Я подумала, не сказать ли ей о Генри, но решила приберечь
этот секрет для себя.
—Кровь была настоящая.
—Круто!— воскликнули обе и свалили.
Должна признаться, мне понравилось то внимание, которым меня
окружили одноклассники после представления в кино. Пусть даже это ненадолго, но
все равно в кайф.
Зазвонил звонок.
—В киношке хотят снова устроить костюмированный
вечер,— сообщил Мэтт.— А народ начинает поговаривать о том, чтобы
разыграть сюжет.
—Может быть, нам с Александром сделают скидку на
входные билеты?
—А кто был тот прикольный парень с белыми волосами,
который подошел к тебе у экрана?— спросила Беки.
—Наверное, он пытался исполнить роль вампира из
шайки,— ответила я и плотно захлопнула шкафчик.— Хотя и не слишком
удачно. По-моему, в роли злобного вампира он был совсем не убедителен.
20
В Занудвилле жила совершенно новая девушка — я. Шестнадцать
лет я влачила унылое, тоскливое существование, но теперь все в корне
изменилось. Занудвилль перестал быть занудным.
В нескольких кварталах от меня, на Бенсон-хилл, жил
Александр Стерлинг — мой возлюбленный гот. Мой вампир. Я вновь соединилась с
ним, а его враг выпал из нашей жизни, так что на первый план теперь вышли
повседневные проблемы наших отношений. Я встречалась с вампиром и понимала, что
отныне мне придется хранить тайну, которой я никогда не смогу поделиться ни с
Беки, ни с моими родителями и вообще ни с кем. Если я хотела, чтобы он остался
в моей жизни, то мне нужно держать язык за зубами, навесить на черные губы
замок.
Нам с Александром придется встречаться только после заката.
Я никогда не смогу разделить с ним завтрак или ланч. Нам придется избегать
зеркал в модных ресторанах и следить за тем, чтобы в состав блюд не входил
чеснок.
А самое главное вот в чем — надо ли мне самой становиться
вампиром, чтобы не расстаться с ним в будущем?
В тот вечер я встретила Александра у дверей особняка. С его
плеча свисал рюкзак, в руке он держал зонтик.
—Пошли,— с гордостью сказал он и взял меня за
руку.
—Куда ты собираешься повести меня сегодня? К могиле?
—Увидишь.
—В тот вечер ты был великолепен. В школе все решили,
что это просто улет! В какой-то момент мне показалось, что ты и вправду хочешь
меня укусить.
—В какой-то момент мне действительно этого
хотелось,— сказал Александр и подмигнул.
—Наверное, тебе тяжело сдерживать свои порывы?
—У тебя тоже есть порывы, которые приходится
сдерживать,— шутливо сказал он и пощекотал меня.— Почему я должен
быть другим?
Я хихикнула. Мы прошли несколько кварталов и остановились
перед загородным клубом.
—Ты что, шутишь?! Мой отец состоит в этом клубе.
—Значит, у него хороший вкус.
—Я никогда так не думала.
Вокруг площадки для гольфа, обнесенной невысокой оградой из
металлической сетки, разрослись кусты в восемь футов высотой. Мы быстро перелезли
через заграждение и оказались на площадке.
В списке всех тех мест, куда мне доводилось забираться без
спросу, это не значилось.
—Если меня здесь застукают, то это действительно может
погубить мою репутацию,— пошутила я.
Ночью поле для гольфа казалось таинственно-пугающим и
прекрасным. Мы прошли через площадку, с которой выполнялся первый удар по
лунке, и уселись на лужайке, над маленьким озерцом с освещенным фонтаном.
Несколько плакучих ив, окружавших озеро, выглядели в темноте так, будто роняли
черные кружева вместо листьев. На площадке царила зловещая тишина. Слышно было
лишь стрекотание сверчков и мягкий плеск воды.
—Мне нравится, когда меня окружают красивые пейзажи,
хотя ты их все затмеваешь,— сказал Александр, и я быстро его
поцеловала.— А еще я люблю танцевать в необычных местах.
Он открыл рюкзак, достал портативный CD-плеер, включил, и из
него понеслись завывания Мэрилина Мэнсона.
—Может, потанцуем?— предложил он и протянул мне
руку.
Поначалу мы медленно танцевали на лужайке под томительную,
вялую мелодию и, должно быть, представляли собой еще то зрелище. Мало кому
доводилось видеть двух готов, танцующих в темноте на площадке для гольфа. Но по
мере того, как песни набирали темп, мы кружились все быстрее, пока не выбились
из сил, а потом подбежали к озеру и зачерпнули в ладони воды. Свет от фонтана
упал на мое отражение, а вот там, где опустил руки в воду Александр, по ней
пошла лишь рябь.
Я посмотрела на него. Он весело улыбнулся в ответ, даже не
заметив, что его отражение отсутствует. Неожиданно у меня защемило сердце.
Наверное, тоскливо жить, никогда не видя собственного отражения?..
Запыхавшись, мы плюхнулись на газон вокруг лунки и подняли
глаза к звездам. Небо было ясным, если не считать далеких облаков. Здесь, на открытой
площадке для гольфа, мириады звезд смотрели на нас с небосвода и, казалось,
подмигивали именно нам. Их не заслоняли раскидистые кроны деревьев, и не мешал
яркий свет уличных фонарей.
Александр сел и достал из рюкзака две баночки.
—Чего хочешь, червяков-гамми,
[17]
пауков или ящериц?— спросил он и снова полез в рюкзак.
—Червяков, пожалуйста.
Мы выпили и стали жевать ярко окрашенные мармеладки.
—А каково это, никогда не видеть своего
отражения?— спросила я, ибо его отсутствующий образ по-прежнему не шел у
меня из ума.
—Так ведь ничего другого я никогда и не знал.
—А откуда тебе известно, как ты выглядишь?
—По картинам, рисункам. Когда мне было пять лет,
родители заказали наш семейный портрет одному из своих знакомых художников. Мы
повесили его над камином в нашем румынском доме. Ничего красивее я раньше не
видел. Художник уловил освещение, ямочки на щеках моей матери, радость в глазах
отца, и все благодаря нежным мазкам своей кисти. Он сумел ободрить меня, когда
мне было одиноко и грустно. Этот человек заглянул мне в душу, и тогда я понял,
что хочу заниматься именно этим.
—Ему понравилось, как ты выглядел?
—Я уверен, что выглядел гораздо лучше, чем мое
отражение, которого и быть не может.
В голосе Александра послышалось волнение, как будто он
выражал свои мысли в первый раз.
—Мне всегда было жаль, что люди так много времени
проводят перед зеркалом. Они возятся с волосами, макияжем, одеждой, и все для
того, чтобы произвести впечатление на окружающих. Действительно ли они видят в
зеркале именно себя? Не видят ли они то, что хотят увидеть? Как они чувствуют
себя в связи с этим, хорошо или плохо? А больше всего мне хотелось знать,
основывают ли они свое представление о собственном облике на этом отражении?
