Джор просто подошел к ним, взял за шкирки, легонько стукнул
головами и приволок к нам.
Отряд наш мог устрашить кого угодно. Во-первых, мы были
чудовищно грязные, растрепанные, оборванные. На одежде многих запеклась кровь.
При ярком свете это было особенно хорошо видно. Во-вторых, мы были обвешаны
оружием с головы до ног. Автоматы у всех, кроме Артура, заткнутые за пояса
магазины, гранаты на ремнях и в карманах. Наконец, мы были разъярены и
бесстрашны…
Враг наш оказывался гнусным слабаком, а наше дело было
правое. Это сочетание обычно и приводит и к ярости, и к бесстрашию, и заодно ко
всякой дряни.
И даже смерть Ульфура не притупила ярости. Наоборот — мы
попробовали крови, и кровь та была сладкой.
…Это было как раз в автомастерской — в первом помещении,
занятом нашим отрядом. Ульфур, как и еще трое выворотней, замер в позе
покорности, и Джор, весь побелев, подскочил к нему и пнул в голову — как по
мячу. Наверное, он убил его этим первым ударом, но и все остальные стали пинать
и колотить мертвое ватное тело, а потом Артур встал на колени и бил труп по
голове рукояткой пистолета, пока удары не стали мягкими, как в подушку… Это
тебе за Хайяма, это тебе за Илью!.. Это тебе за нас!..
Мне кажется, я стоял в стороне. А кровь на руках… ну, кровь.
Как-то попала…
Итак, Джор приволок двоих, которые явно не были вы-
воротнями, а простыми работягами. И, честное слово, я их спокойно поставил бы к
стенке, если бы они вздумали играть в молчанку. Но они, конечно, не молчали.
Через пять минут у нас был план всего сооружения — два
подземных этажа, постройки вокруг ангара, два надземных этажа в ангаре…
— А вот этот зал в центре — он что, на все этажи? —
уточнил я, хотя и так было видно.
— Это даже не зал, — торопливо сказал один из
лаборантов, Митя. — Это такой внутренний дворик, над ним сдвижная крыша. И
там наверху что-то вроде телескопа…
— Просто зеркало, — сказал другой, Равиль. —
Вогнутое зеркало.
— Зачем?
— Не знаю.
— Я тоже не знаю, — тут же встрял другой. — Этим
всем сам хозяин ведает. Ну и пара человек приближенных…
— А сколько вообще народу в комплексе? — спросил я.
— Когда как. Сорок — пятьдесят, бывает и семьдесят. Половина
работяг, половина охранников. Где он берет такую жуть…
— А сейчас?
— Не знаем, нам не докладывают… — И тут же получил
подзатыльник от Джора. — Да не знаю я, правда! Сидим тут безвылазно…
— И что делаете?
— Магнитные поля замеряем. В основном — Земли, его
возмущения. Гематитовой жилы — тут неподалеку проходит. Камня этого дурацкого…
— Что за камень?
— Ну тот, внизу. Черный такой. Он время от времени начинает
выдавать всякие коленца — то все к нему магнитится, то наоборот… Аномалия,
короче.
— И что сейчас?
— Сейчас магнитится. Все сильнее.
— Где приборы?
— Да вот они…
Приборами были два стареньких ноута. Равиль откинул экран
одного — тот тут же засветился, появились два циферблата, похожие на
автомобильные спидометры. Обозначения были непонятны, стрелки дергались.
— Так, ребята, — сказал я. — А есть ли у вас тут
связь на случай общей тревоги?
— Ну да… — Лаборанты почему-то переглянулись. —
Интерком. Можно вызвать кого-то конкретного, можно — послать сообщение для
всех.
— И как это делается?
— А вот…
Пульт интеркома — такой серенький обычный офисный телефон,
даже с трубкой, только кнопки продолговатые и в один ряд, а внизу такая же
кнопка, сдвинута относительно остальных, и подписано: «общий вызов» —
прямо-таки тянул к себе, но я почему-то замешкался. Задача получалась слишком
простой…
И все равно я сделал это. Нажал кнопку, наклонился и
проревел: «Хярту-руока-тавара-ними-херрани-сотури-хи- палвотат —
каикки-элаимет!!!» Потом обернулся на своих. Поправил автомат, кивнул: пошли.
— А этих? — спросил Джор, кивнув на лаборантов, которые
мгновенно сделались белее мела.
— Свяжи.
Он дал им по башке, чтобы отключились, связал и заткнул рты.
И я повел свой маленький отряд дальше — прямо в зубы
дракона.
Ага, и чтобы не возникало вопросов: в универе неплохой тир,
и на военке все парни осваивают и обращение с оружием, и стрельбу. Плюс по
желанию и девушки — в частности, Патрик. Артур занимался спортивной
практической стрельбой из пистолета и до экспедиции дал Вике несколько уроков.
Собственно, я когда-то в свой разведвзвод попал, будучи подготовленным не
лучше. Да нет, чего там — хуже.
В общем, никогда не держали серьезного оружия в руках только
Аська и Валя. Я им наскоро показал, как держать и на что нажимать, поставил
обеим переводчик огня на стрельбу одиночными, предупредил, что будет громко, —
и велел в случае чего падать и палить просто поверх голов или в потолок, дабы
угнетать психику противника.
Волков почувствовал, что происходит что-то не то, едва
коснувшись ручки входной двери. Это было как слабый укол током; или где-то
провели ножом по стеклу; или…
Тем не менее он вошел, остановился, прислушался — не столько
ушами, сколько пухнеме, неразумным кусочком души, который он по многовековой
привычке всегда носил перед собой и вокруг себя, пуская на разведку в места,
могущие быть опасными. Потеря пухнеме ничем не грозила, через малое время он
отрастал снова — как щупальца у осьминога. И сейчас Волков почти сразу понял:
да, что-то происходит, да, кто-то сумел перехватить у него плеть подчинения, но
не знает, как самому пустить ее в ход…
Значит, ведьмы все-таки пробрались внутрь, подумал Волков.
Оказались хитрее. Он улыбнулся. В этой партии, какой бы ход ни сделали ведьмы,
мат поставит он. Ну, так сошлось. Будем считать, повезло.
Стараясь ничем себя не выдавать, он по своей лестнице
поднялся на второй этаж и через апартаменты прошел в лабораторию. Ему никто не
встретился — да в общем-то и не должен был встретиться. В лаборатории, как и
положено, дежурил один лаборант. Щит лежал в камере, и истекающие из него
ветвящиеся жгуты энергии уже напоминали молнии.
— Почти сто пятьдесят процентов прироста, Александр
Петрович, — сказал лаборант. — Правда, скорость прироста снижается,
скоро начнется плато…
— Как скоро?
— Двадцать минут. Возможно, полчаса.
— Отлично. Через полчаса и начнем. Как долго продлится
плато?
— Точно невозможно сказать, слишком много уникальных
переменных… Грубо — от часа до трех. Могут быть локальные подвижки вверх и
вниз, но общий тренд горизонтальный. Скорее, ближе к трем часам, чем к часу…
нет, все-таки неопределенность очень велика, так что… Тут какое-то странное
объявление по интеркому было. Я ничего не понял, но…
