—Нет, Маршалл приходил раньше в этом месяце. Это был
незнакомый джентльмен, приезжий.
Я навострила уши. Хозяйка всего этого старья достала еще
несколько книг и стала их листать, в то время как тетя Либби осматривала музей.
—Вот особняк Лэндфорда,— указала женщина.—
Он находится в самой северной части города. А усадьба Кинсли расположена в
восточном направлении.
Я внимательно изучила все фотографии, гадая, на чем мог бы
остановить свой выбор Джеймсон. Ни один дом даже отдаленно не напоминал
особняк, стоявший на Бенсон-хилл.
—А каким домом заинтересовался тот человек?—
спросила я шепотом.
Музейная дама как-то странно посмотрела на меня.
—Ты же собираешься писать доклад о том, что нравится
тебе.
Я снова принялась вглядываться в фотографии, на которых
красовались особняки, один другого величественнее. Я записала их названия и
адреса на обратной стороне буклета Исторического общества и поняла, что на то,
чтобы обойти их все, мне не хватит весенних каникул.
Я уже собиралась закрыть книжицу, но заметила краешек
закладки, торчавший ближе к ее концу. Когда я открыла заложенную страницу, у
меня перехватило дыхание. С черно-белой фотографии на меня смотрел мрачный
величественный особняк девятнадцатого века, с чугунной оградой и высокой
мансардой с крохотным окном. Я мысленно представила себе привидения,
притаившиеся за занавесками, слишком робкие, чтобы попасть в кадр.
Под фотографией была надпись: «Особняк Госуэлл».
—Что это?— спросила я женщину, расставлявшую
книги на полке.
Она бросила взгляд на фотографию.
—Я не стала его упоминать, потому что он находится на
окраине города и заброшен уже много лет.
—Это само совершенство!— воскликнула я.
—У него таинственный вид. Так и сказал тот джентльмен.
Женщина записала адрес и вручила его мне.
—Он находится на Леннокс-хилл, в самом конце дороги.
На выходе я опустила пожертвование в кружку с надписью «Фонд
друзей музея».
—Мило с твоей стороны,— сказала на это тетя,
когда мы шли через парковочную площадку к закусочной «Пятьдесят любимчиков».
—Я не пожалела бы для этой дамы всех средств из моего
образовательного фонда.
8
Тетя Либби собиралась в театр, солнце клонилось к закату, я
сидела на постели, скрестив ноги, и делала заметки в дневнике.
Мое расследование подходило к концу. Всего через несколько
часов я могла вновь соединиться с Александром. Как только он поймет, что я
люблю его, кем бы или чем бы он ни был, мы вернемся в Занудвилль и сможем быть
вместе.
Потом я задумалась, что именно это может значить. Захочет ли
он, чтобы я стала такой, как он, во всех отношениях? Захочу ли я избрать тот
образ жизни, о котором всегда мечтала, если реально окажусь перед таким
выбором?
Чтобы успокоить свои мысли, я сделала еще несколько записей.
Положительные стороны того, что ты вампир, сводились к следующему.
1.Экономия на электричестве.
2.Можно всегда ложиться спать очень поздно.
3.Не надо беспокоиться о поддержании низкоуглеводной
диеты.
—Ты уверена в том, что хочешь остаться одна?—
спросила тетя Либби, собрав сумочку с гримом.
—Мне шестнадцать.
—Твои родители разрешают тебе оставаться одной?
—Я могла бы с двенадцати лет сидеть с детьми, если бы
кто-нибудь в Занудвилле меня нанял.
—Ладно, в холодильнике полно еды,— сказала тетя,
направляясь к двери.— Я позвоню в антракте, так, на всякий случай.
Тетя Либби могла быть безалаберной, когда дело касалось ее
собственного образа жизни, но когда под ее крышей находилась я, она вела себя
точь-в-точь как мой отец. Будь у нее свои дети, она, скорее всего, тоже порвала
бы с прошлым и уподобилась бы моему отцу. Я быстро переоделась в готский прикид
— черные в белую полоску колготки и рваное черное мини-платье, через которое
просвечивала кроваво-красная сорочка, накрасила губы черной помадой и наложила
на веки темные тени. Мне едва хватило времени, чтобы шлепнуть на шею переводную
татуировку в виде розы.
Контейнер с чесноком мне пришлось закрыть поплотнее. Не
хватало еще подвергнуть Александра воздействию этого химического оружия,
припасенного на случай нападения других вампиров. Наконец, миллион раз
причесавшись, все поправив и переправив, я выбежала на улицу и стала дожидаться
автобуса номер семь.
Естественно, подкатывали то одиннадцатый, то шестнадцатый. Я
нервно расхаживала по остановке, уже начала подумывать о том, чтобы вернуться в
квартиру и вызвать такси, но тут вожделенный седьмой выехал из-за поворота и
медленно потащился в мою сторону.
Я кое-как втиснулась в битком набитый автобус, сунула в
кассу мелочь и ухватилась за скользкий алюминиевый поручень. Держаться
приходилось изо всех сил, потому что при каждом разгоне меня швыряло на других
пассажиров. Автобус разгонялся и тут же начинал тормозить перед очередной
остановкой. Похоже, что пешком я бы добралась гораздо быстрее.
Выпустив несколько дюжин пассажиров и взяв новых, водитель
автобуса завернул за угол и проехал мимо нужного мне места — Леннокс-хилл-роуд.
Я подбежала к кабине.
—Вы проехала мимо Леннокс-хилл-роуд!— закричала
я в панике, но водитель продолжал набирать скорость.
—Там нет автобусной остановки,— сказал он мне,
глядя в зеркало заднего вида.
—Но мне нужно туда,— возразила я.
—Я останавливаюсь только на остановках,— сказал
водитель, продолжая гнать машину.
—Если за то, чтобы сесть в автобус, мы платим доллар
пятьдесят, то сколько стоит сойти?
Я услышала, как рассмеялись несколько пассажиров, стоявших
позади меня.
—Дерни за эту штуку,— предложила мне одна
женщина и указала на белый шнур, протянутый над окнами.
Я потянулась мимо нее и дернула изо всех сил. Через
несколько секунд водитель замедлил ход и съехал на обочину.
—Видишь?— спросил он, указав на столб, на
котором красовалась табличка с каким-то номером.— Это автобусная
остановка.
Я бросила на него уничтожающий взгляд, выпрыгнула из
автобуса, едва увернувшись от пожилой пары, которая собиралась на него сесть, и
бегом припустила назад. На Леннокс-хилл-роуд я свернула и двинулась мимо опрятных
домов с участками, полными сочной зелени и ярких цветов, а потом увидела
неухоженную лужайку, заросшую сорняками.
Заброшенный дом стоял в самом конце мрачного тупика, и вид у
него был такой, словно над ним нависала грозовая туча. Наконец-то я добралась
до настоящей готической усадьбы.
