– Ты, кстати, в «Зиме» макароны ела!
– Макароны? Нет, я что-то другое ела.
Приятная женщина в цветастом фартуке накрыла на стол.
Яичница, салат, сыр, чай, конфеты. Все на очень красивой посуде с нарисованными
фруктами.
– А зелени нет? Мне укропчика в яичницу! –
попросила девушка.
– И сколько тебе там еще лежать? – спросила Лада.
– Еще две недели.
– Ого!
– А что делать? Уже заплатила. И прилично, я тебе хочу
сказать.
В дверях появилась молоденькая девочка. Лет
пятнадцати-шестнадцати. Улыбнулась Ладе, кивнула мне.
– Мам, ты уезжаешь?
– Да, через час. Будешь завтракать?
– Нет.
– Не нет, а садись ешь! Хочешь желудок испортить?
Совсем ничего не ест, представляешь? – пожаловалась она Ладе.
– Зато фигура какая клевая! – похвалила Лада.
– Слушай, я же вчера пиджак купила! Ты помнишь?
– Пиджак? – Лада задумалась.
– Я видела, он в пакете в прихожей, – сказала
девочка.
– Вот его-то я и надену! Только с чем? Может, с этой
юбкой из «James»?
– Может, – кивнула Лада.
– А ну-ка, померь быстро, а то у меня времени
нет! – Скомандовала она дочери, и та сразу убежала.
Девочка вернулась в юбке и пиджаке, который был ей велик
размера на три.
– Повернись, – попросила Ладина подруга.
– Нет, – произнесла Лада, – что-то не то…
– А знаешь что надень… – Девушка задумалась. –
Праду зеленую сюда.
Через минуту нам демонстрировали пиджак с зеленой юбкой.
У Лады зазвонил телефон.
– Алло. Да, дорогой. Но тебя же не было, и я взяла ее с
собой в гости… К Ларчику. Нет, прямо сейчас я ее отправить не могу, потому что
водитель поехал за моей машиной. Около «Зимы»… Ну а кто бы ее забрал? Ладно,
ладно, я передам. У тебя все…
Она не договорила. Удивленно посмотрела на телефон, потом
убрала его в карман.
– Тебе через десять минут надо спуститься, – она
обратилась ко мне в первый раз. – За тобой Влад сам заедет.
– Ну, с Прадой вроде нормально,– подытожила
Ларчик. – А сапоги какие?
Ее дочь принесла темно-коричневые сапоги на высоком каблуке.
Надела. Прошла по комнате, словно по подиуму.
– Ну, отлично. И сумку Tod's. И Christian Dior сверху.
Окей, раздевайся.
– Я пойду. Спасибо.
Я встала. Лада мне кивнула. Хозяйка квартиры улыбнулась – и
тут же обратилась к Ладе:
– Ты визитку нашла?
8
Рита уехала на Мальдивы на десять дней.
Теперь я сама гуляла с Терминатором. Она прыгала по сугробам
на своих коротеньких ножках и рычала от удовольствия.
Интересно, хорошо быть собакой? Когда тебя любят просто за
то, что ты есть. Какая бы ужасная ты ни была. А ты отвечаешь преданностью. И
счастливой тебя делает малейшее проявление благодарности за эту самую
преданность. Например, одно слово, брошенное на ходу: «Молодец». И ты уже
улыбаешься. Как Терминатор.
Наверное, именно у нее я этому и научилась. Каждый взгляд и
каждое слово Влада, обращенное ко мне, вызывает у меня улыбку.
– Даш, можно я буду немножко вредничать? Ты проси меня
что-нибудь повторить, а я взамен буду требовать поцелуй!
В моем телефоне он теперь так и записан: «Вредина».
У них с Ладой нет детей. Когда-то давно она сделала аборт, и
операция прошла неудачно. С тех пор она не может забеременеть. Влад чувствует
свою вину тоже, поэтому не может ее бросить.
И наверное, никогда не бросит.
Я не хочу об этом думать, но думаю.
Наверное, все женщины – эгоистки. Но я ведь никому не желаю
зла. Даже наоборот.
Хотя, конечно, сложно представить, чтобы мы жили втроем – я,
Влад и Лада.
Неужели я такая типичная женщина – месяц знакомства, а я
думаю о том, как сделать перестановку в его квартире!
Как они живут без детей?
У Влада началась предвыборная кампания. Мы виделись реже.
Его речь стала намного правильней.
Рита вернулась со своих островов. Счастливая и загорелая.
Она сказала, что Мальдивы – единственное место на Земле, где
не нужен отрывной календарь.
Там она посещала SPA и теперь сыпала словечками типа «массаж
шиатсу», «водорослевое обертывание» и «тритмент», что переводится как
«процедура».
Во Всемирный день гражданской обороны, то есть на третий
день Масленицы, Рита узнала, что беременна.
Она позвонила мне из маленького дворика нашей поликлиники. Я
была в институте. Мне надо было дописывать кандидатскую. Скоро защита.
– Даша, я беременна, четыре недели, – проговорила
Рита сквозь слезы.
– Беременна?… – Я как будто поставила кассету с новым
фильмом. Про другие миры. Любопытство, ожидание и беспокойство одновременно.
– Я в ужасе! – рыдала Рита.
– Ты звонила Косте? – осторожно спросила я.
– Нет!… Думаешь, позвонить?
– Не знаю. Не плачь, пожалуйста.
Рита продолжала всхлипывать.
– Тебе сначала надо определиться. Ты хочешь ребенка?
Рит, это очень серьезно…
– Да я понимаю! – Рита почти успокоилась и только
иногда хлюпала носом.
– Хочешь выйти замуж за КБУ и родить ему
ребенка? – настаивала я.
– Замуж? Вообще-то он мне не предлагал…
– Предложит!
– Я хочу, Даш! Но только я не знаю…
– Все! Звони ему! Только без слез, а очень даже
радостно.
– Ладно, – Рита говорила уже совсем спокойно.
Трудно было поверить, что всего минуту назад рыдания заглушали слова.
Я посмотрела в окно. Моя подруга – беременна. И все вокруг
мне стало казаться беременным тоже. Погода забеременела летом. Капли с крыш –
это токсикоз. Яркое, но пока еще холодное солнце – это намечающийся животик.
Улыбки прохожих – это счастье родителей.
Рита не перезванивала. Я набрала ее номер.
– Ну, что? Что он сказал?
– Сказал: здорово.
– Здорово? Но он рад? Он счастлив? – Я почти
кричала.
– Не знаю… – Счастлива была Рита. – Но он сказал:
здорово. Он на переговорах. Наверное, сделает мне предложение?
– Конечно! Вот клево, Ритка!
