7
На следующее утро меня вырвала из сна музыка «Дорз». Моя
голова пульсировала от яркого солнца, светившего через открытые окна. Слишком
уж вымотала меня автобусная поездка, поиски Александра и ночное знакомство с
посетителями «Гроб-клуба». Когда я выглянула на улицу, мир смертных показался
мне тем же самым. Машины, припаркованные у обочин, стильные прохожие на
тротуарах, птицы, а никакие не летучие мыши на телефонных проводах.
Но утреннее солнце пролило новый свет на события прошлой
ночи. Может быть, мои впечатления от посещения «Гроб-клуба» и страшная тайна
Джаггера — всего лишь порождения ночного кошмара, игра моего перевозбужденного
воображения?
Я встала с постели с тихим смехом, вспомнила о своих снах,
порожденных богатым воображением, и тут на деревянном подносе тети Либби, рядом
с моими браслетами, заметила подвеску.
Это была серьга Джаггера в виде скелета. Она мне не
приснилась.
Я взяла ее в руку. Костлявый очаровашка уставился на меня.
Если Джаггер и взаправду вампир, то какие ужасы довелось наблюдать этому
скелетику, свисающему с его уха? Был ли он свидетелем того, как поздней ночью
тинейджер-кровосос кусал ни о чем не подозревающих девушек? Может быть, эти
оловянные косточки видели Александра?
Потом я напомнила себе, что в отношении Джаггера веду себя
так же, как Тревор в отношении Александра. Митчелл распустил слухи о том, что
Стерлинги вампиры, вовсе не потому, что знал об их истинной природе. Он хотел
устроить в городе скандал. Теперь я делала заключения и приходила к собственным
выводам о Джаггере, не располагая никакими фактами. Я была вынуждена тратить
свою энергию в поисках того, ради чего и приехала в Хипарьвилль,—
настоящего вампира, а не подражателя, старающегося быть на него похожим.
Я вспомнила свой разговор с Дракулой из самодеятельной
труппы. Мне нужно попасть в Историческое общество, и лучше пораньше, прямо к
открытию.
Я нашла тетю Либби на кухне. Она готовила яичницу.
—Доброе утро, дорогая,— сказала она.— Ты
хорошо спала?
—Как младенец.
—Удивительно.— Тетушка выключила плиту и
переставила сковородку.— В гостиной как-то странно пахнет.
—Мама насовала мне с собой всякой всячины,—
откликнулась я, следуя за ней в гостиную.— Может быть, что-то
испортилось.
—Кажется, это отсюда,— сказала тетя, указав на
окно с японским ковриком, и так быстро обнаружила мою злосчастную чесночину,
что я не успела ее остановить.
—Я нашла это на полу прошлой ночью, когда пошла в
ванную,— сочинила я на ходу.— Решила, что пригодится.
На этом моя фантазия иссякла, и я умолкла, дожидаясь
тетушкиной реакции. Она скептически посмотрела на меня.
—После твоего шоу прошлым вечером мне было просто не
заснуть,— добавила я.
—Я думала, что тебе нравятся вампиры.
—Нравятся, но не за окном.
—Ты напоминаешь мне твоего отца в юности. Он любил
фильмы-страшилки, но спал с зажженным светом до самого поступления в колледж.
—Тогда это, наверное, есть и в моих генах,—
сказала я, убрала чеснок с подоконника и сунула его обратно в контейнер.
—Я могу это выбросить,— предложила тетя,
протянув руку.
—Лучше сохраню,— ответила я и положила контейнер
в сумочку.— До колледжа.
Тетя Либби рассмеялась, и я пошла за ней на кухню.
—У меня есть список мероприятий, которые я хочу тебе
предложить,— сказала она, когда мы с ней сели завтракать.— Начнем,
пожалуй, с посещения художественной галереи. Там проходит выставка Эдварда
Джори, которая, думаю, тебе понравится. На ланч мы можем сходить в закусочную
«Пятьдесят любимчиков». Там подают дивный чизбургер с беконом. Я, правда,
никогда его не пробовала, но зато наслышана. После этого можно пробежаться по
антикварным лавочкам, а потом у меня спектакль. Ты можешь побыть за кулисами.
Боюсь, как бы тебе опять не стало страшно.— Она хихикнула.— Ну как,
круто?
—Мне бы хотелось посетить Историческое
общество,— предложила я.
—Из-за того разговора с Маршаллом насчет
особняков?— догадалась тетушка.
—Думаю, это пригодится мне для реферата по истории.
—Реферат во время весенних каникул? С ума сойти! Я-то
думала, что ты собираешься устроить пикник на кладбище,— сказала она,
поставив на стол чашку с кофе.
—Отличная идея. Давай так и поступим.
—Я пошутила,— сказала Либби.
К тому времени, когда тетя была готова, а я приняла душ и
оделась, от утра уже мало что осталось. Тетушка представляла собой полную
противоположность моему папе, пунктуальному аккуратисту. Если он повсюду
являлся заранее, то она — в последнюю секунду, да и то если повезет.
В общем, убедить тетушку отправиться на кладбище и
лакомиться вегетарианскими сэндвичами среди могильных памятников мне не
удалось. Зато она по моей просьбе внесла изменения в свою программу. Посещение
художественной галереи мы решили заменить походом в Историческое общество. Я
вытащила дневник из чемодана, положила его в свой рюкзачок, и мы наконец вышли
из дома.
Историческое общество Занудвилля располагалось в здании церкви
конца девятнадцатого века, начисто лишенном призраков. Я побывала там всего
один раз, во время школьной экскурсии, и большую часть времени провела,
разглядывая надгробия на кладбище, пока учитель не обнаружил мое
местонахождение и не пригрозил сообщить родителям.
Историческое общество Хипарьвилля оказалось гораздо
интереснее. Оно было расположено в двух железнодорожных пульмановских вагонах,
стоящих на старом вокзале.
Пока я рассматривала фотографии викторианских домов,
настоящие меню из «Закусочной Джо» и старые письма, из второго вагона вышла
рыжеволосая женщина в желто-зеленом брючном костюме, сандалиях в тон и с
прической в духе «Этой девчонки».
[14]
—Чем я могу вам помочь?— спросила она.
—Ко мне приехала племянница. Она хочет написать доклад
о наших исторических особняках,— сказала тетя Либби, всматриваясь в
черно-белые фотографии трамваев, которые висели рядом с аварийным тормозом.
—Что ж, вы обратились по адресу,— сказала эта
дама и сняла с полки какую-то книгу.
—Меня интересуют заброшенные дома, расположенные
неподалеку от кладбища.
Женщина посмотрела на меня, как на привидение.
—Странно. На днях сюда заходил человек, который
интересовался тем же самым!
—Правда?— спросила я с удивлением.
—Может, это был Маршалл Кеннер?— осведомилась
тетя Либби.— Он исполняет главную роль в «Дракуле».
