– Ну что, девушки? Не буду вам мешать. – Влад
протянул руку и взял меня за подбородок. – Выздоравливай. Ты нам нужна.
Уже около двери он повернулся к Рите:
– Проследи за подругой. Чтобы все эти лекарства,
которые я привез, она съела.
– Хорошо. – Рита кивнула.
– Хорошо. – Я зачем-то кивнула тоже. Влад
подмигнул нам и захлопнул за собой дверь.
– Офигительный, – произнесла моя подруга, глядя на
меня с завистью. Как будто я похудела на пять килограммов.
– Да… – мечтательно согласилась я.
Мы обошли квартиру, глядя на нее глазами Влада.
– Вообще-то порядок, – успокоила меня Рита.
– Ага. Только ему сесть было некуда, – произнесла
я так, как будто в этом была виновата она.
Мы ели пармскую ветчину с карбонатом прямо из упаковок.
Я достала из пакета банку черной икры.
– Жалко, блинов нет, – сказала Рита, открывая
крабовые консервы.
– Блины с икрой – это кич, – назидательно
произнесла я.
– Ну да. Я, кстати, со сметаной больше люблю.
Мы рассмеялись.
А цветы Влад все-таки не привез.
Мы выпустили из ванной Терминатора, которая все это время
надрывалась от лая. Она обегала все комнаты, повторяя маршрут Влада, и
угрожающе порычала на входную дверь. Потом – на нас.
– Мы поняли, – улыбнулась Рита. – Больше так
не будем.
– Просто она удивляется, зачем ей зубы чистили, если
все равно к гостям не пустили. – Я бросила собаке несколько кусочков
салями. И сыра тоже.
Я действительно решила пить лекарства, которые принес Влад.
«Ты нужна нам», – сказал он. Кому «нам»? Партии, что
ли?
– Я хочу встретиться с Костей. Поболеешь одна? –
Рита смотрела на меня умоляюще.
Мне самой хотелось поболеть в одиночестве.
Я укрылась одеялом и вспоминала Влада. Снова и снова
открывала ему дверь, убеждала, что он нам не мешает, смотрела ему в глаза,
ощущала его руку на своем подбородке.
Надо же, лекарства привез. И еду.
Интересно, как он заботится о своей жене, когда она болеет?
Носит ей чай? Гладит по голове? Шепчет в ухо всякие ласковые слова? А она,
наверное, специально подольше не выздоравливает.
Я представила Ладу.
Мне не хотелось думать о ней плохо. Наверняка она любит
своего мужа. Пусть у них все будет хорошо.
Я смотрела какое-то ток-шоу, когда в дверь снова позвонили.
Приехал водитель Влада. С ним были еще два охранника. Они
внесли в квартиру огромную коробку. Холодильник.
Оказывается, Влад заметил, что мы пользуемся автомобильным
холодильником, который когда-то подарил Рите ее очередной жених.
Мое растерянное лицо отражалось в никелированной дверце.
– Рит… – выдохнула я в трубку почти шепотом, когда все
ушли. – Ты не поверишь. Влад прислал нам холодильник.
Я даже убрала трубку от уха, чтобы не лопнула барабанная
перепонка. Так завизжала Рита. Мне пришлось подробно описать ей размер, количество
полочек на дверце и полочек вообще. Удобны ли ящики в морозилке и сколько всего
ящиков.
Не вешая трубку, я аккуратно разложила по полкам то, что
осталось от утреннего изобилия, переложила из нашего холодильника яйца и
рассказала Рите, как это все смотрится.
Я еще раз сто открыла и закрыла дверцу.
Позвонила Владу.
– Спасибо, – произнесла я от всей души. –
Мне, правда, не очень удобно… Скажи, сколько мы тебе должны?
В этот момент я молила Бога, чтобы Влад спокойно назвал мне
какую-то цифру. Правда, я не знаю, о чем бы мне пришлось молить Бога в
следующий момент.
– Ничего не должны. Мне это вообще ничего не стоило. Но
ты довольна?
– Очень, – выдохнула я.
– Ну и отлично. Лекарства пьешь?
– Пью.
– Пей, а то холодильник обратно заберу.
– Ладно. Спасибо.
Я сидела на полу и улыбалась. Как в космосе. При очередном
рассвете.
Это был День дипломатического работника.
Рита звонила какому-то своему знакомому, чья мама работала в
МИДе. И просила поздравить маму с праздником.
Знакомый еще спал. Рита была настойчива.
Мама с детства учила меня уважать чужое горе. Рита учила
меня уважать чужие праздники.
Я позвонила Владу и дала ему задание. Научиться легко
произносить слово «жлобственничественность». Он записал его по слогам. Спросил,
как работает холодильник. Потом – как я себя чувствую. Сказал, что у меня по
телефону очень сексуальный голос.
– Спасибо, – пролепетала я.
Рита пошла гулять с Терминатором, а я бродила по квартире в
состоянии счастливого овоща. Я ни о чем не думала. Я улыбалась. И мне казалось,
что я появилась на свет только сегодня. И что весь окружающий мир создан только
для того, чтобы я появилась. Как же мало надо для того, чтобы появиться на
свет! Всего лишь иметь подтверждение того, что у тебя очень сексуальный голос!
Влад справился с заданием только к следующему утру.
У меня спала температура.
Рита не ночевала дома.
Мне снились звезды. Одной из звезд была я. Целую ночь я
переживала, что свечу недостаточно ярко.
– Перекладываемые. Перевертываемые, – отчетливо
продиктовала я Владу, говоря более низко, чем обычно.
Я очень старалась, чтобы мой голос звучал так же, как вчера.
Сексуально.
Я выздоровела в День Аэрофлота. В этот же день выздоровела
Любовь Макаровна.
– Дашенька, как там Владимир Викторович? –
спросила она меня в трубку очень бодро.
– Владимир? – Наверное, так люди себя чувствуют
перед расстрелом. Когда следующая минута – последняя. – Викторович?
– Да. Вы отработайте сегодня, а завтра уже я им
займусь. Как там, не безнадежно?
– Нет, все очень хорошо.
Секретарша встретила меня улыбкой под названием «Не думайте,
что я не умею улыбаться».
– Живы? – спросила я, заходя в кабинет Влада и
останавливаясь у аквариума.
– Живы, – кивнул Влад. – Хотя как они могли
прожить столько времени без тебя – непонятно.
– А я сегодня последний день, – выпалила я, хотя
собиралась сообщить эту новость в конце дня и при подходящем случае.
– Почему? – удивился Влад, сидя за своим огромным
письменным столом. Так удивляются умные люди, сталкиваясь с глупостью. Немного
высокомерно, но, в общем-то, от души. Так, наверное, удивлялся Галилей, когда
ему не верили, что земля круглая.
