Он сел за стол, мы стали заниматься. Он смотрел на меня, и
я, кажется, краснела. Не знала раньше за собой такой особенности.
– Поговорим об ударениях. Я произнесу слова, в которых
чаще всего встречаются ошибки. А ты запоминай, как правильно: кухонный; баловаться;
щавель; по средам; премировать; обеспечение; бочковое.
– Пиво?
– Пиво.
Влад обошел стол и наклонился надо мной.
– А как правильно? Целоваться? Или целовадза?
– А как правильно? Ракушка или ракушка?
Влад задумался.
– Ракушка.
– Нет. Правильно – ракушка. Поэтому сядь на место и
поехали дальше.
Я стояла у окна в пустой переговорной и наблюдала за детьми,
выбегающими из школы напротив. Нараспашку, без шапок – для них не
существовало ни мороза, ни зимы. Вернее, существовало, но имело совершенно
другое значение. Не «холодно» и «можно заболеть», а «снежки» и «весело». Почему
с возрастом все меняет смысл? Его меняет накопленный опыт? Вспомнила дурацкую
поговорку: «Обжегшись на молоке, на воду дуют». Я предпочитаю интуицию.
Интуиция – это опыт прошлых жизней. Все, что в нас есть, – оттуда.
Например, гордость, в которой так часто обвиняет меня Рита. Откуда она? Может,
тысячи лет назад я была императрицей? В Риме? И поэтому теперь могу позволить
себе так мало? Или так много…
А страх? Внезапный, ни на чем не основанный страх? Когда
просыпаешься ночью и долго смотришь на звезды? Может, меня сожгли на костре в
средневековой Испании?
И эта мучительная жажда любви? Может быть, первую женщину
звали не Евой?
Влад был на переговорах уже час. Я съела всю малину у него
на столе. Где он берет малину зимой? Да еще такую вкусную. Следующие посетители
переговорной останутся голодными.
Прошел еще час.
Появилась секретарша. С улыбкой: «Не думайте, что я не умею
сочувствовать».
– Даша, Владимир Викторович распорядился отвезти вас
домой. Непредвиденные обстоятельства. И вечером машина заберет вас в семь
часов.
Водитель уже открыл дверцу машины. «Ну и хорошо, –
пыталась я себя успокоить, – зато придумаю, что надеть в ресторан». Рита
была дома.
– Он пригласил меня на ужин! – выпалила я с
порога.
Рита обняла меня и закружила по коридору. Терминатор
залаяла. Это было похоже на сцену из мультфильма «Карлсон вернулся».
Пока моя подруга не узнала все подробности, она не
успокоилась.
Я с гордостью демонстрировала ей рисунок Влада.
Рита хихикала.
– А ты как? – вспомнила я законы вежливости.
– Он подарил мне потрясающие цветы, и сейчас мы поедем
выбирать мне подарок.
– Ого? А что ты хочешь?
– Не знаю. Что-нибудь красивое. А вообще-то мне джинсы
нужны. Или свитер какой-нибудь. С горлом, знаешь?
Пока я думала, что мне надеть, Рита жаловалась на
домработницу КБУ.
– Представляешь, она совсем не убирает, а он ее выгнать
не может!
– Почему? – Я раздумывала над черной блузкой с
розовым воротником. Достаточно ли это парадно?
– Да она у него девять лет работает!
– Ничего себе!…
– Ну да. И ведет себя так, как будто член семьи. А ему
неудобно что-то сказать. Он считает, что она его любит.
– Ну, может, она его и любит? – предположила я.
– Может, и любит. Но ей убирать надо, понимаешь? А не
любить.
– Рит, но так нельзя говорить. Она же не робот. Если
она у него девять лет работала, и от души, то, правда, как он ее уволит?
– Да запросто! У него в кладовке паутина на полочке!
Ужас!
– Она старая?
– Ну, так…
– Может, ей тяжело… – Я решила надеть коричневую юбку и
бежевую кофту на пуговицах. – С моими сапогами хорошо будет?
– Черная юбка, наверное, лучше. С черными сапогами. Но
зато эта с бежевой кофтой здорово смотрится. А потом – у тебя сумка черная, так
что нормально, – комментировала Рита.
Домработница КБУ категорически не замечала ее присутствия в
квартире. И Ритиных вещей. И Ритиной грязной посуды.
– Я Косте пожаловалась. Она все вещи складывает, а до
моих даже не дотрагивается.
– А Костя что?
– Ничего. Он, по-моему, ее сам боится. Ой, Даш, ты не
опоздаешь?
Рита выглянула в окно.
– Приехал. Давай быстрей!
Терминатор лежала на коврике в прихожей и грызла мои сапоги.
– Отдай! – закричали мы хором. Она так ловко
уворачивалась, что даже не получила ни одного шлепка.
Молния была уничтожена. Левый сапог не застегивался. Я
готова была расплакаться.
– Может, мои? – неуверенно предложила Рита.
– И хромать?
У моей подруги удивительно маленькая нога.
«Аристократическая», как она говорила всем. «Непропорциональная», как она
говорила мне.
Я не знала, что делать. Мы пытались закрепить молнию
булавкой.
– Надевай джинсы! Быстро! – скомандовала
Рита. – И замотаем чем-нибудь голенище!
Пока я натягивала джинсы, Рита принесла скотч и бечевку.
– Я надеюсь, ты не собираешься раздеваться? –
спросила она, усердно обматывая мою ногу.
– Ты что? – испугалась я. – Конечно, нет.
– Ну и отлично. Потому что сама ты это снять не
сможешь.
Под джинсами ничего заметно не было. Но как я приду в
джинсах, если Влад просил при параде!
– Вот что мы будем делать завтра? – задумалась
Рита.
– Молчи. – Я быстро поцеловала подругу. Зазвонил
телефон. Влад.
– Даш, ты не торопись…
– Я уже бегу!
– Ничего, ничего, я тут в машине еще могу полчасика
посидеть…
– Ритка, он в машине!
– Быстро! – Рита вытолкала меня за дверь. Я вышла
из подъезда так, как учат в книжках, – словно королева на собственный
балкон.
– Как настроение? – почему-то поинтересовался
Влад.
– Спасибо. Отличное.
– Забыл тебя предупредить – это официальное
мероприятие. Так что мы сейчас заедем в магазин и попросим поменять твои джинсы
на что-нибудь подходящее…
Больше всего на свете я хотела бы оказаться дома, под
одеялом. Без сапога.
– Может, я домой вернусь, переоденусь? – не очень
уверенно предложила я.
Машина остановилась напротив «Детского мира».
