Когда я прочла описание слова «антевасин», то так
разволновалась, что даже тявкнула от нахлынувшего на меня озарения: вот оно,
мое слово! Конечно, в современном мире образ дремучего леса нужно понимать
метафорически и границу тоже. Но жить на границе все же можно. Реально
существовать на дрожащей линии, разделяющей старый образ мыслей и новое
понимание, и вечно пребывать в состоянии изучения мира. В переносном смысле эта
граница находится в вечном движении: по мере того как мы продвигаемся в своих
исследованиях и открытиях, таинственный лес, полный неизвестности, всегда
остается на расстоянии нескольких шагов, и, чтобы не потерять его из виду,
следует путешествовать налегке. Следует быть подвижным, легким на подъем,
гибким. Даже вертким в какой-то мере. Забавно: буквально на днях мой приятель,
поэт-водопроводчик из Новой Зеландии, уезжал из ашрама и на пути к выходу
протянул мне бумажку с дружеским прощальным четверостишием о моем путешествии.
Сейчас оно мне вспомнилось:
Элизабет, серединка на половинку:
Об Италии болтает, о Бали мечтает.
Элизабет, половинка на серединку:
Верткая, как рыба, ускользает…
Сколько времени за последние годы я потратила на размышления
о том, кем должна быть? Женой? Матерью? Возлюбленной? Одиночкой? Итальянкой?
Гурманом? Путешественницей? Писательницей? Йогом? Но я не являюсь никем из
перечисленного — по крайней мере на все сто. Как и не являюсь сумасшедшей
теткой Лиз. Я всего лишь верткий антевасин, серединка на половинку — ученик,
обитающий на вечно движущейся границе прекрасного и пугающего леса
неизвестности.
70
Я уверена, что все религии мира имеют в своем основании
общий принцип — стремление найти способ общения с Богом. Человек, стремящийся
достичь единства с божественным, на самом деле пытается отстраниться от мирской
жизни и приблизиться к жизни вечной (или, продолжая тему антевасина, уйти из
деревни в лес). И все, что для этого нужно, — некая великая идея,
способная перенести его туда. Это должна быть действительно мощная копцепция,
всеобъемлющая, обладающая магическими свойствами и силой, так как с ее помощью предстоит
преодолеть неблизкий путь. Если представить ее в виде лодки, это должно быть
самое большое судно, которое только можно вообразить.
Религиозные ритуалы часто возникают на основе мистических
экспериментов. Некий отважный первооткрыватель ищет новый путь приобщения к
божественному, переживает трансцедентный опыт и возвращается домой уже
пророком. Он (или она) делится с народом рассказами о рае и приносит карты,
указывающие путь наверх. После чего другие повторяют те же слова, действия,
молитвы, совершают те же поступки, чтобы перейти черту. Иногда им это удается —
бывает, что одно и то же знакомое сочетание слогов и духовных практик,
повторяемых из поколения в поколение, позволяет людям очутиться «по другую
сторону». Но бывает, что и не получается. И даже самые оригинальные идеи рано
или поздно неизбежно окостеневают и становятся догмой — или утрачивают
эффективность.
Местные жители рассказывают поучительную притчу о великом
святом, который жил в ашраме, окруженный преданными учениками. Каждый день святой
и его последователи часами медитировали, обращаясь к Богу. Единственная
неприятность заключалась в том, что у святого был котенок, весьма надоедливое
создание. Он гулял по храму, мяукал, урчал и мешал всем медитировать. И вот
мудрый и практичный святой приказал привязывать котенка к столбу на улице на
несколько часов в день во время медитации, чтобы тот никому не мешал. Так
родилась привычка — сначала кота привязывали к столбу и лишь потом начинали
медитацию. Однако с годами привычка превратилась в религиозный ритуал. Люди уже
не могли медитировать, предварительно не привязав кота. Но вот кот умер.
Ученики святого пришли в панику. Наступил глобальный религиозный кризис: как же
теперь медитировать, когда нельзя привязать кота? Как достучаться до Бога? В сознании
учеников кот превратился в средство религиозного общения.
Так будьте же осторожны, учит притча, не увлекайтесь
повторением религиозных ритуалов лишь с целью их исполнения. Особенно это
справедливо в нашем раздираемом распрями мире, где «Талибан» и христианская
коалиция не прекращают свою войну, уже напоминающую борьбу международных
торговых марок за то, кому принадлежит копирайт слова «бог» и чьи ритуалы для
общения с этим «богом» правильнее. Им было бы полезно вспомнить о том, что люди
достигали просветления вовсе не потому, что привязывали кота к столбу; лишь
неустанное желание каждого отдельного ученика испытать вечное божественное
милосердие приводило его к цели. Гибкое мышление — столь же необходимое условие
для достижения контакта с божественным, как и дисциплина.
Таким образом, задача каждого человека, готового взять ее на
себя, — искать пути, ритуалы и учителей, которые помогут приблизиться к
Богу. В йогических текстах говорится, что Бог отвечает на священные молитвы и
старания человека, каким бы способом тот ни отправлял религиозный
ритуал, — лишь бы молитва шла от сердца. В Упанишадах есть такие слова:
«Люди идут разными путями — кто прямым, кто извилистым, в зависимости от
темперамента и от того, что считают лучшим или подходящим, — но все приходят
к Тебе, как все реки впадают в океан».
Разумеется, у религии есть и другая цель — она пытается
разобраться в хаосе мирского существования и объяснить то необъяснимое, с чем
мы сталкиваемся на земле ежедневно — страдания невинных, безнаказанность виновных, —
иначе как бы мы постигли все это? Западная традиция гласит, что всем воздастся
по заслугам после смерти, в раю или в аду. (Справедливость восстановит тот,
кого Джеймс Джойс называл «Богом-висельником», — фигура Бога Отца,
восседающего на грозном судейском троне, наказывающего Зло и вознаграждающего
Добро.) Но на Востоке Упанишады отметают все попытки навести порядок в мировом
хаосе. В них даже не утверждается, что мир — это хаос; скорее, он
представляется хаотичным нам из-за того, что наше восприятие ограниченно.
Упанишады не сулят справедливость и отмщение для каждого, хотя в них и
говорится, что каждое действие влечет за собой последствие, поэтому нужно вести
себя соответственно. Возможно, эти последствия проявятся не сразу. Йога всегда
рассматривает явления в перспективе. Более того, в Упанишадах говорится, что
так называемый хаос на самом деле исполняет высшую функцию, даже если это не
видно лично вам и в данный момент: «Боги любят сокрытое и не приемлют
очевидное». Таким образом, лучшей реакцией на непостижимый и опасный мир
является практика удержания внутреннего равновесия независимо от происходящих
во внешнем мире безумств.
Вот что говорит по этому поводу Шон, йог и ирландский
фермер: «Представь, что Вселенная — гигантский крутящийся мотор. Ты должна
держаться в самом центре, в ступице колеса, а не с краю, где колесо бешено
вращается, где можно потерять целостность и рассудок Центр безмятежности — он в
твоем сердце. Там обитает Бог. Так что прекрати искать ответы вокруг.
Достаточно вернуться в этот центр, и ты всегда найдешь там место покоя».
Ничто и никогда не казалось мне более разумным в религиозном
смысле, чем слова Шона. Что касается меня, это чистая правда. И если
когда-нибудь мне встретится более эффективный метод, будьте уверены, я им воспользуюсь.
