—У меня сегодня шоу.
Шоу? Я проделала весь этот путь до Хипарьвилля вовсе не для
того, чтобы просидеть три часа в гараже.
—Между прочим, мы выступаем в самом центре
города,— с гордостью заявила тетушка.— Сегодня вечером у нас
частное представление для почтенных горожан, так что прости, ты будешь там
единственная дама без седины в волосах, но я уверена, что тебе это понравится.
Она схватила конверт, прижатый к холодильнику радужным
магнитиком. Либби открыла конверт, извлекла билет и протянула его мне. Надпись
гласила, что местная труппа представляет спектакль под названием «Дракула».
Эта самая труппа выступала в здании бывшей начальной школы.
Уборная актрис располагалась в классной комнате, в которой все еще пахло
ластиками, а большие окна были закрыты тяжелыми шторами. На месте классной
доски красовались зеркала, а там, где когда-то было место учителя, располагался
длинный туалетный столик, уставленный коробочками грима, цветами и
поздравительными карточками.
Тетя Либби накладывала грим и втискивалась в белое
викторианское платье, а я крутила глобус, забытый в углу, пока мой ноготь,
окрашенный черным лаком, не остановился на Румынии. Конечно, в любых других
обстоятельствах я с удовольствием посмотрела бы «Дракулу». Я каждый вечер
ходила бы смотреть мою тетушку. Она немолода, с этим не поспоришь, но наверняка
убедительна в любой роли. Я непременно заказывала бы места в первом ряду. Но
зачем мне смотреть на поддельного Дракулу, если можно увидеть настоящего,
попивающего «Кровавую Мэри» в «Гроб-клубе», чуть дальше по улице?
—Пять минут!— напомнил сценический менеджер из
коридора.
Я обняла Либби и пожелала ей ни пуха ни пера. Хотелось
верить, что она не заметит моего отсутствия во время спектакля, но это было
далеко не самое главное, что беспокоило меня, когда я спешила по проходу к
заднему выходу из театра.
Я потянула за рукав пожилого капельдинера, который выглядел
так, будто и сам был из нежити, и спросила:
—Как пройти в «Гроб-клуб»?
У некоторых людей вся жизнь уходит на то, чтобы найти свою
вторую половинку. У меня было всего полтора часа, чтобы найти свою.
5
Я свернула за угол и впервые в жизни увидела нечто невероятное.
Более дюжины молодых готов ждали, выстроившись в очередь. Их черно-белые
шевелюры стояли торчком. Все нацепили на себя длинные бесформенные накидки с
капюшонами, черные сапоги до колен и платья в стиле Мортиции Аддамс. Губы,
щеки, языки, лбы парней и девчонок были в пирсингах с металлическими заклепками
и цепочками. Татуировки с изображением летучих мышей, колючей проволоки и
эзотерических символов покрывали их руки и ноги, грудь, спину, короче, все, что
было видно. Над очередью, состоявшей из готов потустороннего вида, на стене
здания, сложенного из черного кирпича, красовались очертания двух гробов,
очерченных красным неоном.
Поскольку терпение не входило в число моих достоинств, я
влезла перед девушкой, которая завязывала тесемки корсета на своем средневековом
наряде.
Двойник Мэрилина Мэнсона, стоявший передо мной, обернулся.
—Ты отсюда?
—Навряд ли кто-либо из нас отсюда, если ты понимаешь,
что я имею в виду,— с многозначительным видом сказала я.
—Я Примус.— Он протянул руку.
Ногти у него были длиннее моих.
—Я Рэйвен,— ответила я.
—А я Отрава,— буркнула девушка в обтягивающем
черном платье в красную полоску.
Очередь между тем продвигалась. Примус и Отрава предъявили
свои удостоверения и скрылись внутри клуба. Вышибала в футболке «Носферату» внимательно
посмотрел на меня, загораживая черную деревянную дверь в форме гроба.
Я гордо предъявила свое удостоверение, но когда охранник,
похожий на демона, начал его изучать, моя уверенность испарилась, а сердце
забилось.
—Такое впечатление, что этот документ тебе выдали
вчера.
—Нет,— ухмыльнулась я.— Только сегодня.
Физиономии вышибалы расплылась в улыбке, потом он
рассмеялся.
—Я не видел тебя здесь раньше.
—Неужели не помнишь меня с прошлого раза? Я была
девушкой в черном.
Вышибала снова рассмеялся, шлепнул на мою руку штампик в
виде летучей мыши и намотал мне на левое запястье пластиковый браслет в виде
колючей проволоки.
—Ты одна здесь?— спросил он.
—Я надеюсь встретить друга. Немолодой лысый чувак в
сером плаще. Он был здесь недавно. Ты видел его?
Вышибала пожал плечами.
—Я обращаю внимание только на девчонок,— сказал
он с улыбкой.— Но если он не появится, то имей в виду, я кончаю работу
перед рассветом,— добавил он, дал мне пройти и открыл дверь в форме крышки
гроба.
Я ступила внутрь и очутилась в темной, умопомрачительной
преисподней, битком набитой народом и здорово продымленной. Мне пришлось
подождать, чтобы освоиться в темноте.
Клубы тумана из сухой углекислоты проплывали над публикой,
как крохотные привидения. Цементные стены были с помощью распылителя небрежно
выкрашены в черный цвет, на котором неоном выделялись гробики. С потолка
свисали бледные манекены с огромными перепончатыми крыльями как у летучих
мышей. Некоторые из них были затянуты в кожу, другие — в викторианские костюмы
или еще более старинные платья. Двери в туалеты представляли собой гигантские
надгробия, на одном из которых была надпись «Чудовища», на другом — «Упыри».
Бутылки, торчавшие на заднике бара, обвивала паутина, на табличке, висевшей под
разбитыми часами, значилось:
«Чеснок воспрещен».
Рядом с танцполом на складных столах был разложен блошиный
готический мини-рынок. Член вампирского клуба мог приобрести здесь любую вещь
от накладных зубов до образцов татуировок. Тут же гадали на картах Таро. Над
танцполом нависал балкон, на который можно было подняться по винтовой лесенке.
На шеях членов клуба болтались амулеты, наполненные кровью.
Они скалили вампирские клыки, но казались сборищем безобидных прикольных готов.
Возможно, среди них попадались и настоящие чокнутые. Если мне повезло, то
где-то тут, среди всей этой разношерстной публики, шастали и настоящие вампиры.
Из динамиков звучала тяжелая музыка. Я проходила мимо
завсегдатаев и ловила на себе хмурые взгляды, но вовсе не того рода, к каким
привыкла у себя в Занудвилле. Ничего подобного, здешние готы всех направлений и
стилей разглядывали меня так, будто я была готической Пэрис Хилтон,
расхаживающей по средневековому подиуму. Даже девушки в крохотных топиках с
надписью «Грех», выставлявшие напоказ впалые животики с многочисленными
пирсингами, рассматривали меня так, будто я вторглась на их территорию. Мне
показалось, что любая другая одиночная особь женского пола с черными тенями для
глаз и в обтягивающем черном платье представляла для них угрозу.
