– А смысл? – преодолевая некую заторможенность, спросил Марат.
– Общие интересы. Надеюсь, удастся договориться и тогда появится общая цель. Господин Сторчак находится сейчас в определенном заблуждении. Он считает, что мы представляем потребителей вашей нефтегазовой отрасли, поэтому относит нас к недругам. Прежде всего мы намерены доказать обратное. Мы – единомышленники.
Чувства заметно отставали от мысли, и только сейчас Корсаков ощутил тяжелую, неуемную ненависть к Сторчаку и самокритичную, покаянную злость к самому себе – за самоуверенность. Он очень болезненно, до мышечного передергивания, воспринимал любую манипуляцию собой, считал, что способен угадывать это заранее и противостоять…
Чюрайтис словно чуял его состояние и говорил с легкой полуулыбкой превосходства:
– Посылая на отдых в Болгарию, он попытался убедить вас, будто человек… которого вы называете Алхимик… находится в его руках и содержится в Осколкове. У вас ведь была такая догадка?.. На самом деле ваш гений ускользнул. Кстати, из ваших рук. Найти его во второй раз господину Сторчаку не удастся. Никому не удастся. И вы это хорошо понимаете. Вы соприкоснулись с возможностями этих людей исчезать на глазах и бесследно. А те оперативные ресурсы, которыми располагает господин Церковер, слишком немощны, чтобы составить им конкуренцию. В том числе и федеральные. Надеюсь, вы в этом убедились, когда подбирали себе сотрудников… Поэтому мы предлагаем действовать сообща. Сейчас в международной практике уже принято, чтобы вначале между собой договаривались разведки. И только потом руководители государств.
Марат попытался абстрагироваться от своих чувств, словно перед детектором лжи, однако это давалось с трудом. Ко всему прочему он еще и вспомнил имитацию покушения на Смотрящего, вернее, то свое состояние, заставившее вдавить кнопку на брелоке чуть раньше – на долю секунды позже, и заряд пробил бы не защищенную броней часть днища автомобиля…
– Как вы себе представляете такое сотрудничество? – деревянно спросил он, одновременно выдавливая из себя чувства. – И в чем конкретно? В ловле исчезнувшего Алхимика?
– Прежде всего нам предстоит договориться о терминах, – заметил «адвокат». – Как говорят ученые… Иными словами, прийти к ясному пониманию расстановки сил, ресурсов и возможностей. Нам доподлинно известно, что в вашей стране существует явление, которое господин Церковер называет «третьей силой». На первый взгляд она невидима, неуловима, самодостаточна и действует, преследуя свои высшие интересы. Не всегда понятные обществу, а чаще ему противоречащие. Вероятно, вы сталкивались с ее проявлением, не так ли?
Корсаков отозвался сдержанно и неопределенно, хотя почуял, как от этих слов становится горячо:
– У нас происходит много чего странного…
А собеседникам ответ его был не важен.
– Но незримая сила эта имеет конкретное выражение в виде личностей, физических величин и вполне осязаема, – продолжал «адвокат». – Следует лишь научиться опознавать ее. Ваш Алхимик – типичный представитель, и так называемый соларис – изобретение не его гениальных мозгов. Он скорее продукт неких традиционных знаний «третьей силы», которую мы наблюдаем в России. И тут не следует обольщаться. Ни вашему технопарку в Осколкове, ни государству в целом не разрешить всех вопросов, связанных как с производством, так и с внедрением альтернативного топлива. Это было под силу Советскому Союзу с его государственным капитализмом. Пора уже соразмерять свои возможности и забыть имперские амбиции. Нам бы хотелось, чтобы господин Сторчак донес все эти мысли до руководства страны. Его послушают. Не зря же он носит прозвище Супервизор. Даже если России удастся договориться с единой Европой, поднять этот проект будет невероятно трудно. Европейская площадка пока еще дезорганизована, и потребуются десятилетия, чтобы из умозрительной химеры вызрело единство. Только совокупность трех сторон… имею в виду Соединенные Штаты как составляющую… позволит надеяться на успех. Кстати, для России это прямой и надежный путь интеграции.
И едва он закрыл рот, пристально наблюдая за мимикой Марата, Чюрайтис не дал и слова вставить.
– Нам известно, что «третья сила» пытается заигрывать с Востоком, – заявил он. – И, сообразуясь со своей странной логикой, намеревается подарить новейшие супертехнологии Китаю. Об этом тоже следует донести руководству страны. Надеюсь, господин Сторчак понимает, что быстрый экономический рост и восторги всего мира относительно китайского чуда играют с самими китайцами злую шутку. Стремительное движение порождает вакуум, образующийся с тыла, и он незаметно выщелачивает национальный характер. В частности, предрасположенность к мудрой восточной созерцательности. Или уж говоря по-марксистски, способность к критическому анализу. Успехи традиционного искусства выделки шелка, к примеру, невозможно сравнивать с успешным и торопливым освоением новейших технологий. Китайский автомобиль, скопированный даже с самой лучшей модели, никогда не поднимется на качественный уровень оригинала. Догоняя фаворитов, можно развиваться лишь до строго определенного момента. Чтобы вырваться вперед, потребуются не только производительные силы и финансовые мощности – в первую очередь особая психология ведущего, за которым не образуется разряженного пространства. А она, психология, формируется в пальчиках прядильщиц шелка и в руках гончаров фарфора, в сознании полководцев и победоносных войнах, наконец, но не в головах вечно догоняющих подражателей. Нельзя все время, повинуясь состоянию всеобщей эйфории, продолжать гонку за лидером. Нам бы хотелось, чтобы первые лица вашего государства отчетливо понимали: внутренние запасы мощности Поднебесной иссякли. Наступательный порыв захлебывается, и сами китайцы это явственно ощущают. Их экономику уже ничто не спасет, в том числе и самые высочайшие технологии.
Роли у них были расписаны, тактика давления продумана до мелочей и обозначена даже высшая точка напора. «Адвокат» теперь стал подыгрывать:
– Никто не умаляет потенциала вашего государства. Это великая страна, великий народ, и гений, создавший соларис, к нему так или иначе принадлежит. Как говорят, плоть от плоти. Мир будет помнить это, как первый полет человека в космос. Подобный вклад трудно переоценить. Но господин Сторчак лучше нас знает экономические и технологические ресурсы и возможности…
– И отлично понимает опасное соседство Китая, – подхватил Чюрайтис. – Так называемое восточное подбрюшье. И представляет его потенциал, амбиции гегемона. Россия очень слабо защищена от его этнической агрессии, которая произойдет одновременно с падением экономики. Миллионы обнищавших китайцев бросятся в Россию, и этой лавины не сдержат ни границы, ни договоры, ни армия. Мы не сторонники ошибочного направления толерантности в европейской, да и в американской политике. Считаем это затянувшимся пережитком колониализма, посеявшим излишний покаянный либерализм. Погромы цветных в Европе – яркое доказательство. Скоро этому придет закономерный конец. Сейчас особенно важна консолидация западной цивилизации, к которой безусловно принадлежит талантливый русский народ.
Перебить их оказалось нелегко, тем паче в голове не было ни единой сколько-нибудь весомой домашней заготовки – и все по вине Сторчака, привыкшего манипулировать своими подчиненными как ему заблагорассудится. Слушая этих напористых господ, Корсаков пока что сделал единственный вывод: сунув его под вербовку, Смотрящий сам не знал точно, чего они хотят.
