— Понимаешь, — доверительно и с убеждением сказал Петя, — я ведь человек маленький, я не министр, допустим. И не буду им никогда. Но что я могу, то я делаю. Чтобы к самому себе уважение иметь. — И неожиданно спросил: — А ты не хочешь к нам на работу пойти? Ты нам подойдешь. И работа наша как раз по тебе, я же вижу. Справедливая работа. Уголовный розыск — это тебе не что-нибудь.
— И даже взятки не берете? — ухмыльнулся Толя.
— Ради тебя постараемся воздержаться.
— Чудная работа какая-то.
— А ты попробуй. Я тебя, так и быть, по блату устрою. Я тебе, ты мне.
Оба засмеялись. Потом Толя, вздохнув, сказал:
— Для вашей работы небось сначала жениться надо.
— Это еще почему? — удивился Шухмин.
— Девок испорченных вокруг вас много. Голову с ними враз потеряешь.
— Ну, ты даешь, — только и смог сказать Летя, так он был ошарашен этим неожиданным умозаключением.
— А что, нет, скажешь?
— Это, брат, смотря какая у тебя голова, — засмеялся Петя. — Если слабая, то, конечно, не ручаюсь, можно и потерять.
— А у тебя самого жена есть?
— Не. Держусь пока. И еще один мой дружок, Денисов такой, тоже, понимаешь, держится. Еще крепче, чем я. И у обоих, представь, головы целы вроде бы. А вот другой женился недавно, третий — развелся. Так что все варианты имеются. Любой выбирай, по вкусу.
— Серьезное это дело, — сказал Толя, не принимая Петиного шутливого тона. — Я, знаешь, нагляделся.
— Ты к нам приходи. Вот где всякую жизнь увидишь. А вообще, — продолжал Петя, — нам из армии главное пополнение идет. Лучше нет школы, по себе знаю. Из боя в бой, только у нас еще жизнь знать надо.
Они тем временем уже выехали за город, миновав шумную кольцевую магистраль вокруг столицы. Широкая серая лента шоссе с редкими наледями по бокам тянулась среди заснеженных полей и темных перелесков. С серого неба, кружась, падали редкие снежинки. Машин на шоссе было мало.
Вскоре далеко впереди, над дорогой, возникла маленькая желтая точка. Она то гасла, то вновь вспыхивала, с каждой минутой все ярче, по мере того как машина к ней приближалась.
— Вот она, — кивнул Толя. — Как раз двадцать первый километр, видишь?
Петя вгляделся в мелькнувший на обочине километровый столбик.
— Точно, — согласился он и в последний раз все же усомнился: — А может, еще на каком-нибудь шоссе то же самое?
— И мостик через два километра, да? — саркастически осведомился Толя и решительно заключил: — Не может в двух местах так все совпадать.
Под желтым глазом мигалки машина свернула с шоссе и, сбросив скорость, осторожно пошла по узкой, уходящей в лес дороге, местами совсем обледенелой и занесенной снегом.
Громадные заснеженные ели молчаливо выстроились по сторонам, и Шухмин невольно залюбовался их сказочной, застывшей, почти неправдоподобной красотой. Что-то даже защемило у него в груди и неожиданно потянуло в эту морозную, глухую, загадочную чащу. Петя непроизвольно вздохнул, словно отгоняя от себя это минутное наваждение.
Потом они въехали в какой-то дачный поселок, миновали дамбу между двумя замерзшими прудами, продуктовый магазин. Дорога свернула опять, и снова по одну ее сторону раскинулось снежное поле, а по другую все тянулись и тянулись дачи и прямые как стрелы улицы уходили в мерзлую лесную даль. Дорога пошла под уклон, и Петя вдруг увидел впереди и внизу небольшой мостик с металлическими перилами. За ним дорога вновь взбиралась вверх, и по одной ее стороне, между соснами, раскинулось кладбище.
У мостика Толя притормозил.
— Прибыли, — объявил он и взглянул на часы. — Сейчас, значит, пятнадцать тридцать пять. Я тут буду не раньше, чем через тридцать минут. В случае чего постараюсь тебя тут еще минут десять подождать, если пассажиры разрешат. Ну, а в крайнем случае сам доберешься. Станция рядом.
— Само собой, — согласился Петя. — Спасибо тебе. И вот еще что. Ты мой номер давай запиши. А я твой, если не возражаешь. Не договорили мы с тобой.
— Ага. Давай, — согласился Толя.
Они обменялись номерами телефонов. Шухмин выбрался из машины и, махнув вслед ей рукой, стал оглядываться.
В сторону от мостика уходила вверх узкая асфальтовая дорога, на которой с трудом могли разъехаться две машины. По обеим сторонам дороги тянулись заборы дач. За густой паутиной высоких кустарников и голых веток деревьев домов не было видно. Вокруг лежал снег непривычной для горожанина белизны и резал глаза даже в этот пасмурный день. И еще звенела в ушах тишина, только птичьи голоса нарушали ее.
Шухмин не спеша двинулся вверх по дороге, размышляя, как же найти нужную ему дачу. Двести метров, о которых говорил тот парень в зеленом кашне, свободно могли оказаться и тремястами, а на таком отрезке по обе стороны дороги могла разместиться уйма дач. Как же узнать нужную? Ну, первое, это автомобильная колея. За три дня, да еще при условии, что не было сильного снегопада, колеи должны сохраниться, хотя бы слабый намек на них возле той дачи. Вряд ли сюда сейчас часто ездят на машинах. Второй путь — это расспросить живущих вокруг людей. Их не много, таких «зимников», но все-таки кое-кого найти можно и осторожно расспросить, не вызывая никаких подозрений и излишнего любопытства. Ведь разные могут попасться люди.
Шухмин уже миновал три или четыре участка, как вдруг заметил на середине дороги неожиданно вынырнувший из-под снега неровный след автомобильного протектора. Дальше Петя уже шел, не отрывая глаз от то полузасыпанного, то вполне четкого следа машины. Местами по дороге тянулись даже обе колеи. В каком-то месте автомобильный след неожиданно завернул в боковой переулочек, чтобы вывести Петю на новую улицу, и тут же свернул с дороги к каким-то воротам в низком и длинном штакетнике. Здесь след оказался совсем уже четким, так что Петя даже усомнился в своей удаче. Такой свежий, чуть не сегодняшний след совсем не требовался. А за палисадником и темной стеной кустарника в глубине заваленного снегом участка, виднелась небольшая дача.
Подойдя поближе, Шухмин увидел, что все окна на даче плотно закрыты ставнями, из трубы не вился дымок. Дача казалась покинутой. Но след протектора был ведь совсем свежий, след был сегодняшний, чем ближе подходил Петя, тем более он в этом убеждался. Наконец, очутившись уже возле самых ворот, Петя увидел, что они лишь небрежно прикрыты, а на замочных петлях виднелись совсем свежие царапины, словно замок только что сняли и проделали это тоже небрежно и торопливо. А за воротами след протектора тянулся совсем уж четкий, недавний, прямо к даче, и, обогнув ее, исчезал за углом. Разглядывая все это, Петя невольно замедлил шаг, а потом и остановился.
— Чего рот разинул? — услышал он чей-то голос из-за забора.
Петя оглянулся. В кустах стоял высокий плотный парень в пальто и кепке, шея его была замотана зеленым пушистым шарфом. «Тот самый», — мелькнуло в голове у Пети.
