– Одну минуту, господа! – Марат умышленно задвигался, чтобы сбить их с ритма. – Почему вы говорите это мне? Что вам мешает выйти на Сторчака и рассказать ему о ваших глобальных замыслах? Он не зажат никакими условностями, встречается с самыми разными людьми. А вы ходите большими кругами, сначала возле моего управляющего, потом покушаетесь на недвижимость…
– Вот в этом вы и должны нам помочь, – ухватился Чюрайтис. – Вы разведчик и понимаете нас с полуслова. Господин Сторчак, лицо официальное, представляет правительство. А персону такого ранга важно подготовить, обозначить круг обсуждаемых вопросов. Нам запрещено напрямую выходить на государственных деятелей. Есть договорные обязательства…
– Обозначайте, я передам! Но вопросы должны быть конкретными и корректными.
«Адвокат» вскочил:
– Да, безусловно! Я был убежден, Марат, что мы сможем договориться. Что касается недвижимости, мы снимаем претензии. Извините, что пришлось прибегнуть к столь неблаговидному способу. Надеюсь, вы нас понимаете…
– Считайте, о терминах договорились, – оборвал его Корсаков. – Что дальше? На основе чего мы станем выстраивать отношения? Альтернативное топливо? Исчезнувший гений? Но ни того, ни другого нет.
– Но есть шанс все это заполучить!
– Каким образом?
Они переглянулись, и Чюрайтис опять неприятно, с превосходством, ухмыльнулся:
– Мы располагаем возможностью выманить вашего гения… допустим, в одну из европейских стран. Есть гарантия, что он сам, без нашей помощи, явится в назначенное место в определенный час, какой вы укажете.
Марат уже избавился от переизбытка чувств и ощутил подвижность мысли.
– Не нужно интриги, – отрезал он. – Говорите прямо и внятно.
Это подействовало, но то, что Корсаков услышал в следующую секунду, несколько шокировало:
– В нашем распоряжении находится его отец.
Ни от Сторчака, ни от Церковера Марат ничего не слышал о родителях Алхимика. Или они, как всегда, утаили этот факт, или ничего не знали сами.
– Сейчас он содержится в специальной камере тюрьмы на Кубе. В любой нужный момент мы можем доставить его в Румынию. И это станет началом нашей совместной операции. Получив информацию о месте пребывания отца, ваш гений непременно захочет с ним встретиться. У нас есть сведения, что он давно ведет его розыски.
– Почему в Румынию? – спросил Корсаков, чтоб не выдавать некоторой растерянности. – Почему не в Россию, чтобы не выманивать Алхимика за рубеж?
– Вы должны понимать, – встрял «адвокат», – что отец гения – это наша своеобразная золотая акция… в нашем предприятии. И мы не хотим рисковать своим вкладом на территории России, где не сможем полностью контролировать ситуацию. Для такой цели подходит более нейтральное государство.
– Отца можно доставить сюда, в Болгарию.
– Болгары по-прежнему очень уж трепетно относятся к русским, – заметил Чюрайтис. – В Румынии обстановка совсем иная. Там значительно проще организовать встречу отца и сына. И там есть аналогичная тюрьма для временного содержания.
У них на все был ответ…
– Но как вы намерены сообщить Алхимику место и время встречи?
– А вот это мы попросим сделать вас, а вы – своего шефа, – заявил «адвокат». – Они с господином Церковером найдут способ, каким образом известить гения. У них есть возможности. Как только решение будет принято, мы сообщим время и место встречи.
Чюрайтис вынул из папки два листа бумаги с текстом на английском и русском языках, выложил на сервировочный столик.
– Прочитайте и подпишите, – сказал, улыбаясь. – Это чистая формальность. Надеюсь. Но у нас принято все скреплять подписями. Рутина…
Одна бумага оказалась решением Верховного суда Болгарии, где подтверждалось право владения Белым домиком и горной хижиной подставным лицом, на которое приобреталась недвижимость. Вторая была пошлая, подлая и омерзительная расписка, выдержанная в дипломатических тонах договорных обязательств друг перед другом, что все равно не скрывало ее вида обслюнявленного кляпа, затыкающего ему рот.
Корсаков снова вспомнил свою миссию, определенную Сторчаком, и, стиснув зубы, подписал.
Оба гостя как по команде встали. Чюрайтис поднял с травы телефон Корсакова, ввел туда свой номер и положил на место.
– Завтра встретимся в море, – заявил он. – В трех милях от берега, время согласуем позже. Мы свяжемся и сами подойдем к вашему катеру. А сейчас информируйте шефа о нашем предложении. Нам можно звонить ночью. Не позже, чем утром, ждем первых результатов.
И ушли по-английски, не прощаясь.
Они чувствовали себя хозяевами положения и рассчитывали играть только по своим правилам и в свои сроки. От всего этого Марат чувствовал себя опустошенным, бессильным и злым, вдобавок ко всему вновь начали слезиться глаза, а в носоглотке горело, как от перца. Путаясь в полах дурацкого буржуйского халата, он пометался вдоль бассейна и услышал звонок мобильника, брошенного на траву.
Звонил Сторчак.
Корсакову хотелось не отвечая выдернуть карточку из телефона и растереть ее об асфальт. Это уже была не первая подстава шефа, когда он вынуждал исполнять обязанности, которые подавляли волю и самолюбие Марата. И состояние было точно таким же, как перед имитацией покушения…
Сторчак звонил настойчиво и беспрерывно. Это подтверждало, что гости не обманывали – Смотрящий использовал его втемную и теперь хотел проверить, вероятно получив сигнал о состоявшемся контакте. Установленная им наружка уже записала и передала кинохронику встречи вместе с содержанием разговора…
Марат не стал наклоняться, поддел ногой трубку и поймал ее в воздухе.
– Ну что, отдыхающий, в море искупался? – голосом иезуита спросил Сторчак.
– Сейчас, минуту. – Помня, что домик и некоторые участки усадьбы заряжены аппаратурой, Корсаков вышел на улицу.
– Что у тебя с голосом? – спросил Сторчак, лишь подтверждая мысль о проверке. – И что так долго не отвечал?
– Вода холодная. Перекупался. Сейчас лежу в бассейне.
– А подопечная рядом?
– Нет, где-то в доме, – соврал Марат.
– Молчит?
– Доктор с ней, можно сказать, не работал. Во всяком случае ума не прибавил.
– Нам не ум ее нужен.
– То, что нужно, изломала на куски и спустила в унитаз. В лечебном туалете.
– Врет, проверяли. Ничего.
– Как можно проверить? – Марат откашлялся, но засушливая сиплость не проходила. – Это же городская канализация.
– Так! Вскрыли полсотни метров труб, обследовали коллекторы. Этот металл плавать не умеет. Он тонет, понимаешь?
– Понимаю…
– Надо работать, если понимаешь, – напомнил Смотрящий. – Не только отдыхать.
