Но зато к вечеру последнее «кабинетное» число — двадцать четыре — было наконец установлено. И это принесло всем немалое удовлетворение. Двадцать четыре Птицыных казались уже пустяком.
Однако сегодня пришлось решать задачу куда более трудоёмкую. Прежде всего потому, что группа по приказу Лосева была больше чем втрое сокращена и высвободившиеся сотрудники присоединились к тем, кто осуществлял поиск по всем автосервисам города некоего чёртового Валерки с неизвестной фамилией и другими данными, хотя и имевшего зелёную наимоднейшую куртку.
У Откаленко осталось всего два человека. Сгруппировав всех отобранных Птицыных по районам исходя из их места жительства и получив каждый свою долю адресов, оставшиеся члены группы разъехались по городу. У каждого, в том числе и у самого Откаленко, список включал восемь человек.
Здесь уже механический отбор применить было невозможно. Хотя один формальный признак, казалось, всё же оставался: в октябре прошлого года искомый Птицын отдыхал в Сочи. Однако наличие там «любимой женщины» заставляло предполагать и разные другие варианты пребывания в Сочи. При этом и «легальный» отдых в Сочи следовало, конечно, учитывать. Поэтому как только в конторе ДЭЗа, ЖЭКа или ЖСК устанавливалось место работы очередного Птицына, приходилось звонить, а то и являться в соответствующий отдел кадров и выяснять, на какой месяц пришёлся в прошлом году отпуск товарища Птицына. При этом, естественно, выяснялись и его профессия, и должность, а кстати, и размер зарплаты. Последнее представляло особый интерес. Дело в том, что, по приблизительной оценке специалистов, пресловутый кулон вместе с цепочкой стоил что-то около трёх тысяч рублей и, строго говоря, никакой зарплаты на такой подарок хватить не могло. Скорей всего, здесь требовались какие-то дополнительные материальные источники, и, кстати, немалые. Так подсказывал опыт.
И вот всё это следовало попытаться выяснить, установить, уловить и оценить.
Впрочем, прежде всего следовало исключить из списка людей, не вызывавших сомнения в своей порядочности. При этом необходимо было вести такую проверку чрезвычайно скрытно и деликатно, чтобы ни в коем случае не возникло даже малейшее подозрение у кого-либо из окружающих, чтобы никого не задеть и не взволновать ведущейся проверкой. Всё это было неукоснительным законом в такой работе, и Цветков сурово спрашивал с его нарушителей, пожалуй, даже суровее, чем за многое другое. «Дураков, держиморд и толстокожих подпускать к нашей работе нельзя, — говорил он. — Просто опасно. Они ранят и губят людей, пачкают власть и закон».
Словом, эту сложную, изнурительную работу Откаленко планировал не на один день и сегодня к вечеру рассчитывал получить от своих сотрудников только часть данных. Видимо, в среднем после окончания работы у каждого члена группы в списке должно остаться не более двух или трёх человек, которыми потом следовало заняться уже вплотную.
Откаленко добросовестно отрабатывал с утра свой список, как всегда, дотошно влезая во все подробности и детали и не оставляя ни одного неясного пункта. Из пяти человек, намеченных на сегодня, к середине дня проверено было трое, и всех троих по тем или иным причинам Игорь с нескрываемым облегчением вычеркнул из своего списка.
Затем он устроил перерыв, чтобы выполнить ещё одно, не менее сложное и весьма деликатное задание. Он должен был отправиться в ресторан «Сибирячка» к метрдотелю Петру Степановичу Савостину. Ему следовало напомнить пренеприятнейшую аварию, в которую тот попал, и постараться через него установить второго участника происшествия, который ехал с премиленькой девицей и которых Пётр Степанович, кажется, знает. Вот тогда удастся выйти на человека, ремонтировавшего машину, на неведомого Валерку из автосервиса, опаснейшего парня, замешанного в убийстве.
Но предварительно Откаленко позвонил в отдел, Вале Денисову, находящемуся на связи. Но Вали на месте не оказалось, и Откаленко позвонил Лосеву.
— Приезжай, — коротко сказал тот. — Хорошо, что ты ещё не был у того метра.
По тону Лосева Игорь понял, что произошло что-то важное, и помчался на Петровку.
Лосев встретил его непривычно нервно.
— Сорвалось опознание, представляешь? — сказал он. — Тот парень, Саша, не узнал Валерку. Не он сидел в машине, говорит.
— Какого Валерку? — удивился Откаленко.
— Ах да! — нетерпеливо махнул рукой Лосев. — Я забыл, ты же не знаешь. Ну, я утром задержал этого Валерку на вокзале.
— Да как же ты так?
— Это потом. Главное, опознание ничего не дало.
— Почему же ничего? — усмехнулся Игорь.
— То есть дало, конечно, — досадливо поправился Лосев. — Но ты понимаешь? Выходит, это был не Валерка.
— М-да.
— Словом, пошли. Кузьмич вызывает.
В кабинете Цветкова все разместились по своим привычным местам: Виталий и Откаленко у приставного столика возле стола Цветкова, Шухмин и Денисов на диване.
Виталий доложил обстановку, неутешительную обстановку, надо сказать, Цветков сумрачно помолчал, потом спросил, обращаясь к Денисову:
— Этот ваш Саша твёрдо его не опознал?
— Твёрдо, Фёдор Кузьмич.
— А буфетчица его не опознает как спутника убитого потом человека, как полагаете?
— Сомневаюсь, — заметил Лосев. — Ей эта зелёная куртка только в глаза лезла.
— Выходит, тот человек был тоже в зелёной куртке? — сказал Откаленко. — Больно уж редкое совпадение. Считаю, мы с этим Валеркой не ошиблись. Он имеет отношение к убийству. С ним надо только поработать. Заговорит.
— Может, избить его для начала? — с холодной усмешкой спросил Виталий.
— Ну-ну, Лосев, — погрозил ему сложенными очками Цветков. — Шуточки свои брось. А поработать с этим Валеркой надо.
— Тем более что он всё равно вглухую арестован, — добавил Шухмин. — И бить его, подлеца, вовсе не обязательно.
— Во-во, — всё так же язвительно согласился Лосев. — Не обязательно, хотя и желательно. Валяйте. При мне это ещё никогда не делали.
— Опоздал родиться, — усмехнулся Игорь и добавил: — К счастью. А теперь уже со всех сторон требуют: совесть, честность, гласность.
— Да уж. Легко стало с совестью, — вздохнул Цветков. — В главный закон её возвели. У кого её никогда не было, и те кричат о ней всюду.
— Вот интересно, — загораясь, сказал Виталий, — как они сейчас живут со своей чёрной совестью? Снится им прежнее, а? Ведь многие ещё живут, бывшие охотники за «врагами народа».
— Ну хватит, Лосев, — сказал Цветков. — Хватит. Опять мы с тобой в философию залезли. Наше дело конкретную задачу сейчас решать, убийство раскрывать.
— Всё теперь наше дело, — проворчал Виталий.
— Это верно, — неожиданно поддержал его молчавший всё время Денисов.
— Хватит, говорю, — прихлопнул ладонью по столу Цветков. — Что вы, ей-богу. Так вот, с Валеркой этим надо ещё заниматься, Откаленко прав.
