—Как можем мы быть вместе, если я не вампир?—
спросила Дженни.
Неожиданно экран телевизора погас. Александр взял меня за
руку, и я волей-неволей последовала за ним из особняка к моему дому. Я
чувствовала себя как ребенок, которого уводят из Диснейленда, где закончился
рабочий день.
Ночной воздух Занудвилля казался свежее, чем когда-либо,
темное небо яснее, влажная трава сочнее.
—Так почему все-таки Джаггер искал мести?—
спросила я.
—Это долгая история,— ответил Александр и
зевнул.
Он казался таким удовлетворенным и вовсе не был настроен
вспоминать прошлое, когда мы шли с ним рядом, сцепив пальцы. Но я понимала, что
не успокоюсь, пока все не выясню.
—В моем распоряжении весь вечер, а в твоем — время до
рассвета.
—Ты права,— сказал он, когда мы шли по
улице.— Это касается обещания, которого я никогда не давал.
—Какого именно?— спросила я.
—Навсегда соединиться с девушкой.
—Какой девушкой?
—Сестрой-близнецом Джаггера, Луной.
—У него есть сестра-близнец?
Александр кивнул.
—Ну а кто же дал это обещание?— громко спросила
я.
—Моя семья в тот год, когда родились все мы трое.
—Что-то вроде договорного брака?
—Это больше чем брак.
—А почему Луна?
—Говорят, когда она родилась, то не реагировала на
темноту, напротив, хорошо чувствовала себя при свете и не хотела пить ничего,
кроме молока. В отчаянии родители отвезли ее к местному вампирскому доктору,
который и сообщил, что она человек.
Я рассмеялась, а вот Александру, похоже, было не до смеха.
—Мне это кажется странным, только и всего,—
сказала я, когда мы завернули за угол.
—А вот Максвеллы, естественно, восприняли это иначе.
Для них это было страшным ударом. Луна вынуждена была жить при дневном свете, в
то время как ее семья, включая брата-близнеца, вела ночной образ жизни. В то
время, когда было заключено соглашение, наши семьи были очень близки. Было
решено, что, когда Луне исполнится восемнадцать, мы встретимся для совершения
церемонии вампирского обручения и соединимся навечно, обеспечив ей место в
нашем мире.
—И что же случилось?— спросила я, когда мы шли
через лужайку в дубовой роще.
—Пока я рос, мы постоянно путешествовали, поэтому наши
семьи отдалялись. Поскольку мы с Луной жили в разных мирах, я ее толком так и
не узнал. Уже близилось время свершения церемонии, а мы с ней виделись всего
несколько раз. Она меня тоже почти не знала, но ей почему-то хотелось связать
себя со мной.
—Ты же такой красивый,— сказала я с напускным
смущением.— Как же ты поступил?
—Когда пришло время поцеловать ее ради вечного
единения, я наклонился и одарил ее прощальным поцелуем.
—Наверное, тебе это далось нелегко, поскольку ты
вампир и все такое,— прошептала я.
—Я сделал это для блага нас обоих. Конечно, у
Максвеллов на сей счет иная точка зрения. По их мнению, я отверг Луну и нанес
оскорбление всему их семейству. Они были возмущены. Моим родителям пришлось
срочно принимать меры, и они отправили нас с Джеймсоном сюда. Так мы поселились
в бабушкином особняке.
—Bay. Наверное, тебе действительно было очень трудно
следовать велению сердца, пойти наперекор всему вампирскому сообществу. Именно
из-за этого решения ты покинул Румынию.
—Я увидел из окна моей мансарды красавицу с волосами
цвета воронова крыла и понял, что предпочту провести вечность в одиночестве,
дожидаясь, когда снова увижу ее, чем проводить время с той, которую не люблю.
Мы сами не заметили, как дошли до моего дома. Перед
расставанием наши губы слились в долгом поцелуе.
—Завтра после заката,— напомнила я ему.
—И ни секундой позже,— отозвался он.
Когда я открывала дверь, Александр помахал мне. Я вошла
внутрь и повернулась, чтобы помахать на прощание, но он уже исчез, как того и
следовало ожидать.
14
—Время уже после полуночи,— сказал отец,
смотревший в общей комнате кабельный канал, когда я на цыпочках проходила мимо.
—Папа, мне шестнадцать, и день завтра не рабочий.
—Но это…— начал он строгим тоном.
—Я знаю, твой дом, а я — твоя дочь и до
совершеннолетия должна жить по твоим правилам.
—По крайней мере, обращать на них внимание.
—Я это слышу с двухлетнего возраста.
—Потому что научилась нарушать их, как только начала
ходить.
—Прости, больше не буду.
Я подала ему его содовую, которая стояла на журнальном
столике, крепко обняла и пожелала доброй ночи.
—Я рад, что ты хорошо провела время у тети
Либби,— сказал он.— И еще рад, что ты вернулась домой.
—Я тоже, папа.
Вконец вымотавшаяся, я заползла в постель, даже не сняв
промокшую от дождя одежду, выключила лампу «Эдвард Руки-Ножницы», облизала
губы, на которых все еще ощущались поцелуи Александра, и прижала к себе своего
Микки Злюку, жалея, что не могу вот так же прижать кое-кого другого. Я лежала в
постели, ерзала и ворочалась, не в силах дотерпеть до завтрашнего заката.
Через некоторое время у меня возникло ощущение присутствия,
какого-то шевеления в темноте. Я огляделась по сторонам и не заметила ничего,
кроме теней от мебели, а под мою кровать не могла забиться никакая летучая
мышь, столько у меня было туда напихано всякой всячины. Я открыла дверцу шкафа,
но вся одежда, которая там находилась, либо висела на плечиках, либо валялась
на полу. Тогда я на цыпочках подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула на
задний двор.
—Александр?
От дома в ночь удалялась темная фигура.
—Доброй ночи, любимый,— сказала я, прижав руку к
окну, после чего вернулась в постель и заснула.
На следующее утро я проснулась как от толчка. В первый
момент мне показалось, что все вчерашние события просто приснились, но моя
измятая, так и не высохшая одежда говорила об обратном.
—Ты так и не сняла одежду, в которой была
вчера?— возмутилась мама, когда я вошла на кухню.— Разве вам в
школе не рассказывают о правилах гигиены?
Я вытерла измученные глаза, поплелась в ванную, стащила
наконец вчерашнюю одежку и встала под душ. Теплая вода стекала по моей бледной
коже. Черный лак на ногтях рук и ног резко выделялся на фоне белой эмали ванны
и кафеля, пола и стен.
Я снова была в Занудвилле, а Александр — в особняке.
Наконец-то мы воссоединились. Правда, мой возлюбленный — вампир, которого
выслеживает мстительный враг. Вот уж никогда не думала, что у нас в Занудвилле
могут разворачиваться события, столь далекие от занудства.
