— Куда сходить?! — возмутилась Хлоя, поднимая
заплаканное лицо. — Ты что, предлагаешь пройтись по магазинам, что ли?
Судя по выражению лиц Энтони и Джейсона, мужчины тоже были
шокированы неожиданным предложением Стиви. Вот уже несколько дней они
курсировали между отелем и больницей, им и в голову не приходило, что можно
заняться чем-нибудь другим. Самой Стиви, по совести говоря, тоже было не до
развлечений, однако она чувствовала, что после консилиума родственники Кэрол
совсем упали духом и она должна срочно что-то придумать, чтобы поднять им
настроение.
— Почему по магазинам? Можно сходить в кино, в Лувр,
просто поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане. Съездить в Версаль,
посмотреть Нотр-Дам и так далее. Ведь мы, в конце концов, в Париже, а не
где-нибудь в Техасе, где нет ничего, кроме родео. Конечно, мы все очень
переживаем за нашу Кэрол, но нам нужно и отдыхать, иначе в решительный момент
мы элементарно свалимся. Сами подумайте, что сказала бы нам Кэрол, если бы
могла?! Она бы сказала: «Нечего сидеть возле меня целыми днями, как
прикованные. Развлекайтесь, отдыхайте, гуляйте, а потом приходите ко мне и
рассказывайте обо всем, что увидели!»
Но предложение Стиви было встречено гробовым молчанием.
Наконец Джейсон сказал:
— Не можем же мы просто уйти и оставить Кэрол одну!
— Конечно, нет. Я посижу с ней, а вы идите — найдите
себе какое-нибудь приятное занятие и не возвращайтесь, пока не придете в себя.
Кстати, о магазинах… Я не понимаю, Хло, что ты имеешь против шопинга? Я
уверена, что твоя мать не упустила бы возможности прошвырнуться по парижским
бутикам. Как ты думаешь, с чего бы она начала?
— Я думаю, она сделала бы педикюр, а потом купила
несколько пар туфель, — ответила Хлоя и улыбнулась сквозь слезы. — И
еще — эпиляцию.
— Вот видишь! — воскликнула Стиви, старательно изображая
воодушевление. — Так что же ты киснешь? Поезжай в город и купи себе три
пары новых туфель, о'кей? Кэрол никогда не покупала меньше трех пар.
Больше — да, меньше — нет. А я позвоню в отель и запишу тебя
на косметические процедуры. Маникюр, педикюр, эпиляция, степ-аэробика и прочее.
И, конечно, массаж… Вам, джентльмены, сеанс массажа тоже не помешал бы… Кроме
того, можно купить абонемент в клуб здоровья. Насколько мне известно, в «Ритце»
есть даже зал для сквоша. — Стиви хорошо знала, что и Джейсон, и Энтони
очень любят эту игру.
— Не будет ли это выглядеть… странно? —
пробормотал Энтони с виноватым видом. Всю неделю он скучал по физическим
упражнениям, чувствуя себя посаженным в тесную клетку тигром.
— Вовсе нет. Кстати, после игры в сквош вы оба можете
поплавать в бассейне, — предложила Стиви. — Ну как, решено?.. Мужчины
играют в сквош, Хлоя приводит в порядок ногти, потом все трое отправляются на
массаж. Если хотите, я могу позвонить в отель и вызвать массажиста прямо в
номер.
Джейсон с благодарностью улыбнулся. Несмотря ни на что, идея
Стиви пришлась ему по душе.
— А как же ты? — спросил он.
— Я побуду здесь, с Кэрол. Думаю, я успею все
организовать, пока вы будете ехать в отель. Ведь это моя работа — ждать и
организовывать… — То же самое Стиви делала, когда заболел Шон. Бывали дни,
когда после химиотерапии она проводила у его кровати многие часы.
— Поезжайте, несколько часов отдыха никому не
повредят, — добавила она. — Наоборот, вам это будет только полезно.
Это было очень великодушное предложение, и все они
чувствовали себя немного виноватыми оттого, что оставляли Стиви в больнице
одну. Что, если именно в это время Кэрол станет хуже или она, напротив, придет
в себя? Впрочем, вероятность как первого, так и второго была невелика, поэтому
слишком волноваться по этому поводу им действительно не стоило.
Пока Джейсон и молодежь одевались и собирали вещи, Стиви
успела позвонить в «Ритц», зарезервировать время в спортзале и вызвать
массажиста. Хлое она строго-настрого наказала заехать по дороге в Фобур Сен-Оноре,
где было много обувных магазинов и магазинов мужской одежды. Двадцать минут
спустя Стиви буквально вытолкала всех троих из больницы и, не слушая их
сбивчивых благодарственных слов, усадила в такси. Когда машина отъехала, она
вернулась в палату и снова села на стул около Кэрол. Кроме нее, там находилась
только дежурная сиделка; по-английски она почти не говорила, но за последние
несколько часов они успели проникнуться друг к другу самой искренней симпатией.
Стиви жалела только, что не может расспросить сиделку обо всех этих
разноцветных лампочках, трубках, датчиках и экранах, по которым бежали зубчатые
кривые. Почему-то ей казалось, что если она узнает все это, то будет
чувствовать себя намного спокойнее. — О'кей, мисс кинозвезда, —
обратилась Стиви к неподвижной Кэрол. — Это опять я. Не надейся, я от тебя
не отстану, пока ты не возьмешь себя в руки и не очнешься. Мы все на тебя очень
сердиты — пора уже просыпаться, а ты все валяешься. Да и врачи говорят, что ты
уже давно должна быть на ногах. Ну-ка давай, просыпайся!.. Тебе необходимо
сделать маникюр и привести в порядок голову — похоже, ты не мыла ее с тех пор,
как тебя занесло в этот чертов тоннель. И конечно, тебе нужно написать книгу,
помнишь? Здесь у тебя ничего не выйдет — в твоей палате даже стола нет, не
говоря уже о компьютерах, но я обещаю: как только ты очнешься, мы перевезем
тебя в «Ритц». Там ты найдешь все, что нужно для работы. Кроме того, на носу
День благодарения, а ты лежишь тут, как капуста на грядке… Нет, Кэрол, ты
просто обязана как можно скорее прийти в себя! — проговорила Стиви с
ноткой отчаяния в голосе. — Ты же обещала встретить праздник с детьми, а
что получается? Это просто нечестно! И несправедливо по отношению к Энтони и
Хлое. Ну же, Кэрол, вспомни — ты ведь никогда не сдавалась. Тебе бывало и
тяжелее, чем сейчас, но ты все равно побеждала!
Примерно то же самое она говорила своей хозяйке в мрачные
дни, наставшие после смерти Шона. Тогда Кэрол смогла справиться с горем, потому
что знала, что Шон хотел бы от нее именно этого. Но в этот раз Стиви почла за
благо не упоминать покойного мужа Кэрол, воззвав вместо этого к ее материнским
чувствам.
— Лично меня уже тошнит от того, что ты здесь валяешься
и ничего не делаешь, — продолжила Стиви. — Думаю, тебя тоже. Это
ведь, наверное, ужасно скучно, да и сказка о Спящей красавице производит
впечатление только на малышей.
Но Кэрол продолжала лежать неподвижно, глаза ее были
закрытыми, Стиви невольно задалась вопросом, действительно ли люди, находящиеся
в коме, слышат, как их родные и близкие разговаривают с ними и зовут обратно в
мир живых. Впрочем, она не перестала бы разговаривать с Кэрол, даже если бы это
утверждение было ложью на девяносто девять процентов. Пока существует хотя бы
призрачный шанс, что Кэрол ее слышит, она не станет от него отказываться. И,
усевшись на стуле поудобнее, Стиви продолжила рассказывать Кэрол о самых
обычных вещах — о последних новостях и событиях в мире кино, не пренебрегая
даже сплетнями, которые публиковали окологолливудские таблоиды. Сиделка молча
занималась своей работой, но раз или два Стиви поймала ее взгляд, исполненный
сочувствия и жалости. Насколько она могла судить, младший медицинский персонал
не надеялся, что Кэрол когда-нибудь придет в себя. Врачи, похоже, склонялись к
тому же, хотя никто из них не признал бы этого открыто. И Стиви понимала, в чем
дело. С момента взрыва в тоннеле прошло слишком много времени; если бы у Кэрол
были шансы, она давно бы очнулась, но она, увы, по-прежнему лежала без
сознания. Это могло означать только одно: ее мозг пострадал гораздо серьезнее,
чем считали врачи, и с каждым прошедшим часом надежда на благополучный исход
таяла. Но Стиви знала, что она останется с Кэрол до конца, каким бы он ни был.
