— А без протекции разве нельзя?
— Как желаешь.
— Ладно. Спасибо, Мария Гавриловна.
Виталий допил горячий, безвкусный чай, проглотил сухие бутерброды и, взяв свой чемоданчик, вышел через другую дверь зала ожидания на небольшую, темноватую площадь с клумбой посередине, где в мокрой, черной земле кое-где застрял снег. По другую сторону площади виднелись в тусклом свете редких фонарей домик почты, а рядом двухэтажный, с потеками краски на фасаде Дом приезжих. Возле него стояли старенький «Москвич», мотоцикл с коляской и замызганная грузовая машина.
Виталий, оглядевшись, направился к Дому приезжих.
Бойкая молодая женщина, окинув взглядом незнакомого человека, равнодушно и безапелляционно объявила:
— Только общий номер. Койка. Шестнадцатым будете. Семьдесят копеек сутки.
— А если отдельно?
— Отдельно мест нет. И за это спасибо скажите.
— Спасибо. Но я, вообще-то, от Марии Гавриловны, — негромко сказал Виталий.
— Чего же молчите? — рассердилась молодая женщина и тем же безапелляционным тоном добавила. — Руль двадцать. Берите ключ. Паспорт только. Вам на одну ночь?
— На одну.
— Утром, до десяти, освободите. Вот люди, — она пожала плечами.
Спал Виталий, как убитый.
Разбудила его громкая ссора в коридоре. Пьяный голос ревел что-то, два женских голоса визгливо спорили с ним.
Ссора все больше разгоралась. Виталий вскочил, торопливо оделся и выглянул за дверь. В этот момент пьяный схватил одну из женщин за волосы и повалил на пол. Отчаянный крик огласил коридор. Из других комнат выскочили люди, кто-то кинулся на хулигана.
«Ну, слава богу, без меня обошлось, — с облегчением подумал Виталий. — Мне только не хватало таким образом в милицию попасть».
Однако пьяный раскидал навалившихся на него парней и снова кинулся на женщину, та в страхе прижалась к стене.
Тут уж Виталий не выдержал. Подскочив, он заученным приемом опрокинул пьяного и прижал его к полу.
Опомнились и парни и с яростью навалились на него.
— Ну, братцы, теперь уж вы сами с ним разберитесь, — сказал, тяжело дыша, Виталий и выпрямился. — Здоров, однако, медведь. Справитесь?
— Мы ему сейчас башку открутим, — со злостью сказал один из парней. — Вон, с утра полные зенки налил.
Второй парень поднял глаза на Виталия.
— Приемы знаешь? Здорово ты его завалил.
Час спустя Виталий уже стоял в длинной очереди на автобус.
В голубом небе плавилось солнце, било в глаза. Небольшой поселок казался добрым и уютным, несмотря на грязь и снег вокруг. Тянулись косые дымки из труб потемневших за зиму домиков за черными, мокрыми штакетниками. Сильный ветер раскачивал деревья. Люди в очереди поеживались от холода, пытаясь спрятаться за спинами стоящих впереди.
Неожиданно кто-то хлопнул Виталия по плечу. Он оглянулся. Перед ним, улыбаясь, стоял парень из Дома приезжих.
— Здорово еще раз, — сказал он. — Признаешь?
— Ясное дело, — ответно улыбнулся Виталий. — Соратник, можно сказать.
— Куда путь держишь?
— В Лялюшки надо.
— Идем, подвезу. Вон моя родимая стоит, — парень указал на грузовую машину возле Дома приезжих. — Мне как раз по пути.
Они зашагали к машине.
— А ты откуда? — спросил Виталий.
— Из Сухого Лога. Колхоз наш там.
— От Лялюшек далеко?
— Тридцать шесть километров. Всего ничего. Я тут чуть не через день мотаюсь. А ты сам откуда?
— Из Москвы.
— Ого! Я туда тоже езжу. Уж раз в неделю, как пить дать. Знаешь, сколько бензина зря пожег? Жуть.
Они подошли к машине и залезли в кабину. Взревел мотор.
— Хорошо она у тебя берет, — отметил Виталий.
— Следить надо. Техника заботу любит. Машина, — он подмигнул, — она, как девка, на это откликается. Жик! И порядок. Тебя как звать-то?
— Виталий. А тебя?
— Меня Родион. Родя, короче говоря. Сержант в отставке, — он снова широко улыбнулся. — Артиллерия — бог войны.
— Была. Теперь другим богам поклоняемся. Пострашнее.
Они уже медленно ехали по неширокой улочке поселка, то и дело ныряя в глубокие, полные водой колдобины.
Машину раскачивало, как корабль в непогоду, за спиной жалобно скрипел кузов.
— Родь, а ты почему сказал, что зря бензин жжешь, когда в Москву ездишь? — спросил Виталий. — Почему же зря?
— Не своим делом занимаюсь.
— А каким?
— Тут, брат, целая механика. Так просто не расскажешь. Кое-чего оттуда, кое-чего туда-сюда, — туманно пояснил Родя и в свою очередь спросил: — Тебе зачем в Лялюшки?
— Дружок мой по армии там, вроде бы, живет. Вот в отпуск и решил проведать. Пятый год все собираюсь. Он уж и писать перестал.
— Как звать?
— Петр. А фамилия Свиридов.
— Точно! Есть там такой, — неожиданно объявил Родя и внимательно посмотрел на своего пассажира.
— Ну, да? — изумился Виталий.
— Ха! Сам едет и сам удивляется!
Родька снова широко улыбнулся, но в глазах его мелькнуло какое-то задумчивое выражение. Вообще, улыбался он непрестанно, такая уж у него была улыбчивая, веселая и круглая физиономия, но улыбки его были все время разные.
— Ну, ты ж чудик, — продолжая хитро улыбаться, сказал он.
— Да нет. Я удивляюсь, что ты его знаешь, — спохватился Виталий. — Не твоя же деревня.
— Ха! Да я тут всю округу знаю.
Они уже выехали из поселка на узкое асфальтированное шоссе, и, как всегда в таких случаях, дорога стала лучше. За поворотом показалась заправочная станция: две желтые колонки под навесом, домик заправщицы, а возле колонок несколько грузовых машин.
— Без перебоя, бензин-то? — спросил Виталий.
— Как часы. Лиля наша дело знает. К ней заправщики в первую очередь ездят, как только свистнет.
— Ловчит, небось?
— Зачем? Другой такой красавицы, я тебе скажу, в округе у нас нет. Как на мед, все летят.
— Ну, да? — недоверчиво усмехнулся Виталий.
— Точно. Кто женихаться, кто так.
— Добрая очень?
— Ни, ни. Строже не бывает. Слух прошел, на ней сам наш старший инспектор ГАИ жениться собрался. Товарищ Пенкин Григорий Данилович, — Родя лукаво подмигнул. — Гроза наша. Да вон он подкатил. Видишь?
В этот момент у заправочной и в самом деле остановился милицейский мотоцикл с коляской, и рослый лейтенант милиции в белой каске слез с него и не спеша направился к домику заправщицы. Водители машин, собравшиеся в кружок и шумно что-то обсуждавшие, смолкли и проводили его глазами.
