— Хорошая женщина, — заявляет Кетут, кивая в
сторону темной кухни. — Очень хорошая.
Он рассказывает, что был очень занят с пациентами с Бали,
что у него вечно много дел: то он должен с помощью магии лечить новорожденных,
то проводить церемонии для покойников, то лечить больных, то совершать обряд
бракосочетания. Кетут говорит, что, когда в следующий раз отправится на
балинезийскую свадьбу, «пойдем вместе! Возьму тебя с собой!» Одна только
проблема — западных туристов стало меньше. Со времени терактов никто не едет на
Бали. И от этого у Кетута «в голове сплошная путаница». А «в кармане сплошные
дыры».
— Теперь будешь приходить каждый день и учить меня
английскому? — спрашивает он. Я обрадованно киваю, и он добавляет: — А я
научу тебя балинезийской медитации, о'кей?
— О'кей.
— Думаю, трех месяцев хватит, чтобы обучиться
балинезийской медитации. Так мы поможем тебе найти Бога, — говорит
Кетут. — Хотя может понадобится и четыре. Тебе нравится Бали?
— Обожаю Бали.
— Ты выходишь замуж на Бали?
— Пока еще нет.
— А я думаю, скоро выйдешь. Придешь завтра?
Я обещаю прийти. Кетут ничего не говорит о том, чтобы
переехать в его дом, поэтому я тоже молчу, украдкой бросая прощальный взгляд на
злобную тетку в кухне. Уж лучше я все это время буду жить в своем миленьком
отельчике. Там гораздо удобнее. Водопровод и все такое. Но мне понадобится
велосипед, чтобы приезжать сюда каждый день.
А сейчас пора идти.
— Очень рад познакомиться, — Кетут пожимает мне
руку. Кажется, время для первого урока английского. Я объясняю разницу между
«рад познакомиться» и «рад видеть». Объясняю, что «приятно познакомиться»
говорят лишь тогда, когда встречают человека впервые. А во все последующие разы
— «рад видеть». Потому что познакомиться можно только однажды. А мы теперь
будем видеться постоянно, каждый день.
Кетуту нравится. Он тут же применяет знания на практике:
— Рад тебя видеть! Я счастлив тебя видеть! Я могу
видеть! Я не глухой!
Услышав это, мы все смеемся, даже Марио. Прощаемся за руку,
я обещаю зайти завтра. А пока Кетут говорит:
— Ну, значит, увидимся.
— Будьте здоровы, — отвечаю я.
— Сделай доброе дело. Если кто из твоих друзей приедет
на Бали, пусть приходят ко мне за предсказанием по руке — у меня в кармане
совсем пусто с тех пор, как взорвались те бомбы. Я предсказатель от Бога. Очень
рад видеть тебя, Лисс!
— Я тоже рада, Кетут.
76
Бали — маленький остров, население которого исповедует
индуизм, и находится он в центре индонезийского архипелага протяженностью три с
лишним тысячи километров, где проживает самый многочисленный мусульманский
народ на Земле. Поэтому Бали — странное и чудное место, которого вроде как не
может быть, а оно есть. Индуизм попал на остров с Явы, а на Яву — из Индии. Религию
привезли на восток индийские торговцы в четвертом веке нашей эры. Яванские
правители были могущественной династией, исповедовавшей индуизм, но сегодня от
нее немного осталось, за исключением впечатляющих развалин храма в Боробудуре.
В шестнадцатом веке регион потрясло мощнейшее мусульманское восстание, и
поклоняющиеся Шиве индуисты королевских кровей все поголовно бежали с Явы на
Бали — в истории это бегство увековечено как «исход Маджапахита».
[34]
Яванские представители элиты и высших каст привезли на Бали лишь свои
королевские семьи, мастеров ремесел и священников — потому не будет большим
преувеличением сказать, что каждый балинезиец является потомком короля, священника
или мастера искусств. Поэтому балинезийцы — гордый, великолепный народ.
Яванские колонисты привезли на остров и кастовую систему,
взятую из индуизма, хотя кастовые различия никогда не соблюдались на Бали столь
строго, как некогда в Индии. И все же у балинезийцев существует сложнейшая
социальная иерархия (у одних браминов пять ступеней) — мне скорее впору
расшифровать геном человека, чем разобраться в запутанной хитросплетенной
клановой системе, до сих пор процветающей на острове. (Многочисленные и великолепные
эссе Фреда Б. Айземана по балинезийской культуре гораздо глубже и со знанием
дела раскрывают все тонкости этой темы; именно его исследованиями я
пользовалась для общей справки, и не только в этой главе, но и во всей книге.)
Скажу лишь, что каждый на Бали принадлежит к тому или иному клану, все знают, к
какому именно, и, более того, все в курсе, из какого клана все остальные. Если
за некий ужасный проступок вас исключат из клана, можно смело бросаться в жерло
вулкана, ведь это все равно что умереть, и я не преувеличиваю.
Балинезийская культура представляет собой одну из самых
тщательно разработанных систем общественной и религиозной организации на
планете, многоярусный улей обязанностей, функций, ритуалов. Жизнь балинезийцев
определена и целиком и полностью регулируется границами хитроумной системы сот
— обрядов. Эти соты появились в результате сочетания нескольких факторов, но, в
двух словах, произошедшее на Бали — пример того, что случается, когда мудреные
ритуалы традиционного индуизма накладываются на культуру обширной
земледельческой общины, занимающейся выращиванием риса и из чистой
необходимости связанной сложной системой внутриобщинного взаимодействия. Сложно
вообразить, сколько совместного ручного труда и усилий по уходу и управлению
требуют рисовые террасы, поэтому в каждой балинезийской деревне существует банджар
— ассоциация жителей, отвечающая путем единодушно выработанного мнения за
принятие решений, связанных с деревенской политикой, экономикой, религией и
сельским хозяйством. Коллективное мнение на Бали, несомненно, превалирует над
личным — иначе людям будет нечего есть.
На Бали религиозные обряды обладают первостепенной важностью
(не надо забывать, что это остров с сем??ю непредсказуемыми действующими
вулканами — кто угодно начнет Богу молиться). Подсчитано, что
среднестатистическая жительница Бали проводит одну треть дня за приготовлением
к религиозной церемонии, участием в ней или последующей уборкой. Жизнь на Бали
— это непрерывный цикл подношений и ритуалов. Все их нужно исполнять в правильной
последовательности и с нужным настроем, не то вся Вселенная выйдет из
равновесия. Маргарет Мед
[35]
писала о «невероятной занятости»
местных жителей, и это чистая правда — нечасто увидишь, чтобы в доме у
балинезийцев кто-то сидел без дела. Здешние церемонии делятся на те, что нужно
проводить пять раз в день, один раз в день, раз в неделю, раз в месяц, раз в
год, раз в десять лет, в сто лет, в тысячелетие и так далее. За соблюдением дат
и обрядов следят священники и брамины, руководствуясь синхронизированной
системой трех разных календарей.
