Глава 18
СЧАСТЬЕ
Владимир проснулся от жестокого холода на полу своей комнаты. У него было такое ощущение, что прошлой ночью ему приснился самый захватывающий и фантастический сон, на какой только оказалось способным его воображение. Однако рядом с Володей здесь же, возле него, спала прекрасная Лея, и Володя понял, что все события, одно за другим воспроизводимые черным ящиком его памяти, происходили в действительности. Володя обнял девушку — она была горячая, как печка. Владимир с улыбкой погладил ее рукой по спине, как кошечку, и Лея, не просыпаясь, сладко улыбнулась и плотнее прижалась к нему своим нежным телом.
Сейчас Володе было как-то совсем дико представить, что это именно она была в том патруле, на который он совершил нападение меньше недели назад. Сейчас он был убежден, даже не так — он просто знал наверняка, что Лея была той самой женщиной, которая ему суждена от Сотворения мира. Володя подумал, что он теперь, должно быть, единственный землянин, который выиграл от оккупации — ведь если бы Анданор не завоевал Землю, он никогда не встретил бы свою настоящую судьбу, а довольствовался бы такими вот синицами, привычными к мужским рукам, как Лена. Владимир, не в силах совладать с уличным просто морозным холодом, обращающим его дыхание в облачка пара, сейчас стоял над своей спящей красавицей и одевал вот уже второй свитер поверх футболки, любуясь прекрасным телом своей суженой. Володя не сомневался, что ей-то как раз вполне комфортно в этой морозилке, в которую она превратила его жилище. Кожа ее бедер, лица и поясницы была даже чуть розовой и уж во всяком случае без малейших признаков зябких мурашек. «Вот куда уходит вся еда, принесенная Зубцовым на месяц, — усмехнулся с грустинкой Володя, — эта девушка имеет такой метаболизм, что у нее, как у малой птички, все питательные вещества превращаются в тепло. Ну и климат, должно быть, на ее родине». Володя, чувствуя себя возмужавшим и свежим и даже начиная немного согреваться, надел для полного комфорта поверх свитеров еще и кожаную куртку. Если бы была горячая вода, он, без сомнения, принял бы ванну, однако сегодня воду вновь отключили. Ну что же — не может же все быть хорошо. Владимир и так чувствовал себя счастливее, чем когда-либо в жизни. Плазменный пистолет лежал на стуле, и жизнь девушки, как и все прошедшие дни, была в его власти — с разницей в том, что теперь Лея вверила себя Владимиру добровольно, и он сейчас остро чувствовал, какая пропасть лежит между этими ситуациями. А ведь недели не прошло, как Лея поселилась в его квартире. Володя знал, что он уже никогда и никому не отдаст своего счастья, под страхом ли смерти, под угрозою ли пыток. Он теперь, конечно, не был уже настоящим бойцом земного Сопротивления. По-настоящему он теперь чувствовал себя лишь мужем этой волшебной, жестокой и нежной Снежной королевы, навсегда похитившей его сердце. И отогревшей его, как Герда. Володя хотел бы предложить своей милой кофе, но, зная ее аскетичное отношение ко всем психотропным веществам, решил выпить его сам, пока Лея не проснулась.
Владимир налил кипяток, сегодня из-за лютого холода в кухне поднявший особенно пышное облако пара над его чашечкой, и услышал тихий стук босых женских ног по коридору. Лея с улыбкой вошла в кухню и, поцеловав Володю и чуть склонив набок свою прелестную головку, бросила укоризненный взгляд на чашку с ароматным бодрящим напитком. Лея была все так же обнажена и, похоже, чувствовала себя в только что не звенящем морозном воздухе кухни как рыба в воде. Владимир не знал, что этой ночью за широко распахнутыми окнами его квартиры было минус десять, но догадывался, что сейчас в жилище его было не намного выше нуля. Кофе за считанные секунды стал вполне пригоден для питья, а если выждать еще минуту, то его смогут пить разве что анданорцы. Владимир же и так не кололся, не курил, выпивал мало, да и то по праздникам, и не имел не малейшего желания отказываться от скромной радости выпить чашечку кофе таким особым утром. Потому он, не стесняясь с многозначительной улыбкою глядящей на него Леи, взял чашку и с наслаждением отхлебнул живительного тепла, так необходимого сейчас его промерзшему за ночь насквозь, именно как пельмень в морозилке, телу.
— Что, наркоман, кумарит тебя без твоей наркоты? — нежно глядя на Володю, бросила Лея. Володя в ответ засмеялся и сказал:
— А еще говорила, что художественные фильмы не нужны. Где бы еще ты набралась таких словечек?
— Да, — сказала Лея, садясь к Владимиру на колени и обнимая его за шею, — с точки зрения расширения словарного запаса они полезны, не спорю.
Володя погладил Лею по животику и сказал улыбающейся девушке, подарившей в ответ на ласку ему такой лучистый, такой влюбленный взгляд:
— Радость моя, я хочу, чтобы мы всегда были с тобою вместе. Я хочу, чтобы то, что было между нами, было не просто романом. Я готов отдать тебе все свое будущее и хочу, чтобы ты сделала то же самое. Как тебе мое предложение?
Лея коснулась нежными пальчиками щеки Владимира и глубоким, завораживающим голосом, будто идущим прямо от ее сердца, а то и самой души, ответила Володе:
— Думаю, обстоятельства даже способствуют твоему взгляду на вещи. Я уже не офицер Анданора — какой я офицер после того, как не застрелила тебя вчера, ты уже не боец Сопротивления — какой ты партизан после того, как решил развлекаться с моим телом, вместо того чтобы предоставить его для опытов подпольщикам. Но я не это тебе хотела сказать. Знаешь, я раньше не верила в любовь с первого взгляда. А теперь начинаю — в любовь с первого взгляда до последнего вздоха. Так вот, — продолжала Лея, положив ладошку на закованную в куртку и два свитера грудь Володи, которому показалось, что он все равно чувствует теперь тепло ее пальцев сквозь слои шерсти и кожи, — мне кажется, что даже если бы обстоятельства были против нас, я все равно согласилась бы с твоим предложением. Да, милый, я согласна, — сказала Лея, опьяняя Владимира призывным взглядом своих кошачьих глаз и накрепко обвивая руками его шею.
— То есть, — уточнил Володя, обняв Лею за спину и талию, — можно теперь называть тебя своей женой?
— Да, мой милый муженек, — улыбнулась Лея. — Это для меня приятно еще и тем, что тогда я смогу в любое время призвать тебя для исполнения супружеского долга.
Лея медленно приблизила свое лицо вплотную к лицу Владимира и, лизнув его в нос, прильнула губами к его уху и сладко шепнула внутрь:
— Сейчас, например…
Володя торопливо допил свой кофе и, легко подняв Лею на руки, понес ее в большую комнату, на ковер, где она вчера вечером переодевалась под дулом плазмомета, удивляясь причудам судьбы. Ведь эту же самую Лею он так же вот, на руках, приволок к себе домой, намереваясь после отдать Зубцову. Еще интереснее показался Владимиру тот факт, что приземлением анданорской летающей тарелки было прервано его свидание с Леной, чуть было не ставшей его первой женщиной. А еще Володе, нежно уложившему разомлевшую от грядущей близости Лею, захотелось — не для чего-нибудь, так просто — узнать о личной жизни его избранницы до того момента, как она оказалась в его доме. Ему вообще надо было так о многом с ней поговорить, что одних расспросов, казалось, хватит на целый год. Сегодня Володя был в настоящем восторге от того, что их нынешнее слияние было ничуть не менее полным и острым, чем вчерашнее. Все опять было так восхитительно, что Владимиру, впрочем, как и в большинстве отведенных им судьбой последующих минут близости, показалось, что все было даже еще прекраснее, чем в прошлый раз. Только настоящая, большая любовь рождает такой восторг блаженства страстных объятий, который влюбленные просто не в состоянии адекватно запомнить, и потому каждый новый, переживаемый сейчас, в эту дарованную им минуту, экстаз кажется им достигнутой вершиной блаженства. Настоящая любовь всегда взаимна — стоит ли говорить, что Лея переживала то же растворяющее границы между телами влюбленных упоение счастьем, когда нет ни прошлого, ни будущего, только бесконечная радость каждого, останавливающего само время мгновения.
