– Так здесь и наши есть, Первый канал, по-моему.
– Договорись, пусть Брежнев выступит. Только
проконтролируй, чтоб лишнего не болтал.
– Влад, он пил до утра. Не знаю, как он сейчас.
– Приводи его в чувство. Поставь капельницу. Или дай
пиво. В конце концов, если он будет дерьмово выглядеть – даже хорошо. У нас же
проблемы были.
– Я понял. Пойду узнаю, что с ним.
К обеду второго дня поток людей уменьшился. Очередь
поредела. Транспаранты исчезли.
Люди уже раздумывали, стоит ли закрывать счета. Но еще
стояли в очереди.
Банк был на грани банкротства.
Брежнев выступил с заявлением о давлении на партию сверху. О
том, что нас не сломать. И не запугать! Что за обещания, данные нами
избирателям, мы положим свои жизни.
Люди перестали дежурить у банка по ночам.
Паника прекратилась.
Я очень надеялся на то, что Ленины ожидания по поводу
покушения оправдаются.
Нам надо вернуть авторитет. И рейтинг.
В первый раз за последнюю неделю я выехал из банка без
препятствий.
И в первый раз более-менее спокойно вздохнул.
Встретился в «Паласе» с радиоведущей. Я всегда держал номер
в этой гостинице. Для представительских нужд.
Иваныч считает, что мне пора поменять ее на другую. Может,
«Балчуг»? Или «Метрополь»?
Лада отправилась в ночной клуб, а мне надо было
расслабиться.
Радиоведущая как раз для этого подходит. Она не задает
вопросов о жене, не расспрашивает о работе и ничего не просит. Пока.
Я напился.
Проснулся в семь утра. Дома.
Как я оказался дома, помню не очень хорошо. Но, наверное, не
так уж сильно мне понравилась радиоведущая.
Лада устроила мне скандал.
Она пришла домой в четыре утра абсолютно пьяная.
– Где ты был вчера ночью? – кричала она, и ее
голос, как всегда, если она выпьет, был выше обычного на несколько тонов.
– Я же тебе звонил, дорогая. Я остался на работе, ты же
знаешь, какие сейчас у меня проблемы. Прессу читаешь?
– Ты – ничтожество! – орала Лада, держась за стул,
чтобы не упасть. – Ты спал в «Паласе», с девкой!
Откуда она знает?
– Это бред. Дорогая, тебе надо отдохнуть.
– Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу!
– Ты напилась, чтобы высказать мне это?
– Ты – ничтожество! Ты – ноль! Ты ни на что не способен!
Ты даже не способен иметь детей! Из-за тебя у меня нет ребенка! У меня ничего
нет!
– Если не считать всего, что у тебя есть.
Я выключил телевизор. Похоже, про пост Лада забыла.
Я был уверен, что скоро начнется истерика. Она и началась.
Лада рыдала, сидя на полу.
Мне не хотелось ее успокаивать.
Чем женщина старше, тем меньше ее жалко. А может, чем больше
ты ее знаешь, тем меньше ее жалко. А может, чем она тебе ближе…
Я ушел спать.
Лада заснула в гостиной. На полу.
У меня не было возможности предупредить ее о том, что мы
едем на правительственный прием. В пятницу. По личному именному приглашению
президента.
С утра ее уже не было в гостиной. Хорошо, а то после таких
бурных сцен она обычно еще целый день агрессивная. Если учесть, что у меня
целая толпа народа перед входом на работе, то скандал за завтраком – это уже
слишком.
Вообще, когда я в последний раз был в отпуске? На Мальдивах,
два года тому назад. С Ладой.
23
Это было первое апреля.
Попросил секретаршу ни с кем не соединять. Мы обсуждали с
главой управы одного московского района условия сотрудничества.
Нам нужны были их голоса.
Им – контроль над маршрутными такси. Потому что
маршрутные такси – это черный нал.
Они настаивали на наиболее выгодных для себя маршрутах.
– Здесь идет рейсовый автобус. Прямо от метро. –
Глава был щуплый, низенький, но с отличными белыми зубами. Он водил пальцем по
схеме, которую мы оба уже давно знали наизусть. – Маршрутки здесь не имеют
стопроцентной востребованности.
– Хорошо. Мы увеличим интервал движения рейсовых автобусов.
Например, до сорока минут. Вот вам и востребованность. Не все будут сорок минут
ждать следующего автобуса, так?
– Ну, так. Тогда надо утвердить расписание.
– Просто снимем с этого маршрута несколько автобусов.
– А вот здесь новостройки, как раз неплохо организовать
новые маршруты. Перекинем автобусы туда.
– Не против.
Я решил, что поеду домой. Мириться с Ладой.
Завтра нам вместе надо быть на приеме в Кремле.
Я даже купил цветы.
Продавщица просунула в окно машины несколько букетов. Я
выбрал красно-белые розы. Ладе понравится.
Зита, домработница, выскользнула из прихожей, как только я
открыл дверь.
В последнее время меня это стало раздражать.
Судя по тому, что в квартире темно, Лады нет.
Включил свет.
Бросил на диван цветы.
Решил, что отдам их Зите, пусть поставит в воду.
Позвал домработницу. Она появилась, пряча глаза. Может,
ворует?
– Поставьте цветы, пожалуйста.
Зита исчезла с цветами, бесшумно прикрыв дверь.
Газеты были сдвинуты на край журнального столика. Поэтому я
сразу заметил Ладину записку.
«Когда будет готов пентхаус, я перееду туда.
Я позвоню тебе, и мы обсудим вопрос денег. Если нет – мне
наплевать.
Я забрала свои вещи. Уверена, тебе не придется скучать.
P.S. Не подумай, что это первоапрельская шутка».
Я дернул дверь гардеробной. Ладиных вещей нет. Она что, с
ума сошла? Бред. Этого просто не может быть!
Вернулся в гостиную, прочел записку еще раз.
Открылась дверь, домработница принесла вазу с цветами. Я
чуть не нахлобучил эту вазу ей на голову.
Кажется, она уловила мои мысли. Быстро поставила вазу на
столик и выскочила из комнаты.
Я скомкал Ладину записку и швырнул ей вслед.
Наверное, кто-то что-то сказал моей жене. Меня где-то видели
с кем-то. Где? И с кем?
