— Так оно и есть, — отвечал Фелипе. — Ведь
тогда ты была молодой и глупой. Только молодые и глупые люди чувствуют себя
уверенно в любви! Неужели ты считаешь, что хоть кто-нибудь из нас понимает, что
делает? Тебе бы увидеть, как все происходит на Бали. Когда жизнь на родине
превращается в сплошную путаницу, иностранцы приезжают сюда и решают, что
хватит с них западных женщин, и женятся на миниатюрной, славной и послушной
балинезийке лет шестнадцати. Мне известен ход их мыслей. Им кажется, что
красивая девочка сделает их счастливыми и облегчит им жизнь. Но каждый раз наблюдая
такую ситуацию, мне хочется сказать одно и то же: флаг вам в руки, ребята.
Потому что женщина всегда остается женщиной. А мужчина — мужчиной. Перед нами
по-прежнему два человека, которые пытаются найти общий язык, а значит,
сложностей не избежать. В любви не бывает все гладко. Но люди должны хотя бы
попытаться любить друг друга. Каждый должен рано или поздно узнать, что такое
разбитое сердце. Разбитое сердце — хороший знак Знак того, что ты хотя бы
пытался кого-нибудь полюбить.
— В прошлый раз мое сердце так пострадало, что до сих
пор болит. Это, по-твоему, нормально? Почти два года прошло с тех пор как между
нами все кончено, а сердце по-прежнему разбито.
— Дорогая, не забывай, что я из южной Бразилии. Мы по
десять лет сохнем по женщине, которую даже не целовали.
Мы говорим о нашем опыте семейной жизни и разводе. И это не
иголки в адрес бывших мужей и жен, а просто размышления на тему. Делимся
воспоминаниями о глубочайшей постразводной депрессии. Пьем вино, едим вкусные
блюда и рассказываем друг другу все самое лучшее, что связано с бывшими
супругами, чтобы рассеять атмосферу горечи, вызванную разговором об утрате.
— Хочешь провести со мной выходные? — спрашивает
он, и я не думая отвечаю: «Да, было бы здорово». Потому что это правда.
Уже дважды, провожая меня до дома и желая спокойной ночи,
Фелипе наклонялся через машину, чтобы поцеловать меня на прощание, и дважды я
проделывала один и тот же трюк тянулась к нему, но в последний момент
уворачивалась и прижимала голову к его груди. Так мы сидели некоторое время.
Дольше, чем того требуют дружеские объятия. Он утыкался лицом мне в волосы, а
моя щека лежала на его груди. Я чувствовала запах его мягкой льняной рубашки.
Мне так нравится, как он пахнет. У него мускулистые руки и красивая широкая
грудь. В Бразилии он был чемпионом по гимнастике. И все равно что это было в
тысяча девятьсот шестьдесят девятом году — в год, когда я родилась. У него
сильное тело.
Пригибаясь таким образом, когда он тянется ко мне, я словно
прячусь, избегаю невинного прощального поцелуя. Но одновременно и открываюсь
ему. Позволяя Фелипе обнять себя в конце вечера и долго и тихо сидеть рядом, я
разрешаю себе не противиться этим объятиям.
Чего не случалось уже давно.
94
Я спросила Кетута, старика лекаря:
— Что ты думаешь об отношениях между мужчиной и
женщиной?
— Что это значит — отношения?
— Ладно, забудь.
— Нет, объясни, что это? Что за слово?
— Отношения… — попробовала определить я, —
…это когда мужчина и женщина любят друг друга. Или мужчина и мужчина, или
женщина и женщина. Они целуются, занимаются сексом, женятся и так далее.
— У меня в жизни было не так уж много партнеров, Лисс.
Только жена.
— Да уж, действительно немного. Ты имеешь в виду первую
жену или вторую?
— У меня только одна жена, Лисс. Она умерла.
— А Ниомо?
— Ниомо мне на самом деле не жена. Она жена моего
брата. — Заметив мое озадаченное выражение, он добавил: — Типичная
ситуация для Бали.
— Оказалось, у Кетута есть старший брат-фермер: он
живет по соседству с Кетутом и женат на Ниомо. У них трое детей. У Кетута и его
жены не было детей, поэтому они усыновили одного из сыновей брата, чтобы у них
появился наследник Когда умерла жена Кетута, Ниомо стала жить на оба дома,
распределяя время между двумя хозяйствами, заботясь о муже и его брате и
присматривая за всеми своими детьми. В балинезийском понятии она — жена Кетута
по всем параметрам (готовит, убирает, совершает домашние религиозные обряды и
церемонии), за одним исключением—у них нет супружеской близости.
— Почему нет? — поинтересовалась я.
— Я слишком стар! — ответил Кетут и позвал Ниомо,
чтобы пересказать ей весь наш разговор: мол, американка хочет знать, почему они
не занимаются сексом. Ниомо чуть не померла со смеху на месте при одной мысли
об этом! А потом подошла и по-дружески ударила меня по руке — больно.
— У меня была только одна жена, — повторил
Кетут. — Она умерла.
— Скучаешь по ней? Он печально улыбнулся.
— Она умерла, потому что пришло ее время. А сейчас я
расскажу тебе, как нашел свою жену. Когда мне было двадцать семь лет, я
встретил девушку и влюбился в нее.
— В каком это было году? — спросила я, не оставляя
отчаянных попыток выяснить, сколько же ему лет.
— Не помню, — ответил он. — Может, в
двадцатом?
(То есть сейчас ему примерно сто двенадцать лет?! Еще
немного — и мы разгадаем эту тайну…)
— Я любил эту девушку, Лисс. Очень красивая она была.
Но с плохим характером. Ей нужны были только деньги. Она путалась с другими
мужчинами и никогда не говорила правду. У нее как будто был один ум внутри
другого, и туда никто не мог проникнуть. Она разлюбила меня и сбежала с другим.
Я был опечален. Она разбила мне сердце. Я стал много молиться моим духовным
братьям, все спрашивал: почему она больше меня не любит? А потом один из них
сказал мне правду. Он сказал: «Не она твоя половина. Будь терпелив». И я стал
терпеливо ждать и встретил свою жену. Это была красивая, хорошая женщина. Она
всегда была ко мне добра. Мы никогда не ссорились, и в доме всегда была
гармония, а она всегда улыбалась. Даже когда в доме не было денег, она
улыбалась и говорила, как счастлива видеть меня рядом. Когда она умерла, мне
было очень плохо.
— Ты плакал?
— Только немножко, глазами. Но я стал медитировать и
очистил тело от боли. Я медитировал за ее душу. Мне было очень грустно, но я
был и счастлив. Каждый день во время медитации я видел ее, даже целовал. Это
единственная женщина, с которой я занимался любовью. Поэтому я не знаю, что
такое… как это новое слово?
— Отношения.
— Точно, отношения. Я ничего не знаю об отношениях,
Лисс.
— Не твой конек, да?
— Не твой конек? А это что значит?
95
Наконец я собралась с духом и поведала Вайан о деньгах,
которые собрала на покупку дома. Объяснила, что именно такой подарок пожелала
получить на день рождения, и показала список имен друзей, а потом назвала
итоговую сумму, которую нам удалось собрать: восемнадцать тысяч долларов. Вайан
была до того потрясена, что ее лицо сначала будто исказилось от горя. Странно,
но факт: порой сильные эмоции заставляют нас реагировать на известия, имеющие
капитальное значение, совершенно вопреки логике. Таков безотносительный смысл
человеческих эмоций: счастливые события регистрируются по шкале Рихтера, как
чистой воды потрясение, а страшные катастрофы заставляют нас внезапно
расхохотаться. Новость, которую я сообщила Вайан, была настолько непостижимой,
что чуть не вызвала у нее расстройство. Так что мне пришлось просидеть с ней
несколько часов, заново пересказывая историю и показывая цифры, пока реальность
наконец не уложилась у нее в голове.
