в крипту не входил? — спросил
Волков, хотя и был уверен в ответе.
— Нет. Студенты входили.
— Это понятно… Ладно, сколько нам еще осталось?
— Шесть минут.
— Хорошо, Ульфур, хорошо…
Он провел ладонью над щитом, прислушался. Как будто пламя
бушевало там, в глубине ясеневых брусьев, наискось прошитых железными прутьями
и склеенных рыбьим клеем… Потом — положил руку на щит. Жгло. Лабиринт,
вырезанный на лицевой стороне, тут же начал светиться, как уголья под пеплом. И
напротив, холодным по-зимнему был бронзовый, покрытый запирающими рунами обод.
— Две или три пули в него попало, следов нет, —
сказал Ульфур.
— Кто же это посмел? — спросил Волков.
— Болто.
— Тогда понятно, почему он мертв.
— Его зарубило винтом…
— Да хоть молнией. Не имеет значения. Так что, Ульфур,
имей в виду — щит этот неприкосновенен. Причем неприкосновенен дважды… Но эти
детали тебя уже не касаются. Главное усвоил?
— Да, шеф.
Вертолет Волкова сел совсем рядом с избой. Разбитый Ми-2
горел на опушке леса, и многие деревья уже охвачены были огнем. Слышен был
рокот другого вертолета — который, надо полагать, тушил пожар. Видимо, Шарп
проявил инициативу, у остальных полномочий не было. Правильно, если с радаров
пропала «птичка» спасателей и на связь они не выходят, генеральской комиссии не
миновать. И хорошо наскипидаренная комиссия может откопать что-нибудь
интересное и имеющее отношение к недропользованию… а это непорядок. Пожар и его
тушение по продуманной схеме — самый эффективный способ сокрытия улик. Их и
так-то ищут через два раза на третий. Первые два — кто виноват и на кого
свалить. Сейчас сигнал медленно и судорожно ползет снизу вверх, одновременно к
месту предполагаемой катастрофы летят другие борта, а вслед им несутся
многоэтажные инструкции, поскольку командирам важно не столько найти пропавших
(при внезапном исчезновении понятно, что выжить парни могли только чудом),
сколько прикрыть тылы к моменту проверки. Но вот когда сигнал доползет до
самого верха, подключится их плосколицый министр со своим поистине звериным
чутьем, а значит, Ульфур прав, и в самом ближайшем будущем и в отдаленном
территориально пункте должно произойти хорошее, развесистое ЧП с достаточным
числом жертв, чтобы министр по ЧП без колебаний улетел в нужном направлении.
Заготовки есть, надо только отдать распоряжение.
— У нас двадцать минут, — снова предупредил
Ульфур.
Волков как будто не слышал.
Со щитом в руках он вошел в избу и просто спрыгнул в дыру в
полу. Быстро, как будто ходил здесь тысячу раз, прошел весь туннель и вошел в
круглую крипту. Свет ему был не нужен, он прекрасно видел даже в полной
темноте. Подошел к мумии.
— Ну вот и встретились, — сказал он. — Не
ждала, красавица?
Мумия промолчала.
Закинув щит за плечо, он обе руки положил мумии на виски.
— Что ж, пришло время… — и оборвал себя, замолчал,
прислушиваясь. — Что?!! Ах ты ж тварь!!!
Сильнейшим рывком он оторвал голову мумии и швырнул куда-то
далеко. Там раздался сухой рассыпающийся удар.
— Обманула! Обманула! Пустая, сука!
Он нечеловечески быстро обежал всю крипту, надеясь, что
где-то здесь находится нужный ему предмет. Но все было мертво и холодно.
Ульфур и Шарп ждали у выхода.
— Летим, — сказал Волков, стремительно проходя
мимо них.
— Куда, шеф? — спросил Шарп, взбегая следом за
Волковым по трапу.
— Искать этих ваших студентов…
ВБ поднялся, развернулся на месте и стремительно ушел за
лес, а с севера показались Ка-50, волокущий на тросе огромную бадью с водой, и
два Ми-8 со спасателями…
— Вот они, — сказал Ульфур. — На лесовозе.
— Останови их, — сказал Волков.
— Можно… э-э…
— Можно. Теперь можно.
Глава 16
Это рассказал Джор. Когда мы сидели в подвале.
— Ну, едем мы. Из грязи выбрались — камни начались.
Хорошие такие булыганы, в борта и днище лупит почище града. Кидает по-черному.
Вылететь — на счет «раз», только отвлекись и разожми пальчики. Кобетова орет,
Артур ее за один бок держит, мне приходится задругой. По сторонам не смотрю.
Вдруг над самой головой — вжжжухххх! И ветром сверху — как даст. Листья, ветки
полетели. И вот такая туша над самыми головами… Я думал, машину сдует, честно.
Или что он нас так прямо и раздавит. Потому что такая туша… А он обогнал,
развернулся — и повис, гад, над самой дорогой. И так чуть-чуть влево-вправо —
как пританцовывает будто. И смотрит. Если честно, я чуть в штаны не навалил.
Потому что… ну, нельзя так. Не может быть, не должно быть… Ага. Ну, шофер наш
по тормозам, я об кабину локтем, самым нервом — чуть не взвыл… А кэп выходит, и
в руках у него шмайссер. То-то про черных копателей вспомнил… Встал впереди
машины и таким конкретным загибом… А я вдруг думаю: сейчас по нему как вмажут
из всех стволов, и всем нам хана. По кабине стучу: девки, наружу! Они что-то
поняли, но медленные, черт… но поняли. Дверь хоть открыли…
И тут, Костян, что-то такое случилось… не знаю даже, как
описать. Ни из каких стволов по нам не шарахнули, но было еще хуже. Вот
представь: как будто воздух сгустился и таким комом, или мячом — со всей дури —
хрясь! Машину подкинуло и назад — и я снова об кабину, уже ребрами… А Хайяму
вон два зуба сломало. И Артур всей мордой… В общем, приложило нас. А водила и
выстрелить ни разу не успел. Я потом глянул… в лепешку, в общем. Вмяло в капот.
Чем они так?
