Книга Дело "пестрых", страница 42. Автор книги Аркадий Адамов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дело "пестрых"»

Cтраница 42

— А тебя как зовут?

— Меня? Шурик. Мы с ним соседи, из двадцать седьмой квартиры.

— Ох, попадет вам от матерей за такой вид, товарищи исследователи, — покачал головой Саша. — Ну, желаю успеха!

Контора домоуправления помещалась в небольшой комнате. За одним из столов склонилась узколицая, бледная девушка в темном платье, быстро пересчитывая какие-то квитанции. На обтрепанном диване сидели, покуривая, двое мужчин в ватниках. Остальные три стола были свободны.

— Здравствуйте, — сказал Саша и, подойдя к девушке, спросил: — Вы делопроизводитель?

— Да. А вам что угодно?

— Из собеса я к вам, — равнодушным тоном ответил Саша и полез за удостоверением. — Хочу тут кое-кого из наших подопечных проверить. Попрошу домовую книгу.

Девушка проверила удостоверение и кивнула головой на соседний стол, где лежали большие, обернутые в голубую бумагу с белыми этикетками книги.

— Пожалуйста. Вам по какому дому?

— Ну, хотя бы с этого начнем. — Саша указал пальцем на потолок.

Он расположился за одним из свободных столов и, вынув из кармана помятую тетрадку, раскрыл первую страницу книги.

Саша старательно выписывал фамилии пенсионеров, пока, наконец, не дошел до интересовавшей его квартиры. Ха! И тут пенсионеры. Очень интересно. В квартире живут всего четыре человека. Валевская Полина Григорьевна, год рождения 1887, пенсионерка, в этом доме проживает с 1925 года. Она на свою площадь временно прописала Светлову Екатерину Васильевну, год рождения 1932, студентка, учится в Московском авиационном институте. Так. А вот и он, субчик. Фамилия Купцевич, Яков Федорович, год рождения 1914, тоже, оказывается, пенсионер, нигде не работает, проживает в этой квартире с 1949 года. Наконец его жена Сычева Антонина Павловна, год рождения 1912, парикмахерша. Вот и все население квартиры.

Саша кончил писать, возвратил книгу и, простившись, вышел. В подъезде он остановился, закурил и задумчиво поглядел на свое отражение в одном из потемневших зеркал. Подъезд, как и раньше, был пуст. Высоко, у самого потолка, тускло горела единственная лампочка.

Квартира, где жил Купцевич, оказалась на первом этаже. Дверь открыла высокая полная старуха. Правильные, сейчас оплывшие черты лица ее, черные брови и большие выразительные глаза говорили о былой красоте. На плечи ее был накинут старый, красивого рисунка пуховый платок.

— Вы будете Полина Григорьевна? — спросил Саша.

— Я самая и буду, — ответила старуха неожиданно низким голосом. — А вас ко мне кто ж прислал?

— Я из собеса, Полина Григорьевна. Хочу побеседовать с вами, как живете, в чем нуждаетесь?

— Очень тронута, — обрадовалась та. — Проходите, проходите, детка, прямо ко мне. Милости просим.

Валевская занимала две небольшие комнаты, сплошь заставленные старой громоздкой мебелью. На стенах висели цветные платки, фотографии и небольшие картины, писанные маслом. На покрытом клеенкой столе видны были остатки завтрака.

Полина Григорьевна усадила Сашу в глубокое неудобное кресло и, бросив взгляд на стол, сказала, будто оправдываясь:

— Поздно завтракали нынче с Катюшей. Это жиличка моя. Отец-то с матерью и братом в Иркутске, а она, значит, здесь обучается. У нее сегодня занятиев нет, так она днем пошла концерт слушать. Да и я завозилась. Во сне видела, что шея у меня грязная, так я ее сегодня три раза мыла.

Она опустилась в кресло, расправила складки юбки и словоохотливо продолжала:

— И чувства у меня неважные. Простужена я! У меня, детка, должно быть, грипп на ногах.

— А спите как? В квартире у вас не шумно? — заботливо спросил Саша, — он обладал особым искусством разговора со старушками.

— Да мы с Катюшей не шумим. Как в колыбелочки свои ляжем, так и уснем. Вот только ежели барин наш со своей супружницей заведется. Ну, тогда крик такой пойдет да ругань, хоть всех святых выноси.

— Это что ж такой за барин? — уже догадавшись, спросил, однако, Саша.

— Сосед, — вздохнула Полина Григорьевна. — А барин — потому что бездельник. Глазки продирает часов в двенадцать, закусит, посвистит, радио послушает и опять укладывается, ежели визитеров нет. А сам с виду как буйвол откормленный. Летом на дачке у себя нарцызы да пиены разводит. И за что только пенсию ему положили?

— А визитеры-то часто бывают у него? — улыбнулся Саша.

— Вот, детка, не скажу. Последние дни что-то ни один не заглядывал. А раньше-то и приезжали, и ночевали, и ванну принимали, бывало не отмоешь потом за ними. А я страшно обоятельная, все запахи чувствую.

— С вами-то он как, не обижает?

— Поначалу как приехал, то каждый день, почитай, скандалил. На кухне, в коридоре, в ванной все места делил. А последние годы что-то притих, даже на глаза лишний раз показываться не желает.

— Откуда же он взялся?

— Да в сорок девятом на курорте с Антониной-то познакомился, в Сочах там или Гагре, уж не знаю. Ну, в две недели и окрутил ее. Она-то уж в годах была, выбирать не приходилось, какой-никакой, а муж. А, говорят, после, — Полина Григорьевна хитро усмехнулась, — в заявлении каком-то писали, что на фронте встретились, боевая, мол, подруга она ему. Пыль, значит, людям в глаза пускали.

— Ну, а она как себя ведет?

— Глупая и жадная, ух, жадная. Матери родной в помощи отказала. А с нами все на дружбу лезет, свой нос в каждую щелку сует, в каждую кастрюльку. А потом муженьку докладывает. И послал же господь соседей.

Видно было, что Полина Григорьевна обрадована приходом гостя и возможностью поболтать с ним. Она рассказывала о своих болезнях, снах, о неприятных соседях и с какой-то особой нежностью говорила о своей жиличке Катюше. В ее рассказе Саша обратил внимание на одно обстоятельство — «визитеры» исчезли. Это ему не понравилось.

Разговаривая со старушкой, Саша вдруг услыхал, как за стенкой кто-то громко, с подвыванием зевнул, потом стукнула дверь, и по коридору раздались чьи-то тяжелые шаги.

— Барин встал, — поморщилась Полина Григорьевна. — Теперь свистеть начнет.

Спустя еще минут двадцать Саша поднялся и начал прощаться.

— Зайду теперь к вашему барину, — усмехнулся он. — Проведаю.

— Он, между прочим, страсть как посторонних пускать не любит, — заметила Полина Григорьевна. — Каждого сперва через цепочку рассмотрит.

— Ничего, бабуся, нас пустит, — весело ответил Саша. — Мы для него народ нужный.

Он вышел в коридор и постучал в соседнюю комнату, откуда доносились звуки настраиваемого приемника.

— Кто там? — раздался из-за двери грубоватый бас.

— Я к вам, инспектор собеса, — ответил Саша.

Дверь открылась не сразу. Купцевич, видно, раздумывал: пускать неожиданного гостя или нет? Наконец открыл.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация