Йог становится великим, достигая перманентного состояния
просветленного блаженства. Гуру — это великий йог, способный передать это
состояние другим людям. Слово «гуру» состоит из двух санскритских слогов:
первый означает «тьма», второй — «свет». Из тьмы к свету. То, что мастер передает
последователю, иногда называют мантравирья — «сила просветленного сознания».
Человек приходит к гуру не только затем, чтобы получить урок, как при обычном
обучении, но и чтобы проникнуться его состоянием благости.
Подобное прикосновение к блаженству возможно даже во время
мимолетных встреч с великими. Однажды я была на выступлении знаменитого
вьетнамского монаха, поэта и миротворца Тхич Нхат Ханха в Нью-Йорке. Это был
обычный хлопотный будний день в городе, и, по мере того как люди проталкивались
в зал локтями и кулаками, воздух накалился нервным нетерпением от всеобщего
коллективного стресса. И тут на сцену вышел монах. Он долго сидел в тишине,
прежде чем начать говорить, и можно было почувствовать, как все эти истерзанные
стрессами ньюйоркцы, буквально ряд за рядом, пропитываются этой тишиной. Очень
скоро тишина стала абсолютной. За какие-то десять минут маленький вьетнамец
заставил замолчать каждого из нас. Или, точнее говоря, он как будто втянул нас
в свою тишину, в покой, который существует в каждом из нас, хоть мы не
подозреваем о нем или не пытаемся его найти. Вот эта способность заразить нас
всех своим состоянием лишь одним присутствием в зале — и есть божественная
сила. За этим и приходят к гуру, в надежде, что добродетели учителя помогут
обнаружить скрытое величие в себе.
Классические труды индийских мудрецов гласят, что существует
три фактора, показывающих, наделена ли душа высшим и самым благословенным
счастьем во Вселенной.
1. Рождение в человеческой оболочке, способной к
сознательному любопытству.
2. Врожденное или приобретенное желание понять природу
вселенной.
3. Наличие живого духовного учителя.
Согласно одной теории, если искренне хотеть найти гуру, это
непременно случится. В мире произойдет сдвиг, молекулы судьбы сгруппируются
иначе, и ваш путь вскоре пересечется с путем предназначенного вам учителя.
Прошел всего один месяц, после того как я в отчаянии обратилась к Богу в ванной
на полу, с той ночи, которую я провела, в слезах моля дать мне ответы, — и
я нашла своего учителя, войдя в квартиру Дэвида и увидев фотографию моей
удивительной гуру из Индии. Разумеется, мысль о том, что у меня будет гуру,
вызывала двойственные чувства. Как правило, западным людям от этого слова
становится неуютно. Виной тому — связанные с ним сомнительные истории, каких в
последнее время было немало. В семидесятые годы кое-кто из состоятельных, легко
увлекающихся и доверчивых молодых людей с Запада связался с группкой
харизматичных, но нечистых на руку индийских «гуру». Сейчас страсти по большей
части улеглись, но осадок остался. Даже у меня, спустя столько лет, слово
«гуру» иногда вызывает смущение. Для моих друзей из Индии это не проблема: идея
духовного наставничества прививалась им с детства, они уже привыкли. Одна
девочка-индианка как-то сказала: «В Индии у всех почти есть гуру!» Я знаю, что
под этим она подразумевала совсем другое (что почти у всех в Индии есть гуру),
но эта нечаянная ошибка мне понравилась, потому что и мне иногда кажется, что у
меня почти есть гуру. Иногда трудно себе в этом признаться, — я американка
и скептицизм и прагматизм у меня в крови. Но ведь я гуру не искала нарочно: она
просто появилась, и все. И когда я увидела ее впервые, она словно разглядывала
меня с той фотографии. В ее темных глазах теплилось мудрое понимание, и они как
будто говорили: «Ты звала меня, и вот я здесь. Так ты действительно этого
хочешь или нет?»
Оставив неловкие шутки и межкультурные трения, скажу лишь,
что в тот вечер моим ответом было отчетливое и искреннее «ДА» — и мне никогда
не следует забывать об этом.
39
Одной из первых, с кем я делила комнату в ашраме, была
афро-американка средних лет, рьяная баптистка и учитель медитации из Южной
Каролины. Со временем в числе моих соседок побывали: аргентинская танцовщица,
врач-гомеопат из Швеции, секретарша из Мексики, австралийка, мать пятерых
детей, юная программистка из Бангладеша, педиатр из Мэна и
филиппинка-бухгалтерша. Были и другие, они приходили и уходили — послушники
постоянно переселяются из одной комнаты в другую.
Ашрам не из тех мест, куда можно просто заглянуть на огонек.
Во-первых, он находится в глуши. Вдали от Мумбаи, на проселочной дороге в
долине реки, близ живописной, но нищей деревни (одна улица, один храм, пара
магазинчиков и стадо коров, свободно разгуливающих по окрестностям и иногда
забредающих в портновскую лавку, чтобы развалиться там на полу). Однажды
вечером я увидела лампочку в шестьдесят ватт без абажура, свисавшую с дерева на
проводе посреди деревни: это их единственный фонарь. Вокруг ашрама вертится вся
местная экономика, им гордится вся деревня. За его стенами — сплошная пыль и
нищета. Но внутри — не видевшие засухи сады, цветочные клумбы, спрятавшиеся в
зарослях орхидеи, птичьи трели, манговые и хлебные деревья, кешью, пальмы,
магнолии, баньяны. Дома красивые, но без излишеств. Скромный обеденный зал типа
столовой. Обширная библиотека духовной литературы по всем мировым религиям.
Храмов несколько, и каждый предназначен для своих целей. Есть две «пещеры» для
медитации — темные, глухие подвальные помещения с удобными подушками; они
открыты день и ночь и могут быть использованы только для практики медитации. В
крытом павильоне без стен по утрам занимаются йогой, а вокруг есть небольшой
парк с овальной дорожкой, где можно бегать по утрам. Сплю я в общежитии — это
бетонное здание.
За время моего пребывания в ашраме здесь одновременно жили
по нескольку сотен человек Когда приезжала сама гуру, число проживающих
значительно увеличивалось, но я так и не застала ее в Индии. Чего и следовало
ожидать — в последнее время она подолгу жила в Америке, хотя никогда не знаешь
— вдруг она решит устроить сюрприз и приехать? Но считается, что, для того
чтобы стать учеником гуру, ее личное присутствие необязательно. Разумеется,
ничто не сравнится с блаженством непосредственного присутствия живого мастера
йоги, и мне приходилось испытывать такое чувство. Но большинство старых
учеников признают, что это может послужить и отвлекающим фактором, —
малейшая неосторожность, и волнующая суета известности, окружающая гуру,
закрутит тебя, словно вихрь, заставляя забыть об истинном намерении. Но если
просто поехать в ашрам и жить дисциплинированно, в соответствии со строгим
распорядком практик, то можно понять: общаться с гуру посредством уединенной
медитации гораздо легче, чем проталкиваться сквозь толпу желающих пообщаться,
чтобы с бухты-барахты перекинуться словечком.
В ашраме есть люди, которые работают на постоянной основе и
получают зарплату, однако большую часть работы делают сами ученики. Кое-кто из
местных также трудится за зарплату, среди них есть последователи гуру, живущие
в ашраме в качестве послушников. Мне особенно полюбился индийский мальчик,
работавший у нас. Меня притягивала его, извините за выражение, аура. Во-первых,
это был невероятно тощий пацан (хотя этим здесь никого не удивишь; если и
бывают на свете люди худосочнее индийских мальчиков-подростков, я не хочу их
видеть). Он одевался так, как в нашей школе одевались мальчики-технари по
особым случаям: темные брюки, отглаженная белая рубашка, застегнутая на все
пуговицы. Она была ему великовата, и тощая шейка-палочка торчала из горловины,
как одинокая маргаритка из гигантского горшка. Его волосы были всегда аккуратно
зачесаны и смочены водой. Сорокасантиметровую талию почти вдвое опоясывал отцовский
ремень. Он носил одну и ту же одежду каждый день. Я поняла, что это его
единственное одеяние. Наверное, он каждый вечер стирал рубашку вручную, а утром
гладил. (Хотя такое стремление одеваться опрятно не редкость в Индии, здешние
тинейджеры с их накрахмаленными воротничками заставили меня устыдиться своих
неглаженных сарафанов и переодеться в более приличную и скромную одежду.) Так
что же особенного было в этом мальчишке? Почему меня каждый раз так умиляло его
лицо — лицо, которое светилось таким счастьем, будто он только что вернулся из
долгого путешествия по Млечному Пути? Наконец я спросила индийскую девочку, что
это за парень. Та деловито отвечала:
