Книга Есть, молиться, любить, страница 42. Автор книги Элизабет Гилберт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Есть, молиться, любить»

Cтраница 42

На днях монах сказал мне: «Место, где отдыхает ум, — это сердце. Целый день ум слышит один только звон, шум и споры, и все, что ему нужно, — тишина. Ум обретает спокойствие лишь в тишине сердца. Туда ты и должна отправиться».

Кроме того, сегодня я хочу попробовать другую мантру. Раньше у меня хорошо получалось на ней медитировать. Мантра простая, всего два слога:

Хам-са.

На санскрите это означает «Я — То».

Йоги считают Хам-са самой естественной мантрой, данной нам Богом еще до рождения. Это звук нашего собственного дыхания: «Хам» произносится на вдохе, «са» — на выдохе. (Кстати, «Хам» говорится мягко, открыто — хаааауум, а не как если бы вы в сердцах припоминали бывшего парня, например. А «СА» рифмуется с «а-а-а-а…») Всю нашу жизнь, с каждым вдохом и выдохом, мы повторяем эту мантру. Я — То. Я — божественная сущность, я с Богом, я — божественное проявление, я не существую по отдельности, я не одинока, я не ограниченная эгом иллюзия. Эта мантра всегда казалась мне простой и естественной. На ней легче медитировать, чем на «Ом намах шивайя», которая является чем-то вроде официальной мантры нашей йогической школы. Но несколько дней назад я поговорила с одним из монахов, и он посоветовал мне не колебаться и использовать для медитации Хам-са, если это мне поможет. «Объект для медитации должен вызвать в уме переворот, а что это за объект, неважно», — сказал он.

И вот я сижу и повторяю мантру.

Хам-са.

Я — То.

Мысли приходят, но я не обращаю на них внимания, только журю, почти как мать расшалившихся малышей: «Знаю я ваши шуточки… идите-ка поиграйте в другом месте… Мамочка слушает Бога».

Хам-са.

Я — То.

Я ненадолго засыпаю. (А может, и не засыпаю. Когда медитируешь, трудно понять, действительно ли то, что ты считаешь сном, им является; иногда человек просто переходит на иной уровень сознания.) Проснувшись (или вернувшись?), чувствую, как по телу волнами поднимается восхитительное мягкое голубое тепло. Страшновато, но и удивительно. Не зная, что делать, я просто обращаюсь к этой силе про себя, говорю, что верю в нее, — и в ответ она увеличивается, распространяется. Становится пугающе мощной, захлестывает все чувства. Она идет из основания позвоночника. Шея как будто хочет вытянуться и повернуться, а я не препятствую и оказываюсь в очень странной позе — с прямым позвоночником, как всякий нормальный йог, но левое ухо при этом прижато к левому плечу. Не знаю, зачем моей голове и шее проделывать такие манипуляции, но спорить с ними не собираюсь — уж очень настойчиво просят. Пульсирующая голубая энергия отдается в каждом закутке моего тела, в ушах барабанит, и этот звук становится таким мощным, что я чувствую — больше не выдержу. Он так пугает меня, что я говорю: «Я еще не готова!» — и резко открываю глаза. Все исчезает. Я в комнате, в привычной обстановке. Смотрю на часы. Оказывается, я пробыла здесь (или где-то еще?) почти час.

А еще я запыхалась. С трудом перевожу дыхание.

46

Чтобы понять, что это был за опыт, что там произошло («там» — это и в зале для медитации, и во мне), необходимо дать объяснение весьма таинственного и мощного явления, известного как кундалини шакти.

Во всех мировых религиях бывали группы верующих, стремившихся к прямому трансцедентному опыту общения с Богом Они отказывались от фундаменталистского понимания божественного в священных писаниях и догматических учениях, желая испытать божественный опыт на себе. Но самое интересное, что все эти мистики, описывая свои переживания, говорят об одном и том же. Единение с Богом всегда происходит в состоянии медитации, посредством некоего источника энергии, наполняющего тело восхитительным эйфорическим светом. Японцы знают эту энергию как ки, в китайском буддизме она называется чи, у балинезийцев — таксу; христиане называют ее Святым Духом, бушмены из пустыни Калахари — нум (тамошние шаманы описывают ее как змееобразный вихрь, поднимающийся вверх по позвоночнику и вырывающийся наружу через макушку, куда затем проникают духи). Исламские поэты-суфии называли эту божественную энергию Любимой и посвящали ей стихи. Австралийские аборигены говорят о небесном змее, проникающем в лекаря и наделяющем его мощными сверхъестественными силами. В иудейской традиции — каббале — единение с божественным происходит через стадии духовного восхождения, когда энергия поднимается по позвоночнику, проходя по ряду невидимых меридианов.

Святая Тереза Авильская, самая мистическая из католических святых, описывала единение с Господом как физически осязаемое восхождение света по семи «обителям души», после чего человек оказывается лицом к лицу с Богом. Тереза Авильская впадала в медитативный транс такой глубины, что другие монахини не могли нащупать ее пульс. Она умоляла их никому не рассказывать о том, свидетелями чего они стали, так как это «экстраординарное явление, несомненно, породит обширные домыслы». (Не говоря уж о возможном вызове к инквизитору.) В мемуарах святая Тереза признавалась, что сложнее всего не потревожить интеллект во время медитации, ибо любые мысли, порожденные умом — даже будь то самые искренние молитвы, — погасят «огонь Божий». Стоит беспокойному уму начать «сочинять речи и выдумывать аргументы, особенно разумные, как у него сложится впечатление, будто он занят важной работой». Но если абстрагироваться от мыслей, объясняет Тереза, и вознестись навстречу Господу, то достигнешь состояния «восхитительного изумления, божественного безумия, в котором и обретается истинная мудрость». Сама того не зная, в своей автобиографии святая Тереза повторяет слова персидского поэта-суфия Хафиза, который спрашивает, почему мы все не превратились в одурманенных безумцев, коль скоро любовь Бога столь неистова. Святая Тереза пишет, что, если ее божественный опыт на самом деле сумасшествие, «молю тебя, Отец, пусть все сойдут с ума!»

Но дальше Тереза словно осекается. Читая ее книгу в наши дни, можно представить, как, очнувшись ог медитативного забытья, святая вспоминает, что находится в средневековой Испании с ее политическим климатом (а Тереза жила в период существования одной из самых жестоких религиозных тираний в истории), и рассудительно, покорно извиняется за свой экстаз. Она так и пишет: «Прошу простить мою излишнюю дерзость». И добавляет, что не стоит прислушиваться к ее идиотскому лепету, так как она всего лишь женщина, червяк, презренный паразит и так далее. Так и представляешь, как она оправляет свое монашеское одеяние, приглаживает выбившуюся прядь, а божественная тайна горит внутри нее ярким невидимым огнем.

В индийской йогической традиции эта божественная тайна носит имя кундалини шакти. Ее изображают в виде змеи, которая лежит, свернувшись кольцом у основания позвоночника, до тех пор, пока прикосновение мастера или чудо не освободит ее, — и тогда она восходит по семи чакрам, или колесам (а можете назвать их семью обителями души), и, наконец, вырывается наружу через голову, и этот взрыв и есть единение с Богом. В йоге говорится, что чакры существуют не в грубом, физическом теле — там их искать нет смысла; это составляющие тонкого тела — оболочки, о которой говорят и буддийские учителя, призывающие учеников отделить свою новую сущность от физического тела по аналогии с тем, как воин вынимает меч из ножен. Мой друг Боб, помимо того что практикует йогу, еще и работает нейробиологом и признается, что его всегда очень волновала сама идея существования чакр, но он непременно хотел увидеть их в человеческом теле во время вскрытия, чтобы поверить в их реальность. Однако, пережив особенно интенсивный медитативный опыт, он стал смотреть на это иначе. Вот его слова: «Так же, как в языке существует буквальный и метафорический смысл, так и у человека есть буквальная анатомия, а есть метафорическая. Одна всегда на виду, другая скрыта. Одна состоит из костей, зубов, плоти; другая — из энергии, памяти, веры. Но обе существуют на равных».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация