Вот тут-то Силлур и выступил с идеей долгосрочного военного союза, и, так как Земля все еще не была единым государством, законодателям в ООН пришлось изрядно попотеть, придумывая принципиально новые формы подобного договора. Но, если не вязнуть в мелочах, смысл был прост — Земля с радостью подписала условия этого самого военного союза, заключенного против, как там было сказано, всяких «разумных и неразумных существ, ведущих военные действия в той или иной форме против одной из договаривающихся сторон». Земля, в лице Совбеза ООН, с особенным воодушевлением принявшая положение о «неразумных, ведущих военные действия существах», уже потом, после подписания, скромно сообщила о вторжении так называемых сквирлов, опасаясь, как бы прекрасная Сэйла не возмутилась, что ее не поставили в известность прежде подписания договора. Не тут-то было — наша гостья была добра и невозмутима, как воспитательница младшей группы детского сада в отношении своих подопечных. Она сказала (этого никто не видел, заседание было закрытым, а вот стенограмму цитировали все, кому не лень), что «Силлур всегда готов выполнять свои союзные обязательства и даже рад случаю продемонстрировать свою добрую волю». И что землян вовсе «не должно смущать то, что нашествие сквирлов началось раньше момента подписания договора, — действие договора распространяется на любые конфликты, вне срока их возникновения». Силлур, мол, «знал, на что шел, подписывая договор, и рад будет показать, на что он готов ради столь симпатичных ему новых друзей и союзников». Вот так вот. Сэйла взяла три дня на ознакомление с материалами, посвященными атаковавшим Землю существам, а затем выступила с предложением прислать инструкторов и помочь с вооружением. Сэйла пообещала, что в каждое крупное объединение землян будет направлен военный консультант и отгружено, как она выразилась, «несколько единиц оружия, эффективного против агрессивных существ». Как сказала Сэйла, напавшие на Землю существа хорошо известны на Силлуре, отметив, что на их планете давно известны действенные приемы борьбы с ними. Даже удивительно, добавила Сэйла, что за всю обозримую историю земляне впервые встречаются с подобной напастью, обычной в их части галактики. В общем, как сказал Владимиру Бадмаев, она всех утешила — и политиков, и военных, только что сопли не вытерла своим силлурианским платочком. Сам же академик, как заметил Володя, был настроен по отношению к нашим новым друзьям весьма скептически и не скрывал этого. На вопрос Владимира о причинах такого отношения академик сказал:
— Ответь мне, мой друг, вы изучали в вашем вузе теорию вероятности?
— Да… — чуть смутился Владимир такому повороту беседы, подумав лишний раз, насколько гениальные люди богаты на сюрпризы, а академик между тем продолжал:
— Да. Верю, что изучали. Вы — изучали, а я — прочувствовал. Улавливаете разницу?
Владимир, только что пришедший в себя после контузии да еще награжденный медалью «За отвагу», счел возможным не откликаться на подобные реплики, а молча ждать настоящих объяснений. Бадмаев с достоинством выдержал паузу и сказал:
— Ну вот. А если бы вы ее прочувствовали, действительно пропустив сквозь себя, то пришли бы к такому же выводу, а следовательно, и к такому же более чем настороженному отношению к спасителям с Силлура, что и я. История Земли, мой друг, как минимум последние три-четыре тысячи лет не знала никаких сквирлов и силлуриан. Ни Иудея, ни Индия, ни Египет, ни Месопотамия. И наскальная живопись не оставила нам даже схематических портретов сквирлов. А тут в один год и почти в один месяц Земля сталкивается и с чудовищами, и с радушными избавителями от чудовищ. Это антинаучно. Я со всей уверенностью заявляю, что два этих события связаны друг с другом более серьезной причинно-следственной связью, чем так называемое «совпадение».
Как раз после этой научной тирады Петр Семенович наконец согласился с требованием медсестры оставить в покое выздоравливающего, которого действительно полковник и особенно академик загрузили фактами под завязку, до некоторого утомления. Так что Володя был даже доволен, что его избавили от необходимости вести наукообразный спор с занудным академиком. Ему надо было хотя бы переварить полученную информацию. Шутка ли — все его представления о мире в очередной раз подвергались серьезнейшей трансформации. А если учесть, что Володя невольно относился к своей собственной психике с некоторым недоверием — теперь ведь он был как-никак контуженым, — то он решил, что более всего сейчас нуждается в выпуске новостей. Он едва дождался, когда в коридоре стихнут шаги академика и сопровождавшей его недовольной медсестры, переругивающихся по дороге.
Телевизор порадовал Володю новой порцией информации о Силлуре и даже показал Сэйлу. «Не сказать, чтоб красавица, — подумал Володя, — но если сравнивать с земными женщинами-политиками, то очень недурна. А вот на подиум ее, несмотря на высокий рост, все равно не пустили бы». А информация была следующей. Да, свершилось, исследовательские и онкологические центры Соединенных Штатов, России, Японии, Кубы и Израиля зафиксировали остановку развития самых злокачественных опухолей и даже их некоторое уменьшение. Препараты силлуриан не только не вызывали побочных эффектов, но способствовали снятию болевого синдрома и повышению аппетита еще вчера безнадежных больных. «Вечно Петр Семенович ко всему придирается, — думал Владимир. — Ну нельзя же быть таким фарисеем. Почему бы не поверить, что Силлур действительно бескорыстно хочет нам помочь, просто как братьям по разуму!»
Да, как много людей на Земле тогда верили в это вместе с Владимиром и надеялись, что дела обстоят именно так!
Глава 5
ИНСТРУКТОР
Бадмаев навестил Владимира через три дня. Он сказал, что в прошлый раз просто не успел поблагодарить Володю за сохраненный для него, с риском для жизни, экземпляр таранного сквирла в ловчей яме. И добавил, что сегодня уже изготовлена первая партия маяков, носящих имя академика, к которым этот неуклюжий бронебойный монстр не осмелится приблизиться и на километр. Оказывается, Бадмаев уже через три дня после жаркого ночного боя, в котором Владимир и был контужен, установил необходимое чередование звуковых частот ввергающее страшилище в состояние паники. Таранного сквирла вслед за тем торжественно умертвили прямо в ловчей яме, на виду у всего отряда для повышения морального духа бойцов, а на оборонные предприятия без задержек был отправлен срочный госзаказ на изготовление новой версии маяка Бадмаева по чертежам того же Бадмаева. Владимир заметил, что академик просто-таки расцвел, чувствуя, что его таланты теперь действительно востребованы. Ведь в международном сотрудничестве, в борьбе со сквирлами, все оставалось по-старому — дружба была дружбой, а табачок — табачком. Маяк Бадмаева производился в России и продавался в другие страны, пораженные космической саранчой, за неплохие деньги. Разумеется, имелись и собственные разработки, и подделки, но российская версия маяка оставалась лучшей и гарантированно эффективной. Владимир стремительно шел на поправку, медики даже удивлялись, как такая тяжелая контузия уходила, не оставив никаких осложнений. Владимир обжил свою палату, поставив на подоконник иконки Троицы, Иисуса Христа, Богородицы и Николая Чудотворца. К нему уже приезжала, несмотря на жестокую астму, отступавшую только на свежем воздухи дачи, и болезнь ног, мама, привезшая Володе жареную курицу и творожный пирог, который он с детства так любил. Мама оставалась в гостинице два дня, и Владимир успел наобщаться с ней вдоволь. Для медсестер же и лаборанток он был героем, и если бы не строгое предписание врачей как можно жестче ограничить время активности Владимира, которому якобы был так нужен пресловутый покой, симпатичные девушки в белых халатах часами бы слушали его рассказы о сквирлах и о том, как он самоотверженно с ними боролся. В целом жилось Владимиру в госпитале весьма неплохо, но Бадмаев, выкроив наконец часок для общения с Володей, поведал такие новости, что теперь ему не терпелось как можно скорее вернуться в часть. Еще бы — отряд, возглавляемый полковником Зубцовым, попал в международный список воинских объединений, куда будут отправлены инструкторы с Силлура. Но это только пол-интриги. Юрий Зубцов был в шоке, когда узнал, что к нему пришлют инструктора-бабу. И ладно бы везде инструкторами были женщины — так нет же! В другие части присылали преимущественно мужчин, в Белгородской же области было еще 12 подобных отрядов, в которые было на высочайшем уровне решено послать инопланетных инструкторов, и все они, как выяснилось, были сплошь мужского пола. Не то чтобы Зубцов превратился в посмешище для всей России, но он сам себя таковым вообразил и вел соответствующим образом. Только что лицо не прятал, общаясь с кем бы то ни было, и очень смешно злился. Ему казалось, по словам академика, что над ним все теперь будут подсмеиваться — ну как же, его, боевого полковника, приедет учить воинскому делу тетка с другой планеты. И, как это неизбежно в подобных случаях, все действительно начали по-доброму подшучивать над бравым воякой. Что, естественно, приводило того в бешенство и вгоняло в краску. Было уже известно и имя спасительницы землян — ее звали Лайна, и дата ее прибытия — 28 октября. То есть через пять дней.
