Вся улица была не очень-то длинной, и Игорь с удовольствием и, по существу, впервые не спеша прошёлся по ней, заглядывая по привычке во дворы. Однако никакого пошивочного ателье он не обнаружил. Дойдя до конца улицы, Игорь повернул обратно, и вскоре за углом, в одном из переулков, выходящих на Большую Полянку, на низеньком жёлтом домике он увидел знакомую вывеску.
Внутри ателье оказалось вполне приличным, а если судить по количеству всяких грамот, развешанных аккуратно по стенам, то и просто выдающимся. Вдоль одной из стен разместилось несколько примерочных кабин, задёрнутых красной тяжёлой тканью. У окна стоял длинный диван, возле него на низеньком столике были разложены журналы мод, кажется, далеко не последнего сезона. У другой стены, напротив дивана, находился столик приёмщицы. Это была пожилая седовласая величественная дама с породистым длинным лицом, в модных очках.
На диване дожидались примерки молоденькая девушка в спортивной куртке и скромный немолодой мужчина с портфелем на коленях. Мужчина читал газету, девушка с усмешкой листала журналы.
Игорь подчёркнуто вежливо обратился к приёмщице:
— Можно видеть Бориса Борисовича?
— Минутку. Сейчас вызову.
При этих словах Игорь невольно с облегчением вздохнул. Итак, Журавский не обманул: закройщик Борис Борисович в самом деле существовал. Это уже вселяло некоторую надежду.
Приёмщица между тем выбрала одну из нескольких укреплённых на стене кнопок и нажала её три раза. Однако на её вызов никто не появился. Она сделала недовольную гримасу и снова трижды, уже настойчивей, нажала на кнопку. Ожидание продолжалось. Наконец приёмщица, видно, потеряв терпение, досадливо поднялась из-за стола, и в тот же миг дверь возле неё, ведущая во внутренние помещения ателье со строгой, но вежливой табличкой «Посторонних просим не заходить», стремительно распахнулась и появился запыхавшийся краснолицый шарообразный человек с седым всклокоченным венчиком волос вокруг розовой блестящей лысины и сползающими на кончик носа очками. На нём был синий сатиновый с короткими рукавами халат, с трудом на одну пуговицу стянутый на огромном животе, под расстёгнутым воротом рубашки съехал набок красивый полосатый галстук, широкие брюки складками лежали на стоптанных ботинках. Человек был весь какой-то задёрганный и вместе с тем, видимо, добродушный.
— Бегу, бегу! — воскликнул толстяк и тут же близоруко огляделся.
Приёмщица, сделав Игорю приглашающий жест, сухо сказала, ещё не остыв:
— Вас спрашивают, Борис Борисович.
Тот живо обернулся к Откаленко.
— Слушаю вас, молодой человек. Внимательнейшим образом слушаю.
— Хотелось бы обсудить с вами вопрос о пошивке костюма, — церемонно и довольно нудно объявил Игорь.
— То есть желаете пошить, я так понимаю? — уточнил с лёгкой улыбкой Борис Борисович. — Или что?
— Нет, сначала именно обсудить, — неуступчиво возразил Игорь. — Я вас не знаю, вы меня не знаете. А дело серьёзное.
Сидевшая на диване девушка отложила журналы и с любопытством следила за их разговором. Игорь с неудовольствием покосился на неё и сказал:
— Хотелось бы поговорить тет-а-тет.
Борис Борисович, перехватив его взгляд, согласно закивал головой.
— Понимаю, понимаю. Прошу вас, будьте любезны.
Он увлёк Игоря за собой к дальней примерочной кабине, по пути захватил со стола один из журналов мод. Плотно задёрнув за собой занавеску, он указал Игорю на стул и с облегчением сел сам, расставив толстые ноги.
— Слушаю вас внимательнейшим образом, — с готовностью произнёс он, поправив съехавшие очки.
— Мне, Борис Борисович, не хотелось там говорить, — доверительно понизив голос, сказал Игорь, — я рассчитываю на особое отношение к моему заказу, как к коллеге, так сказать. На основе взаимности.
— Безусловно, безусловно! — воскликнул Борис Борисович и живо поинтересовался: — Чем изволите заниматься? Тоже в нашей системе, выходит, трудитесь?
— Именно. Кожгалантерея. Ремонт. Так что пути наши могут легко пересечься, — скупо улыбнулся Игорь.
— Вполне, вполне, — с энтузиазмом воскликнул Борис Борисович, прихлопнув толстыми ладонями по коленям. — Мир тесен, что там говорить. Или я не понимаю…
— Кроме того, я к вам пришёл по рекомендации одного знакомого, — добавил Игорь. — Он только у вас и шьёт.
— Да, да, да! — с новым воодушевлением подхватил Борис Борисович. — Клиентов, слава богу, хватает. Народный артист есть, даже два, — он небрежно махнул пухлой рукой. — Потом, заместитель министра, не буду называть фамилии, он член ЦК. Ещё дипломат, сейчас уже во Франции, в моём костюме, конечно. Словом, клиентов выше головы. И все довольны, представляете? Все! Буквально! Потому что высший класс! Я вам скажу между нами, лучше переплатить, но получить вещь. М-а! — Он приложил пальцы к губам и как бы послал воздушный поцелуй. — Я полагаю, вы должны быть со мной согласны. Это же логично или нет?
Борис Борисович многозначительно поднял палец. При этом он сдвинул на потный лоб очки и его круглая, багровая физиономия на миг потеряла добродушную чудаковатость. Он потёр нажатую очками переносицу и с нескрываемым любопытством спросил:
— А вас кто ко мне направил, интересно всё-таки знать?
— Олег. То есть Олег Дмитриевич Журавский, помните такого?
— Честно говоря, не припомню. Но не в том суть, я вам скажу, не в том! — бодро ответил Борис Борисович, хлопнув себя снова по толстым коленкам, и неожиданно спросил: — Так вы, может быть, и в нашем товариществе состоите?
— Каком товариществе? — удивился Откаленко.
— В садовом, конечно! Каком же ещё?
«Снова это товарищество», — мелькнуло в голове у Откаленко, он помнил, что у Лосева об этом почему-то спрашивал и мнимый Журавский. И Игорь охотно, даже обрадованно ответил:
— Понимаете, и Олег тоже приглашал. Конечно, хотелось бы. Но ведь дороговато выходит, что ни говори, — счёл, однако, нужным добавить он. — Как вы полагаете?
— Вот именно и безусловно, это уже я вам говорю, — Борис Борисович энергично проткнул пальцем воздух перед собой. — Умереть можно! Но, с другой стороны, самому строить немыслимое дело. Здоровье! Его положишь, потом не поднимешь. А тут уже налаженные связи, что вам ещё сказать?
— Но от кого всё зависит в этом товариществе? — поинтересовался Игорь.
Он, естественно, ничего ещё не мог понять в неожиданно возникшей ситуации и сейчас как бы шарил в темноте, стремясь нащупать хоть какие-то ориентиры, чтобы двигаться дальше. Откаленко понимал, что сейчас пока что главной задачей является сбор информации о мнимом Журавском и его делах, любой информации, даже самой, казалось бы, далёкой, а уж дальнейший анализ покажет, нужна она или нет. Вот всплыло неожиданно это товарищество, им надо тоже поинтересоваться, вдруг этот тип играет там какую-то роль. Ведь не случайно задал он Лосеву тот странный вопрос.
