– Уж и не знаю, как у нас это получилось, но мы скопировали все, что смогли, в гуорка. Теперь наш друг Русса забит информацией по самое не могу. Он, если так можно сказать, уменьшенная копия Ра.
– Поторопитесь! – услышал Дмитрий резкую мысль ПервоДима. – Я все понял.
– А я так ничего не понял! – возмутился Потемкин.
В голове замелькали картинки, вытащенные из его памяти, последнее посещение программатора, слова Тромба «материя мертва»… и куски непонятной головоломки, соединяясь в единое целое, встали на свои места. Он понял, что хранил в себе Ра-программатор и чего не хватало творению Бейрута для того, чтобы превратиться в живое семя, способное породить новую Вселенную.
– Нужно срочно доставить Руссу к семени, – поторопил Дмитрий удивленного Пугачева.
Тот молча разглядывал друга.
– Ничего не пойму! Почему, когда я пытаюсь заглянуть в твою голову, мне начинает казаться, что ты двоишься? – проворчал он через минуту.
– Некогда рассказывать, пошли к Бейруту! – поторопил Дмитрий. – Руссу берем с собой.
– Цербер, ко мне! – закричал Вячеслав, и стремительная тень метнулась к его ноге.
Раздался громкий хлопок, яркая вспышка на секунду разогнала темноту.
Глава шестая
ДЫХАНИЕ ДЕМОНА
Одно из проявлений Демона уже на Земле. Время последней битвы приближается.
И перед глазами возник ночной небосклон.
Мириады светляков весело подмигивали в вышине. На секунду Дмитрий даже подумал, что все катаклизмы, преследующие его в последнее время, остались в одной из далеких реальностей. Уж больно спокойным показалось ему звездное небо.
Мир словно разделился на две половины: небесную, с мерцающими звездами, и Земную, с недобрыми звуками, доносящимися отовсюду. Мрачные тени шевелились в темноте.
– Странно! – услышал он голос Пугачева, но не обратил на него никакого внимания: его глаза неотрывно следили за едва заметным на фоне темного неба пятном.
– Черт! У нас проблема, – завопил Вячеслав и Дмитрий, чувствуя надвигающуюся опасность, быстро опустил голову.
«И почему мы не в доме хакеров?» – запоздало подумал он, упираясь взглядом в длинную темную лиану, летящую ему прямо в лицо.
Взвыл защитник, закрывая тело Потемкина силовым полем.
Студенистая масса, напоминающая выплеснутый из кастрюли кисель, оторвалась от жидкого щупальца и ударилась в невидимый барьер прямо перед глазами Дмитрия. Расплываясь черной кляксой, она тут же начала расти, затягивая границу действия поля тонкой фиолетовой пленкой.
– Уходи! – резанул по ушам крик Вячеслава. – Оно жрет энергию защитника.
Дмитрий, сбрасывая броню, прыгнул в квартиру хакеров, но мгновенье спустя оказался неподалеку от гигантской воронки, образовавшейся на месте дома компьютерщиков. Выпучив глаза, он уставился на подрагивающее студенистое болото, заполнившее громадную – в несколько сотен метров – яму. Холодный туман, переваливался через ее вздыбленные края, растекаясь по земле, прикрывал безобразные ползущие в сторону людей и гуорка отростки. Поднимаясь выше, он заползал за пазуху; прикасался к телу, оседая неприятной масляной влагой на шее, скатывался ледяными каплями по спине.
Громадный купол, святящийся изнутри фиолетовый светом, вздымался на десятки метров над землей. Красуясь посреди дымящегося болота, он походил на гигантский мыльный пузырь, наполовину утонувший в грязной нефтяной луже. Масляная поверхность его мутно переливалась, то становясь зеркально черной, то вспыхивая фиолетовым светом.
Дмитрий устремил взор к ночному небу, нашел темное пятно, движущееся среди звезд, и в голове его тут же возникла мыследема, пришедшая от одного из недалеких Димов. Он смотрел, как от потемневшего тела Демона отделяется маленькая точка и, быстро увеличиваясь, приближается к Земле. Яркие картинки, мелькая перед глазами, быстро сменяют друг друга. Еще мгновенье, и громадное нечто, пролетев атмосферу, врезалось в поверхность планеты, ломая стены домов и поднимая в воздух сотни тонн пыли.
Когда пыль рассеялась, оказалось, что на месте старых кирпичных пятиэтажек образовалась громадная выбоина. Лишь в самом центе ее, на небольшом пятаке, торчала часть разрушенного дома – буквально несколько квартир, непонятным образом уцелевших при столкновении. Землю вокруг воронки завалило странными дымящимися камнями. Размеры некоторых доходили до двух метров, но они быстро уменьшались, таяли, растекаясь по асфальту и заполняя фиолетово-черной жидкостью неровности взрыхленной почвы.
Асфальт и стены уцелевших домов забрызгало чернильными кляксами. Темные пятна шипели и пузырились. Отваливаясь вместе с кусками штукатурки, они размягчались, тут же превращаясь в небольшие грязные лужи, затянутые тонкой масляной пленкой. Карликовые озёра вели себя как прирученные капельки ртути: перекатываясь, они втягивались в более крупные лужи и медленно стекались к разбросанным повсюду громадным булыжникам.
Гостья, собирая себя из осколков, производила недоброе впечатление. Безобразная амеба, быстро увеличиваясь, стягивала к воронке свои бесформенные отростки; заполнив образовавшуюся низину, потянулась к остаткам пятиэтажки. Она – будто живое существо – дышала, то опадая и твердея, то увеличиваясь и становясь полупрозрачной, вздувалась и наползала на стены. Обволакивала кирпичные обломки дома, снова набухала и ползла вверх – до тех пор пока громадная мерцающая полусфера полностью не накрыла разрушенное здание.
Закончив мысленную демонстрацию, передающий Дим отключился.
Потемкин вгляделся сквозь фиолетовую муть в нутро здоровенного пузыря, но ни остатков квартиры, ни сияющего кокона не увидел. Лишь яркий лучик света сочился из глубины. Казалось, где-то в самом сердце абсолютного зла, в ином измерении, пылает миниатюрная звездочка и, скорее всего, не одна, ведь это, судя по всему, виднелся программатор Бейрута. Борьба света и тьмы, начинаясь в далекой иномерности, прорывалась в Земную реальность, материализуясь в темные разряды, срывающиеся с поверхности пузыря, разрушала уцелевшие дома. Громадные трещины, разрезая улицы, шумно поглощали остатки строений, проваливающихся в гигантские щели. Потемкину даже показалось, что бывшие пятиэтажки осыпаются в темноту провалов не обломками плит и кирпичей, а пылью нулей и единиц. «Это же не виртуальное пространство, – попытался успокоить себя Дмитрий, – здесь не может быть подобных метаморфоз».
В мыслях нарочито громко заворочался ПервоДим.
– Кажется, аморф сообразил, что нас нельзя допускать к семени.
– Ты имеешь в виду Демона? – Потемкин не успел закончить вопроса, а уже знал ответ на него. Вникая в различия глобального процесса, идущего одновременно во всей Вселенной, согласился с тем, что нельзя назвать человеком часть его ноги.
Знания приходили одновременно от всех Димов, и Потемкин постепенно привык мыслить синхронно с миллионами своих отражений.
