Германия должна отречься от Адольфа Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками».
[131]
14 августа 1944 года фельдмаршал заявил о своем вступлении в Союз немецких офицеров. Несколькими днями позже, 22 августа, он подробно объяснил свой шаг на пленарном заседании Национального комитета «Свободная Германия».
На этом заседании генерал фон Зейдлиц сделал доклад о работе Национального комитета за истекший год. Многосторонность задач поразила меня: разъяснительная работа на фронте с помощью звуковещательных станций; листовки и личные письма немецким командирам; беседы с военнопленными на сборных пунктах непосредственно за линией фронта; вербовка и разъяснительная работа во всех лагерях военнопленных; издание газеты «Фрейес Дейчланд» и иллюстрированного издания; радиопередачи, которые велись из Москвы и часто ретранслировались различными европейскими станциями.
Военное положение Германии становилось совершенно хаотическим. Уже на следующий день Румыния вышла из войны. Балканский фронт был разгромлен, немецкие войска в Греции и на острове Крит были отрезаны. Красная Армия продвинулась далеко в глубь территории Венгрии. Группа армий «Южная Украина» была разбита, группа армий «Север» в составе 350 тыс. человек была окружена. На западе союзники, высадившиеся в Северной Франции в июне 1944 года, продвигались вперед.
[132]
В ближайшее время театром военных действий должна была стать территория Германии. Национальный комитет, всеми силами желавший помешать такому развитию событий, вновь заявил, что только совместная борьба армии и народа может смягчить катастрофу. После основательного обсуждения дальнейших задач Национального комитета, в ходе которого Вальтер Ульбрихт особо остановился на вопросе о роли вермахта на новом этапе борьбы, 13-е пленарное заседание приняло в этом духе обращение: «Повернуть оружие против Гитлера!», главной идеей которого было требование: «В противоположность гитлеровской тотальной войне — тотальная война народа против Гитлера!» Это был новый призыв присоединиться к национальному народному фронту. Эта же тема пронизывала и проходившее два месяца спустя 14-е пленарное заседание, в центре внимания которого стоял реферат генерал-лейтенанта Винценца Мюллера «Фолькс-штурм, ultimo ratio
[133]
гитлеровских банкротов».
Учеба и работа
Для меня тоже началась работа — я писал для газеты «Фрейес Дейчланд» и выступал по радио на разные темы. В это время я познакомился с адвокатом д-ром Лотаром Больцем, происходившим из Глейвитца.
В соответствии со своими наклонностями и знаниями я сотрудничал также в комиссии Национального комитета по культуре, где среди прочего обсуждались и выяснялись вопросы будущих культурных преобразований в Германии. Аналогичные комиссии, руководимые членами Национального комитета, имелись по экономике, праву, социальной политике. Но больше всего я занимался самообразованием. Каждую неделю в Луневе был день лекций и дискуссий. Немецкие политические и профсоюзные деятели, писатели, советские доценты, профессора и офицеры предлагали широкую тематику. Более всего мне не хватало политических знаний и способности к политическим суждениям. Я все более чувствовал это при каждом докладе Пика, Ульбрихта или Вейнерта. Однако и идеологические вопросы, по которым выступали Бехер, Вольф или Бредель, каждый раз обогащали меня.
В Луневе я познакомился со всеми областями деятельности Национального комитета, в том числе и с организационно-воспитательной работой в лагерях военнопленных. Везде имелись уполномоченные Национального комитета. Периодически из Лунева в лагеря направлялись на несколько дней делегации, чтобы оказать там помощь и дать указания. На митингах, в кружках и в беседах военнопленных знакомили с задачами и целями Национального комитета «Свободная Германия», с положением на фронте и на родине, с политическими и историческими проблемами. Оказывалось содействие культурной самодеятельности в хорах, любительских драмкружках, оркестрах, а также развитию спорта. Сюда же относились вопросы трудовой дисциплины на производстве и вопросы гигиены и лагерного распорядка. К июлю 1944 года в солдатских лагерях десятки тысяч человек уже присоединились к движению «Свободная Германия». Ежедневно в Лунево поступали все новые списки с подписями. Более трудной была работа в лагерях для военнопленных офицеров. Случалось, что неисправимые фашисты, объединившись в террористические группы, всеми средствами пытались помешать работе лагерного актива. Несмотря на это, под влиянием катастрофического военного положения Германии росло также число офицеров, присоединявшихся к Национальному комитету «Свободная Германия». Даже в генеральском лагере Войково большинство «сталинградских» генералов, долгое время относившихся к этому отрицательно, теперь решили сотрудничать с Национальным комитетом.
Не менее важной, до окончания войны даже более актуальной задачей являлась работа Национального комитета на фронте. На каждом участке фронта Красной Армии имелся специальный уполномоченный, назначенный исполнительной комиссией Национального комитета. В его распоряжении находились военнопленные солдаты и офицеры, работавшие в качестве доверенных лиц при штабах советских армий и дивизий.
Они вели главным образом устную и печатную пропаганду, причем преобладали листовки. В некоторых из них излагались цели Национального комитета и содержался призыв к сдаче в плен большими группами. В других разоблачался характер войны и гитлеровского режима, рассказывалось о советском плене и на основе положения на данном участке фронта доказывалась бессмысленность сопротивления. Определенную роль играли также личные письма, пересылавшиеся генералам и командирам с отпущенными назад военнопленными.
Таким же важным средством воздействия были звуковещательные станции различной мощности и дальности действия. Передачи были такого же содержания, что и листовки, но в большей мере учитывали непосредственные события на фронте.
Все чаще отдельных военнопленных отсылали назад. Прежде всего это показывало, что, вопреки геббельсовской пропаганде, советский плен существовал. Большинство из них получало задание организовывать группы сторонников Национального комитета в вермахте и приводить их в условленное время к фронтовому уполномоченному.
