Что же касается оформления салона, то тут тоже были, как говорится, некоторые фишки. Во-первых, передняя панель со щитками приборов имела мало общего с классической. А точнее, ничего общего не имела. В «семерку» втиснули сборочную единицу от какой-то импортной машины, Костя не знал от какой, а разработчики эксклюзива жеманно не сознавались. Тем не менее красные стрелки на круглых белых циферблатах органично вписывались в общий стиль. На центральной консоли располагался мини-компьютер, контролирующий климат в салоне, дорожное покрытие, расход топлива, музыкальное сопровождение и прочие мелочи. Все резервные кнопки были заняты функциональными клавишами со странными, на первый взгляд, предназначениями, как то: «генерация аромата», «пуск дымовой шашки», «срочная герметизация», «сканирование исправности всех агрегатов». Ну а про кресла, бар и карманы можно уже и не говорить.
Самое же главное – чемоданчик с муляжом «Минипы» прятался в специальной нише под ковриком водителя.
Костя прикурил сигарету и глянул на соседа. У Гани закрывались глаза.
– Ты что, спишь, что ли? – Муконин толкнул его рукой в плечо.
– А? Да нет, так. – Приятель вздрогнул.
За окном осоловелый лес сменился частично заснеженным полем. Здесь местами не сошедшее еще покрытие казалось чище, белее. Оно перемежалось с чернеющими зеркалами воды или грязным золотом прошлогоднего сена. Мутное восходящее солнце пропало где-то за россыпью серых перьев облаков. Изредка проносились встречные машины. Попутных не наблюдалось.
Ганя покосился на спидометр. Стрелка выровнялась со штрихом «сто двадцать». Костя приоткрыл окно. Сразу же засвистело, засквозило.
– Как думаешь, за пару часов до Челябы доедем? – потирая лицо, глухо осведомился Ганя.
– Конечно, – заверил Костя.
И снова воцарилось молчание.
Муконин опять вспомнил генерала.
«После Челябинска, километров через сто – сто двадцать, будет пограничный блокпост. Там к вам присоединится сопровождение. Наши южные братья приготовят два БТР „Гильза“. Они пойдут на полкилометра впереди, чтобы в случае чего проводить зачистку. Стало быть, бояться вам нечего – прокатитесь с ветерком. Когда начнется Башкирская Независимая Республика, мандат, конечно, станет бесполезным. Но, к чести башкирской полиции, в республике относительный порядок. Правда, можно нарваться на перестрелку в схватке за какую-нибудь нефтяную качалку. После Уфы пойдут бесхозные территории, – говоря это, Калинов тогда приосанился в своем кресле. – То есть они не бесхозные, конечно. С одной стороны, миротворцы их взяли под контроль. И название им дали официальное: Поволжская Международная Республика. Ну, сами знаете. С другой стороны – местные мечтают создать Поволжскую Народную Республику. Движение сопротивления, возглавляемое самарскими активистами, плотно контактирует лично со мной. Им-то и надо будет передать липовую „Минипу“. Поскольку миротворцы НАТО, успевшие получить от наших оборотней запись вашей беседы с Глебом о „Минипе“… Они должны до конца убедиться в серьезности наших намерений. Они должны сконцентрироваться на вашей миссии. А мы в это время по другому каналу перешлем сопротивленцам истинное оружие для применения. Оно будет введено в действие сразу, как только состоится передача муляжа „Минипы“. А вообще, в Самарской области, как и в самом мегаполисе, полный бардак. Разгул бандитизма, особенно на дорогах. Но главная опасность для вас – натовские посты. БТР перед Самарой отстанут от вас, для отвода глаз, и придется уже въезжать самим. Так что там вам надо будет глядеть в оба. В любом случае я буду постоянно отслеживать ваше передвижение по спутниковой программе.
Единственно правильная тактика на Поволжской трассе, когда уйдут БТР, – нестись стремглав без остановок. По пути могут быть и обстрелы, и засады, поэтому – ни в коем случае не останавливаться, держать максимально возможную скорость, примерно около сотни, если позволяет дорога (здесь товарищи выразили усмешку), при случае открывать на ходу ответный огонь».
«Ну ни хрена себе! – отреагировал в ту минуту Ганя. – Вы когда-нибудь пробовали на такой скорости стрелять из автомата очередью, высунувшись из автомобиля?»
Впрочем, это он спросил как бы у всех, потому что оглядел всех присутствующих: Костю, генерала, Глеба и еще двух посвященных.
«Я пробовал, правда, скорость была поменьше, – честно сказал Калинов. – Самое главное, чтоб тебя крепче за ноги держали, а то вдруг из машины вылетишь».
Тут чей-то смешок втиснулся, похожий на кваканье.
«Ну и кто ж будет держать? Водитель-то занят!» – возмутился Ганя, тряхнув своими рокерскими локонами.
«Уж изловчитесь как-нибудь», – посоветовал генерал.
Едва улыбнувшись воспоминаниям, Костя выкинул бычок и нажал кнопку стеклоподъемника.
Снова глянул на приятеля. Тот опять задремал. «Ну и леший с ним, – подумал Муконин. – Пускай дрыхнет. Ему после Челябы за руль садиться».
Костя уставился на дорогу. Прямая темно-серая полоса играла зеркальными бликами. Навстречу плыла большая черная фура.
Включить музыку? Что-то не очень хочется. Да и слушать особо нечего. А радио уже перестало ловить.
Ему вспомнилась иная дорога, из призрачного мира, залитого ярким июльским солнцем. Они несутся на комфортабельном автомобиле, сквозь приоткрытые окна влетает ласковый ветерок. Мимо проплывают зеленые леса. Он сидит за рулем, рядом – она, с каштановыми волосами, с такими забавными веснушками около носа. На ней майка и шортики, совсем короткие древесного цвета шортики, – он тайком поглядывает на едва загоревшие бедра с нитками сосудов, похожими на следы высохших чернил. Она беззаботно о чем-то болтает, беззаботно и бесконечно. Иногда она со звуком набирает воздуха перед очередной тирадой, как бы собираясь надуть шарик. А он слегка улыбается и кивает, поглядывая то на нее, то на трассу. Время от времени они оба оглядываются назад, чтобы убедиться, что малышка, стянутая ремнями на своем высоком кресле, пока еще не проснулась.
Господи, когда это было? А может, я уже не живу? Может, все с нами происходит в неком загробном мире? А когда-то, однажды, я тупо умер и попросту не заметил этого страшного факта?!
Тут в памяти всплыло лицо Маши. Нет, если бы я не существовал, то ничего бы к ней не испытывал. И ее бы не было. Ведь в потусторонней тьме такое невозможно.
Костю отвлекло от раздумий копошение соседа. Тот вдруг проснулся и затряс головой:
– Брр. Музыку, что ли, врубить?
И, не дожидаясь ответа, он выудил из кармана красную мемку и воткнул ее в бортовой комп. Костя покосился на приятеля, свел брови. Опять свой противный «Ядерный бум» включает – екатеринбургскую рок-поп-группу новой волны. На уши же будет давить!
Из компа понеслось хриплым басом под аккомпанемент ударников и лазерной гитары:
Я был рожден в СССР:
Просто порвался гондон,
Папаша мой был инженер,
