– Вот дурак, что я к ним привязался? – удивился
КБУ и расхохотался. – Нет, а как он сваливал? Вы видели? Вот идиот!
Рита осталась у КБУ. Никто не сообщит мне утром, какой
наступил праздник.
Я заболела. Наверное, вчерашний лед.
Я проснулась на рассвете. Мое самое любимое время суток.
Рассвет в космосе наступает шестнадцать раз в день. Я бы хотела жить в космосе.
Я бы взяла с собой отрывной календарь – и все. Каждый день – праздник, и
шестнадцать раз за день – рассвет. Счастье.
Меня знобило. Терминатор лизала мои пятки. И поскуливала.
Мне стало немного стыдно, что у Терминатора нет цветного
комбинезончика и что мне никогда не приходило в голову взять ей инструктора по
доге. Так же как дантиста и парикмахера. Хотя, конечно, дрессировщик ей бы
точно не повредил.
Я лечилась народными средствами. Чай, мед, горчица в носки.
Если болит голова – капустный лист на лоб. Теплый боржоми с молоком для горла.
В девять утра позвонила Владу.
Он был расстроен. Спросил, какая нужна помощь.
Я была расстроена еще больше. У него – выборы, а я тут с ОРЗ
валяюсь.
Он попросил, чтобы я позвонила вечером.
Днем захотелось плакать. Какая невероятная глупость –
болеть.
Я смотрела на номер Влада в моем мобильном. Не знаю,
смотрела ли я хоть раз так же долго на какое-нибудь произведение искусства? И
вызывало ли оно у меня такие же эмоции, как эти семь цифр?
Мне захотелось отправить ему sms. «Привет!»
Нет, глупо. А что?
«Мне уже лучше».
Но это может его обнадежить, а мне на самом деле совсем не
лучше.
«Я чувствую себя плохо. Пожалей меня».
Да, отличное sms от учительницы к ученику. Женатому.
Вечером приехала Рита. Она надела специальную медицинскую
повязку и накормила нас с Терминатором бульоном. Эту повязку ей КБУ дал. Чтобы
она не заразилась.
Рита рассказывала про любовь. Как он исполняет все ее
желания. А утром пожарил яичницу. И какая у него красивая квартира. Огромная.
Гостиная – как аудитория в институте. А яичницу ему пришлось самому жарить,
потому что разобраться во всей этой технике у него на кухне для Риты абсолютно
невозможно.
– Ну и хорошо, – сказала Рита. – Тем более
что он дома вообще не ест. У него в холодильнике – только яйца и батончики
мюсли.
КБУ зовет Риту слетать на Мальдивы.
– Представляешь? – Рита мечтательно закатывает
глаза. – Я – на Мальдивах! В шляпе!
– А он не женат? – спрашиваю я подозрительно.
– Нет. И никогда не был! – гордо отвечает Рита.
– А ты бы вышла за него замуж? – У меня хриплый
голос, болит горло, но так интересно разговаривать с Ритой о любви!
– Не знаю… Вышла бы, наверное… А что, здорово!
Здорово. Я была бы подружкой невесты.
– А ты за Влада! – Рита прыгнула ко мне на
кровать. – Представляешь?
Она сорвала с себя марлевую повязку, которая явно мешала ей
говорить. И нацепила ее на Терминатора. Терминатору понравилось. Она даже не
шевелила мордой, чтобы повязка не свалилась.
– Он женат, – напомнила я подруге.
– Ну и что? Сегодня – женат, завтра – свободен!
Мне было приятно это слышать. Хотя я и не цинична.
– Вот интересно, почему у них нет детей? –
задумалась Рита.
– Может, есть. – Я пожала плечами. – Хотя по
всей квартире фотографии только их двоих.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил Влад в
трубку как-то очень по-деловому.
– Спасибо. Пока болею.
– Ну, выздоравливай! Тебе ничего не надо?
Я даже не поняла, когда он закончил разговор.
До того, как я сказала: «Спасибо, у меня все есть», или
все-таки после.
– Может, переговоры? – неуверенно предположила
Рита, глядя на мое расстроенное лицо.
– Может. – Я послушно согласилась. Вечер был
испорчен. Рита закрылась в своей комнате с телефонной трубкой.
Я пробовала читать. Фернандо Аррабаль. «Необычайный крестовый
поход влюбленного кастрата».
Все фразы и все мысли героя (книга написана от первого лица)
я переносила на себя.
«…Она плевала на меня с высокой колокольни, хоть я и не жил
в ризнице».
Я проснулась от телефонного звонка. Водитель Влада.
Спрашивал адрес. Я сообщила скороговоркой номер дома и улицу, но почему-то
постеснялась спросить его зачем.
Выбежала в пижаме в коридор.
– Рита! – закричала я так, как обычно кричат
«Пожар!», и Терминатор вторила мне радостным лаем.
Мы решили, что Влад посылает мне водителя с фруктами.
Почему-то принято возить больным фрукты. А цветы? Передаст он мне цветы? Хотя с
какой стати Влад должен это делать?
Мы срочно наводили порядок. Рита бросилась чистить зубы
Терминатору. Я рылась в шкафу, пытаясь подобрать «домашний наряд больной
девушки».
Через семь с половиной минут мы чинно сидели на кухне,
вытаращив друг на друга глаза. И молчали.
Через какое-то время Рита предложила попить чай.
Попили.
Может, позавтракать?
Я с сомнением посмотрела на часы. После звонка водителя
прошло сорок минут.
– Да он и вечером может заехать, – предположила
Рита. – Что, так и будем сидеть?
Я пожарила яичницу. Разложила ее по тарелкам. Рита достала
из холодильника малосольные помидоры.
Когда в дверь позвонили, мне захотелось выкинуть яичницу в
помойку вместе с тарелкой.
– Может, тебе лучше в постель лечь? – засуетилась
Рита.
– Что же я перед водителем в постели буду
лежать? – обиделась я.
Приехал Влад. Без цветов, но с большим пакетом из «Fauchon».
Привез всяких банок, упаковок и горячий хлеб. И еще один пакет с лекарствами.
Мы стояли на кухне. С тарелок глазела яичница. Влад озирался
с доброжелательным любопытством. Я краснела. И за яичницу, и за то, что у нас
не было третьего стула.
– Я помешал вам завтракать? – спросил Влад, и я
видела, как Рита сразу оценила его необыкновенный голос.
Мы с ней затараторили одновременно, доказывая, что мы
ненавидим и завтракать, и яичницу.
Влад прошел по нашей квартире, не смущаясь и не спрашивая
разрешения. Мы с Ритой семенили за ним.
Он улыбался. Мы заглядывали ему в глаза. Не понимаю, почему
я чувствовала себя неловко в тот момент. И Рита тоже.
