— Тоже церквуху, под Москвой, давили духовенство.
— Судя по стилю изъятого у вас письма, вы сами принадлежали когда-то к этому сословию?
Ложкин презрительно фыркнул.
— Два года звонарем у себя в деревне был. Духовный слог я изучил позже. Все-таки церквей десять в те годы взяли. Ну, а с кем поведешься, от того и наберешься.
— А ведь вы лжете, — спокойно возразил Зотов. — И насчет первой судимости, и насчет звонаря. Первый раз вы судились за поджог, вместе с отцом. Припоминаете? Нет? Хорошо. Напомню. В том году у вас в деревне колхоз создали. Вы убили сторожа и подожгли амбар. Туда со всей деревни колхозники свели лошадей и коров. Подожгли умело. Весь скот погиб. И не звонарем вы были, а кулаком — первая кулацкая семья на деревне. Церквами вы действительно занялись, но позже. Так, что ли?
— Бухгалтерия у вас поставлена, — криво усмехнулся Ложкин. — Ну, допустим так.
— Не допустим, а точно, — поправил Зотов. — Теперь скажите, кому писали это письмо?
— Дружку одному. Я его все равно не заложу. Так что и не допытывайтесь. И вообще зря со мной возитесь, — безмятежным тоном добавил он. — Все равно убегу.
В комнату зашел Сандлер.
— Убежите? — переспросил он, усаживаясь на стул рядом с Зотовым. — Спасибо за предупреждение. Вы в МУРе еще не бывали?
— Не имел счастья, — любезно ответил Ложкин. — Все на периферии работал, там и сажали.
— Так, так, — продолжал допрос Сандлер. Скажите вот еще что. У нас есть сведения, что кто-то пытался помешать вам в той краже на Песчаной. Кто это был?
— Шут его знает, — в полном недоумении пожал плечами Ложкин. — Сам не знаю, что за фраер такой. Видно, не из ваших, а то бы мне это дельце не обделать. Но попадись он мне…
— Что же он вам сказал?
— Говорит, проваливай отсюда, не то тебе орешек. Ну, я ему кулак под нос и сунул. Он было зачем-то в карман полез, да тут точильщик из подъезда вышел, он и отскочил, а потом и вовсе смылся.
— Наверно, вашего поля ягодка.
— Нет, — уверенно возразил Ложкин. Видно было, что его этот вопрос тоже занимает. — Нет. Я ему кое-что загнул, но он нашей музыки не понимает.
— А вы с ним тогда первый раз встретились?
— В том-то и дело, что нет. Мы… то есть, я, когда наколочку на эту хату делал, дня за два до этого, то он тоже во дворе крутился.
— А приметы его запомнили? — спросил Зотов.
— Это бросьте, — зло усмехнулся ему в ответ Ложкин. — Помогать вам не собираюсь. Ежели нужен, ищите сами.
— Чепуха! — уверенно произнес Сандлер, многозначительно посмотрев на Зотова. — Это какой-то случайный человек, вот и все. Вы мне вот что скажите, Ложкин. Из родных кто у вас есть?
— Сестра одна, Зоя.
— Кем работает, где?
— Официанткой, в кафе «Ласточка».
— Ну, а Папаша? — равнодушным тоном спросил Зотов. — Он разве не родственник ваш?
— Такого не знаю, — так уверенно и спокойно возразил Ложкин, что если бы Зотов не был твердо уверен в противном, даже его смутил бы этот тон.
— Не знаете? Что ж, мы вас постараемся скоро познакомить, — усмехнулся Сандлер. — А семьи у вас нет?
— К чему она мне, семья? В моей жизни только обуза.
— Жизнь у вас действительно собачья. И хищник вы опасный, — кивнул головой Сандлер. — А играете под культурного человека, папиросы дорогие курите, ноги при входе вытираете.
— Привык иметь дело с культурными и состоятельными людьми, — нахально улыбнулся Ложкин.
— И не надоело, Ложкин? — серьезно спросил Сандлер. — За последние двадцать лет вы были на свободе всего восемь. Да и свобода-то относительная. Тошно от нее должно быть. На слезах других людей жизнь свою строите.
— Поздно уговаривать, — грубо ответил Ложкин. — Я сам теперь кого хочешь уговорю. — Он побагровел, глаза налились кровью и, рванувшись со стула, крикнул: — Грабить буду!.. И убивать буду!.. Воспитатели!.. Ненавижу! Всех ненавижу!..
Сергей еще никогда не видел такого яростного, чисто звериного оскала на человеческом лице и внутренне содрогнулся от отвращения и гнева.
Сандлер спокойно прищурил глаза и тихо произнес:
— Хорош. Ничего не скажешь.
Допрос продолжался около трех часов. Когда Ложкина увели, Сандлер сказал:
— Опасный преступник. Но теперь наша главная и, прямо скажу, нелегкая задача — найти Папашу. Это их наставник и подстрекатель, вожак большой и, как видите, очень разнообразной по составу преступной группы. Он весьма активен и потому особенно опасен. Таких нам давно не попадалось. Можно сказать, последний из могикан. С ним будет не легко справиться. Через кого же можно выйти на него? Ложкин? Не выдаст, это ясно. Остается так называемый Тит. Посмотрим, что даст засада.
— Одно только туманное место осталось, — заметил Зотов. — Что это за человек в черной шляпе и очках?
— Да, — кивнул головой Сандлер, — запутанное дело. Кроме того, мы еще не знаем, кто дал преступникам сведения о квартире Шубинского. А это очень важно. В общем здесь есть над чем поломать голову. Дело приобретает, товарищи, нешуточный оборот. Иван Васильевич, — обратился он к Зотову, — учти, снова кафе «Ласточка».
…Только через три дня, поздно вечером, из Малаховки возвратились оставшиеся в засаде сотрудники, усталые и встревоженные: сообщник Ложкина, опасный преступник по кличке Тит, не появился на даче, исчез.
ГЛАВА IV
КАФЕ — «ЛОВУШКА»
Утром, придя на работу, Сергей узнал, что его вызывает Сандлер. Когда он вошел, Сандлер отложил газету, легко приподнялся в кресле и, поздоровавшись, сказал:
— Садитесь, сейчас подойдут остальные.
Через минуту в кабинет зашли Зотов, Воронцов, Лобанов и другие сотрудники. Сергей поймал иронический взгляд Воронцова, он как бы говорил: «Первый к начальству прибежал. Так, так». Сергей нахмурился и отвел глаза. «Пусть думает, что хочет», — решил он.
Когда все расселись, Сандлер сказал:
— Итак, товарищи, продолжаем заниматься делом Папаши и других. Оно становится все сложнее. Народ здесь замешан разный, пестрый. Так, кстати, и зашифруем — дело «пестрых», — обратился он к Зотову и добавил: — Новая операция задумана тобой, так что веди совещание. А я, может быть, посоветую кое-что по ходу дела.
Зотов кивнул головой и, оглядев присутствующих, не спеша произнес:
— Нам предстоит заняться кафе «Ласточка». На свободе остался опасный вооруженный преступник, сообщник Ложкина. Он нам важен и сам по себе. А главное — через него мы можем выйти на Папашу. Тит не знает, где находится Ложкин. Он будет обязательно искать связи с ним. На даче Тит не появлялся. Думаю, и не появится. Скорее всего, он будет устанавливать связь через кафе, где работает сестра Ложкина. Там вообще легко встретиться с кем угодно. Я думаю, либо он сам появится, либо подошлет кого-нибудь. Тит должен быть взят в ближайшие дни. Это главная задача операции.
